И ещё замечательные люди, с которыми встречался поэт…
Сравните два описания: «Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребёнок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребёнку, и неровности его черепа, обнаруженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей. Его маленькие чёрные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли» и «Его некрасивое лицо было невыразимо привлекательно. Волосы, остриженные под гребёнку, голова широкая, так что лоб составлял тупой угол, небольшие глубокие глаза, бледный цвет лица, толстые губы, мундирный сюртук на дурно сложенном теле, одна нога короче другой, что заставляло его носить один сапог на толстой пробке и хромать».
Первое, думаю, узнали все - конечно же, это доктор Вернер из «Княжны Мери». Второе – оставленный бывшим соучеником Лермонтова по московскому пансиону Н.М.Сатиным портрет Николая Васильевича Майера (иногда можно встретить написание Мейер).
Сын книгопродавца, окончивший Петербургскую медико-хирургическую академию, он служил практикующим врачом в Пятигорске, где сблизился со многими сосланными на Кавказ декабристами. «Жизнь Майера естественно примкнулась к кружку декабристов, сосланных из Сибири на Кавказ в солдаты – кто без выслуги, кто с повышением. Он сделался необходимым членом этого кружка, где все его любили как брата», - писал Н.П.Огарёв. Не раз дом его подвергался обыску, сам он был даже арестован по делу «о тайной переписке и распространении революционных карикатур и литературы», но всё равно в доме у него продолжали собираться друзья-декабристы.
Лермонтов познакомился с ним, в его доме встречался с декабристами – и описал его в своём романе. Описал так, что узнавали все.
А.Е.Розен вспоминал «доктора Майера, верно нарисованного в „Герое нашего времени“ Лермонтова», Н.И.Лорер вспоминал: «Он был очень дружен с Лермонтовым, и тот целиком описал его в своем „Герое нашего времени“, под именем Вернера, и так верно, что кто только знал Мейера, тот сейчас и узнавал». Однако сам Майер, видимо, Лермонтова не оценил до конца.
Н.М.Сатин писал: «Те, которые были в 1837 году в Пятигорске, вероятно, давно узнали и княжну Мери, и Грушницкого, и в особенности милого, умного и оригинального доктора Майера. Майер был доктором при штабе генерала Вельяминова. Это был замечательно умный и образованный человек; тем не менее он тоже не раскусил Лермонтова. Лермонтов снял с него портрет поразительно верный; но умный Майер обиделся, и, когда «Княжна Мери» была напечатана, он писал ко мне о Лермонтове: “Pauvre sire, pauvre talent [Ничтожный человек, ничтожный талант!]”» Правда, литературоведы дружно пишут о тенденциозности воспоминаний Сатина, у которого с Лермонтовым ещё в пансионе произошла какая-то размолвка, а недовольство Майера объясняют просто.
«Он скептик и материалист, как все почти медики» - охарактеризован Вернер в романе. А Лорер писал, что Майер «хотя медик, истинный христианин». Вероятно, это и обидело доктора.
А сейчас обращаюсь к хулителям лермонтовского Печорина. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». А Вернер – друг Печорина…
*************
И другой, очень дорогой для Лермонтова человек – Александр Иванович Одоевский.
Одоевский – один из самых молодых декабристов. М.В.Нечкина писала о нём: «Одоевский, двоюродный брат Грибоедова,… - это и убеждённый и увлечённый друг Рылеева, страстно преданный Грибоедову юноша, “дитя его души”, поэт и пламенный энтузиаст задуманного переворота». Пылкий, страстный, готовый пожертвовать собой для друзей… Известно, что 7 ноября 1824 года, во время страшного наводнения в Петербурге, А.С.Грибоедов чуть не погиб, а Одоевский, не задумываясь, бросился в Неву спасать его. Рассказывают, что за два дня до 14 декабря, на совещании у Рылеева, он воскликнул: «Умрём! Ах, как славно мы умрём!»
Одоевский не умер тогда. Осуждённый на пятнадцать лет каторги (в результате всех сокращений работал в шахте шесть лет), он и в Сибири сохранял веру и энтузиазм. Всем известен его ответ на послание А.С.Пушкина:
Но будь покоен, бард! — цепями,
Своей судьбой гордимся мы,
И за затворами тюрьмы
В душе смеёмся над царями.
Наш скорбный труд не пропадёт,
Из искры возгорится пламя,
И просвещённый наш народ
Сберётся под святое знамя.
