Попутная охота.
Ф. Штильмарк
Окончание
Только пустовато в тайге. Белок совсем нет, не видно ни рябчиков, ни глухарей. Правда, вот пробежал горностай, а вот и свежий след соболя — он ходил здесь совсем недавно, видимо мышковал в приречном ельнике. Ну, сегодня у Адисона должна быть удача, если Тарзан не осрамится!
Я давно не видел таких красивых сосновых боров как здесь. Высокие, такие яркие красноствольные сосны, сплошной брусничник, а главное — много кедров. Интересный такой лес — сосна с кедром. Вдоль Нерпьи — длинные узкие гривы, между ними чёрная тайга и болотца.
Пала слева в Нерпью речушка Конда — тёзка той большой Конды, а в устье её оказалась действительно хорошая избушка — просторная, с большой печкой и нарами.
Я остановился здесь, развёл костёр, сварил в котелке чай, растопив кусок льда из речушки — он навис над берегом, ноздреватый и непрочный, а саму речку сковало насмерть.
У нас уже не оставалось сухарей и вермишели было немного — Адисон давал собакам и ворчал, что не взял комбикорм. Поэтому мне надо было непременно что-нибудь промыслить. В ельнике за избушкой я нашёл рябчиков, долго гонялся, пока, наконец, добыл одного. И тут же возникла мысль, что стреляю я и брожу в заказнике, где охота запрещена. Надо уходить от греха. И я пошёл обратно.
Всё на тропе было уже знакомо. Вот вечерний, уже засыпанный снегом след рябчика, вот где-то тут набегал соболь… Стоп! Его след проходит уже поверх моего — он ходил здесь днём, уже после меня. Вот бы сейчас привести сюда Тарзана! Ну, где там — Адисон ушёл на то дальнее болото, сейчас они гоняют соболей и вряд ли вернутся в избушку до ночи.
Было три часа дня, оставалось ещё два с половиной часа светлого времени и я решил сделать ещё круг, поискать рябчиков. Но когда до избушки осталось с полкилометра, мне послышались там какие-то звуки, вроде ударов топором. Неужели Адисон уже вернулся?
Да, вот лают собаки, вот и он сам ощипывает у костра рябчика.
— Ты почему здесь? Давно вернулся?
— Только что. Ни одного свежего следа нет нигде.
— А далеко ходил?
— До нашей прошлой ночёвки.
— Так чего ты сидишь? Пойдём соболя добудем.
— Где?
— Да, вот, рядом, километра не будет.
— Давай пойдём.
Пошли чуть не бегом. Поздно уже, полчетвёртого. По моим следам бежим тропою, а соболь-то и здесь набегал, ближе к дому.
Как увидел он: «Правда, паря, соболь. Ищи, Тарзан, вот-вот он ходил…»
Прибежали туда, где был последний след, смотрим, Тарзана уже нету, а рядом с тропой — гонный след, соболь идёт прыжками, и пёс за ним ринулся. Где-то, значит, на самой тропе соболь лежал.
Всё понятно, он мышковал в кочках, потом пошёл в бор, здесь густой молодой подрост еловый, где-то тут и залёг. Если пёс добрый, сейчас загонит!
Не успели словом перемолвиться — лает, слышно, соболя: часто гремит и злобно. Давай бежать через густоту ельника, через кочкарники, по сосняку. Соболь густые места выбирает, ну, пёс — хоть и староват, а настырный. Пошёл болотистый сосняк, и вот она, сосна. Крона плоская как у пальмы, а в середине весь на виду сидит соболишка и урчит. Щёлкает Адисон своей тозовкой, а она не стреляет — затвор заело. Стрельнул я из «Белки» два раза, попал соболю, бедняжке, прямо в горлышко — в затылок пуля вышла. Как уж Тарзан его терзал, как бросался, даже в рюкзак вцепился, когда мы туда засунули соболя. Глянули на часы — двадцать пять минут как вышли из зимовья. Вот как подфартило!
Здоровый светлый соболь тобольского кряжа, цена ему, если сдать, — 18 руб., а шапка из такого — закачаешься. Конечно, вот и платят по полсотне, хоть бы и я не отказался. По всем законам таёжным, соболь — наш общий. Предложил я Адисону отдать его мне за 25 руб. — он отказался — и больше я об этом с ним не толковал, чёрт с ним, его собака добыла. Зато рог сохатиный он просил — я не дал, сказал, что сам вытащу, а тебя, дескать, итак двустволка задавила.
