...Мы гнали на "Тойоте Прадо" в Казахстан и к вечеру достигли Саратова, но решили там не ночевать. За Энгельсом энтузиазм начал стремительно таять - мы вышли на каноническую, то есть УЖАСНУЮ дорогу Саратовской области. И всё же сделали по этой дороге без малого 200 километров - до последнего перед границей городка Ершов (20 тыс. жителей), где и было решено заночевать.
В навигаторе мы нашли в нём несколько гостиниц, но ни в одной из них не отвечал телефон. Сначала заехали по адресу на объездной, но там обнаружилась лишь грязная придорожная кафешка. Там сидели люди с лицами ордынцев, только что взявших Москву, и хозяйка при виде приличных людей (если таковыми можно считать нас) так испугалась, что спряталась на кухне. Вторая гостиница оказалась просто запертой. Местные же отправили нас в профилакторий "Дельфин" близ вокзала, оказавшийся снаружи и внутри мрачной общагой с тёмной лестницей и железной дверью.
По коридорам бродили командировочные, столь пьяные, что нас (то есть, за вычетом меня, трёх ухоженных московских красавиц) не замечали в упор, а администраторша выдала нам целый ворох бланков - для заселения в гостиницу каждому пришлось заполнить и подписать по 3 бумажки, то есть 12 штук на всех. Напротив двери нашего номера обнаружился стоматологический кабинет, и меньше всего на свете мне хотелось проснуться утром от воплей пытаемых советской низкооборотной бормашиной... Впрочем, хреновость хреновости рознь, и если "капиталистических" клоповников нам предстояло посетить ещё немало, то такие вот "социалистические" клоповники - всё-таки скорее уходящая натура:
Я очень люблю города, в которые попадаю случайно - потому что я не знаю, что именно здесь искать, а как результат - вижу их с чистого листа без ожидания того, что встретит за ближайшим поворотом. Но сущность Ершова становится понятна почти сразу - это город-вокзал, где вся жизнь вертится вокруг железнодорожной станции.
Сама станция появилась в 1893 году на последнем участке Рязано-Уральской железной дороги, а в 1897 году, с пуском ветки на Самару, стала узловой. Окна "Дельфина" выходят на привокзальную площадь с парой дореволюционных водонапорок и явно советским вокзалом, за которым раскинулась бескрайняя и непропорционально размеру пустынная (как часто бывает в распавшемся СССР у молодых границ) станция. Город теперь кормит не столько она сама, сколько её локомотивное депо, с 1995 года оставшееся единственным в Саратовском Заволжье.
Но самое впечатляющее в Ершове - это воинский памятник, а вернее его плиты с надписями гекзаметром. Что в Ершове жил за самородок, так точно поймавший превращение памяти о Великой Отечественной в национальный эпос?
Кирпичная коробка на заднем плане (лучше видна на кадре выше) - это и есть "Дельфин".
На краю площади (если лицом к вокзалу - слева) обнаружился одинокий паровоз Эр 1930-х годов в большом загоне, поставленный (или вернее переселённый сюда с территории депо) в 2013 году к 120-летию Ершова.
Дальше в той стороне - конечно же, Вокзальная улица, опрятной правой стороной идущая вдоль депо, а неухоженной левой - вдоль жилых домов:
Но здесь же и единственный в Ершове памятник архитектуры - бывший "дом господ машинистов", ныне просто жилой:
Ещё нашлась малоэтажка полуконструктивистского облика, а во дворах между ней и бывшим домом машинистов - гаражи, переделанные из списанных вагонов, верный признак малых городов с большими депо (тут кадр не удался, но я как-то уже показывал подобное в воронежских Лисках):
Чуть поодаль - Дом культуры, у которого звучала из колонок наивная патриотическая музыка - последняя репетиция перед вечерним концертом на 1 мая. Чем хороши (а вместе с тем и плохи) такие города - что даже не обязательно готовиться к их посещению, чтобы знать всё, что увидишь, наперёд.
Напротив ДК пара пятиэтажек, здесь кажущихся небоскрёбами, открывают центральную в Ершове Московскую улицу. В торце одной из них, как мы заметили вечером, есть чудо-лавка, куда весь город ходит после 22 часов:
Магазины на Московской вполне приличные и по ассортименту, и по виду, да и пара кафе снаружи смотрелись неплохо - но вечером мы застали их уже закрытыми, а утром - ещё закрытыми. В переулках же ершовских - глухая липкая варламовщина:
По Московской я вернулся в район вокзала, и вышел к рыночку правее гостиницы:
Где памятник советским богоборцам стоит прямо во дворе новенькой Никольской церкви:
На этом, пожитки сложив в кузов "Прады" могучей,
Славный город Ершов, в безбрежной степи позабытый,
Мы навсегда поспешили оставить.