В 1837 году Одоевский вместе с некоторыми другими декабристами был переведён рядовым на Кавказ. Свои настроения по пути он выразил в стихах, о которых его друг М.А.Назимов писал: «Это стихотворение сказал Одоевский при виде станицы журавлей, летевших на юг, когда он ехал со мной в одном экипаже из Сибири на Кавказ в октябре 1837 года. Стихотворение это тогда же было записано мною на ближайшей станции со слов моего друга Одоевского».
Куда несётесь вы, крылатые станицы?
В страну ль, где на горах шумит лавровый лес,
Где реют радостно могучие орлицы
И тонут в синеве пылающих небес?
И мы - на Юг! Туда, где яхонт неба рдеет
И где гнездо из роз себе природа вьёт,
И нас, и нас далёкий путь влечёт...
Но солнце там души не отогреет
И свежий мирт чела не обовьёт.
Пора отдать себя и смерти и забвенью!
Но тем ли, после бурь, нам будет смерть красна,
Что нас не Севера угрюмая сосна,
А южный кипарис своей покроет тенью?
И что не мёрзлый ров, не снеговой увал
Нас мирно подарят последним новосельем;
Но кровью жаркою обрызганный чакал
Гостей бездомный прах разбросит по ущельям.
В Ставрополе Одоевский встретился с Лермонтовым, и они вместе ехали к месту службы. Два поэта, видимо, легко сошлись. «Когда в невольных странствованиях и ссылках удавалось ему встречать людей другого закала, вроде Одоевского, он изливал свою современную грусть в души людей другого поколения, других времён... ещё ныне живущий М.А.Назимов мог бы засвидетельствовать, с каким потрясающим юмором он описывал ему, выходцу из Сибири, ничтожество того поколения, к коему принадлежал», — писал А. И. Васильчиков. Свидетельствам князя не всегда можно верить, но именно это действительно подтвердил Назимов.
Вместе друзья были недолго: Лермонтова вскоре перевели с Кавказа, а Одоевский умер от малярии 15 августа 1839 года. Ему было 37 лет.
Памяти друга Лермонтов посвятил большое стихотворение. Очень рекомендую внимательно прочитать его тем, кто твердит о неспособности поэта чувствовать, о его злобе и чёрствости… Восхищаясь другом, который сохранял всегда «веру гордую в людей и жизнь иную», Лермонтов с болью пишет:
Но он погиб далёко от друзей…
Мир сердцу твоему, мой милый Саша!
Покрытое землёй чужих полей,
Пусть тихо спит оно, как дружба наша
В немом кладбище памяти моей!
И удивительна концовка:
Всё, чем при жизни радовался ты,
Судьба соединила так чудесно:
Немая степь синеет, и венцом
Серебряным Кавказ её объемлет;
Над морем он, нахмурясь, тихо дремлет,
Как великан, склонившись над щитом,
Рассказам волн кочующих внимая,
А море Чёрное шумит не умолкая.
************************
Но всему приходит конец. Лермонтов возвращён с Кавказа. Его мучают тревожные мысли.
Спеша на север издалёка,
Из тёплых и чужих сторон,
Тебе, Казбек, о страж востока,
Принёс я, странник, свой поклон…
…Молю, чтоб буря не застала,
Гремя в наряде боевом,
В ущелье мрачного Дарьяла
Меня с измученным конём.
Но есть ещё одно желанье!
Боюсь сказать! — Душа дрожит!
Что, если я со дня изгнанья
Совсем на родине забыт!..
…О, если так! Своей метелью,
Казбек, засыпь меня скорей
И прах бездомный по ущелью
Без сожаления развей.
Но поэт не был забыт на родине. Он, вернувшись, был принят как первый современный поэт, преемник Пушкина. Е.П.Ростопчина писала А.Дюма: «Эта катастрофа, столь оплакиваемая друзьями Лермонтова, обратилась в значительной степени в его пользу: оторванный от пустоты петербургской жизни, поставленный в присутствие строгих обязанностей и постоянной опасности, перенесённый на театр постоянной войны, в незнакомую страну, прекрасную до великолепия, вынужденный, наконец, сосредоточиться на самом себе, поэт мгновенно вырос, и талант его мощно развернулся. До того времени все его опыты, хотя и многочисленные, были как будто только ощупывания, но тут он стал работать по вдохновению и из самолюбия, чтобы показать свету что-нибудь своё, о нём знали только по ссылке, а произведений его ещё не читали».
Теперь же Лермонтов привозит с Кавказа множество стихов, поэмы «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» и «Тамбовская казначейша». А ещё больше замыслов, которые вскоре будут воплощены…
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Карту всех публикаций о Лермонтове смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