Пока готовили ужин, обдирали соболя — привычно он действует, не врал про 26 штук, — вот и вечер, съели по рябчику, доели сухари — завтра уходим.
А ночью опять снежок подсыпал, но за всю дорогу обратно свежего следа не попало. Только выдра лазила по Ялому, опять глухарь попался на глаза, да пару белок добыли — вот и всё.
День настал тёплый, оттепель началась, отпустило болота, надо льдом выступила вода, как ступишь — мокро. Снег липнет к брюкам, всё сырое и тяжёлое, а на полушубок валится снег с тропы, с деревьев.
Мы пошли не по визирам, а тропой вдоль Ялома и, конечно, сбились. Когда всё же вышли на визир и сварили чай, дело уже шло к вечеру, а весь путь был впереди. Адисона и впрямь задавила его двустволка, он уже не знал, куда и как её повесить. А меня замучал рог. Сначала я привязал его к рюкзаку, потом сунул концом внутрь, затем нёс в руках. Ох и тяжёл, проклятый, как только лось такие таскает?
Уже в наступающей темноте мы перешли болото, оставалось ещё километров десять, нашу тропу завалило снегом, а больше никто не ходил.
Трудно было шагать, ломило плечи, ноги мокрые. Бывает такое, когда все силы напряжены и ты тянешь, как гружёный бензовоз на подъём. Да тут мы ещё заспорили, куда идти, хотя все было ясно и оба ломились в открытую дверь. Ночью после удачи мы договаривались пойти будущей осенью вместе соболевать на Лену или Киренгу, но это его упрямство меня разозлило, я ему ничего не сказал ни в тайге, ни в посёлке, но решил более дела с ним не иметь.
Перед посёлком Тарзан убежал вперёд, мы разошлись, поспорив, тропами, и опять повезло мне — я пришёл раньше и привёл Тарзана, встретив его у железной дороги. Адисон приплелся усталый совсем, но и мне было не легче.
А начальница метеостанции Марина Ивановна нас ждала, грела чайник и картошку. Как-то чувствовалось, что ей очень тоскливо, что она рада позаботиться даже о прохожих людях.
Пока мы, измождённые дорогой, жадно ели и бесконечно пили чай, она рассказала, что муж её умер молодым, дочка учится в техникуме, а сын работал здесь и попал под суд. Она долго рассказывала что-то о драках, давках, сваленных в кювет тракторах, поломанных автомашинах, иске на 600 руб. О леспромхозе, следователе, которому надо взятку дать, а она, баба, не может… Так чувствовалась вся её беда в этой большой пустой хате. На комоде стояла деревянная рамочка с «фоткой», на рамочке были выжжены кинжал, пистолет, внизу крест и слова «верю в любовь». Сыну её 17 лет. Я оставил ей наш адрес и посоветовал приезжать в Москву, дескать, сходим куда-нибудь, похлопочем… Если она появится (вряд ли!), то приюти, жалко Марину Ивановну, начальницу метеостанции с Атымьи.
Мой поезд уходил в два часа ночи. Адисон спрашивал меня о том, о сём, я отвечал всяко-разно, и даже не хотел ему давать свой адрес, он нагловатый всё-таки парень, но неудобно было отказывать, дал я ему, он хочет что-то писать. Уже здесь хотел я ему написать, что напарник он неважный и в тайгу я с ним больше не ходок. Но не стал писать. Всё-таки интересная была наша встреча, хороший мудрый Тарзан и глупая Мура, сам он любит собак и понимает охоту. Хорошо, что так вышло, я теперь не чувствую вины перед тайгою, побывав там. И учёты я провёл интересные, с пользой для дела…
пос. Советский Тюменской области
Энциклопедия охоты : http://vk.com/wall-1087481?q=Тюмень
Турки, что выбрать AKKAR Altay или GIRSAN Enisey ?
http://vk.com/wall-1087481_107261
Что выбрать МЦ 21-12 или МР-153 ?
http://vk.com/wall-1087481_77409
Карабин CZ 527 (223 Rem) или CZ 527 (223 Rem) в исполнении Lux ?
http://vk.com/wall-1087481_67009