ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ СМЕРТЬ
Иммиграцию называют вторым рождением. Говорят, что, когда человек появляется на свет, он испытывает самый большой стресс в своей жизни. Так и в иммиграции. Покидая родину, мы оказываемся в абсолютно незнакомой среде, где приходится буквально с ноля познавать мир: учиться говорить на новом языке, осторожно тестировать реальность, осваивать культуру, находить друзей, приобретать профессиональные навыки, привыкать к новым вкусам, адаптироваться к климату, пытаться зарабатывать.
Мне же пришлось даже учиться заново ходить, так как, спустя неделю после переезда, я порвал связки на обеих ногах, и реабилитация заняла больше месяца.
По шкале стресса иммиграция получает по максимуму – сто баллов. Для сравнения, такой же удар человек испытывает после смерти близкого. Иммиграция – это всегда потеря, травма, тревога, кризис идентичности и «социальная смерть».
У каждого находятся свои причины свалить из родной страны. Кто-то бежит от угроз, кто-то в поисках лучшей жизни у моря.
Я знаю и богатых иммигрантов, которые изначально не испытывали жилищных и финансовых проблем, и бедных, которые первые несколько месяцев жили в палатке в парке и едва перебивались с воды на хлеб. И тем, и другим на новом месте пришлось нелегко. Потому что, скажем так, базовые трудности у всех одни – в новой стране нужно себя найти и реализовать. Прошлое теряет ценность, а будущее неизвестно.
ВЕРНУТЬСЯ ИЛИ ОСТАТЬСЯ
Уехать назад мне захотелось через неделю. Хотя у некоторых этот период, наоборот, вызывает эйфорию. Так или иначе первый этап иммиграции можно назвать, как эмоциональный. Одни мои знакомые ходили словно в «розовых очках»: они, наконец-то, вырвались, тяжелая жизнь в России осталась позади, а впереди они фантазировали солнечное, красивое и беззаботное будущее.
В первый день своего пребывания я осознал, что я здесь не турист и более того все окружающие люди тоже не на отдыхе. В России у меня был заработок выше среднеевропейского, отличные социальные и карьерные связи, друзья, родственники, здесь – ничего и никого, все чужое. Более того, новая страна, которая раньше мне казалась огромной и сказочной, теперь выглядела маленькой и довольно простенькой по сравнению с Москвой, большим и шумным мегаполисом, где Рождество отмечается с таким размахом, что большинству европейцев даже и не снилось.
Но, как оказалось в дальнейшем, на данном этапе иммиграции объективно оценить реальность просто невозможно.
Второй этап некоторые психологи называют туристическим или первичным. Он связан с активным изучением окружающей действительности. Иммигрант удивляется всему подряд: природа, инфраструктура, люди и их привычки, особенности быта. Здесь эмоции по-прежнему сильны. Период можно окрестить «медовым месяцем». Но не у всех бывает так. Длится все это может от нескольких недель до пары месяцев.
Так называемый ориентационный этап наступает, когда вы уже более-менее освоились. С традициями разобрались, знаете, как открыть счет, что покупать в магазине, немного понимаете язык и обзавелись знакомыми. Это время опасно тем, что может наступить период эмоциональной агрессии. Жизненный уклад в новой стране может показаться глупым и бестолковым, пищевые привычки странными, местные люди не такими уж и идеальными. Свой гнев иммигрант может направлять как на себя, так и на кого-то из близких. В этот период может остро ощущаться чувство одиночества, появляются сомнения в собственной ценности, нет ощущения своей роли в новой стране. Все это чревато психосоматическими расстройствами, депрессией, алкоголизмом.
Психологи отмечают, что именно на данной стадии случается наибольшее количество суицидов среди мигрантов.
Здесь же возникает непреодолимое желание вернуться на родину в привычную домашнюю обстановку, где все кажется спокойным, милым и уютным. Некоторые не справляются с этим напряжением.
Если человек нашел в себе силы остаться, то он потихоньку переходит на следующий этап, который называют адаптацией или приспособлением. Туман рассеивается, проблемы медленно, но верно решаются. Кто-то уже обзавелся парой надежных друзей из местных, на карьерном горизонте показались перспективы. Человек становится более выносливым, эмоционально стабильным. Я называю это «иммигрантскими мускулами», жизнь воспринимается спокойно со всеми ее трудностями и радостями, а люди – они везде одинаковые.
О НОСТАЛЬГИИ И ВОЗМОЖНОСТЯХ
Когда я готовился к отъезду, мой психотерапевт в течение нескольких сессий аккуратно так прощупывала меня на предмет ностальгии. Мол, я же могу затосковать по родному, дорогому, знакомому.
Здесь, наверное, стоит просто понять, что такое ностальгия. В первую очередь – это тоска по идеальному прошлому, которого не было. И именно от того, что оно было неидеальным (по субъективным или объективным причинам) люди валят в другие места, которые представляются им более безопасными или удобными. Какой же смысл тогда ностальгировать?
Теперь о способности к адаптации. Есть мнение, что человек, иммигрировавший в возрасте за сорок, никогда не сможет полностью ассимилироваться.
Также можно рассчитать примерный срок адаптации к новой жизни. Предлагается разделит свой возраст до иммиграции на четыре – столько лет и займет весь процесс. Например, если вы уехали в 36 лет, то соответственно 9 уйдет на адаптацию.
На деле же все эти данные и расчеты выглядят очень условно. Далеко не все аспекты отрицательны. Например, 45-летняя россиянка, переехавшая в Европу, имеет все шансы резко помолодеть, успешно выйти замуж и даже родить ребенка, и даже в первый раз.
Подписывайтесь на мой канал, если ищете ответы на глубинные вопросы и хотите понять, как вы оказались в текущей ситуации.