Гавк: "Нельзя", "Убери руки", "Не смей" у меня поставлен на автомате. Вчера зашли в группу, разговариваю с воспитателями, а из игровой пулей вылетает Ваня. Жалуется, что мой сын сломал паровозик. Я, разумеется, начинаю орать на сына, хотя ребенок уже отдан воспитателю и дальше - уже его сфера ответственности.
Было и такое: пошли мы с подругой и детьми в пиццерию, дети возились в игровой, откуда раздался протестующий писк. Мой сын дрался с незнакомым мальчиком. Вытащила сына из игровой, отчитала, хотела увести домой. Подруга уговорила не портить детям праздник. Играем дальше: этот мальчик САМ подходит и отнимает игрушки у моего ребенка. И так снова и снова. За этим с равнодушным видом наблюдает его мама: она уже поняла, что мой сын назначен главным виноватым, а значит она и дальше может пить свой вкусный кофе.
У друзей сын, Славик, родился сильно недоношенным и не слишком жизнеспособным. Откачали, выходили. Сейчас, как ни странно, здоровый и интеллектуально сохранный мальчик, но вот это вот СДВГ. Поведение не очень. А в мамских чатиках - всегда козел отпущения.
Вчера вот толкнул Дашу. Дашунин папа взывает к отмщению в чате. К нему присоединяются другие родители. Воспитательница вмешивается и прекращает виртуальную драку словами: "Приходите родители, поговорим". Славик для нее - та еще заноза, но Дашуня то начала первая: обзывалась и кидалась кубиками. Воспитатель это видела.
Гиперактивному ребенку стать козлом отпущения - легко, а вот его родителям выбрать баланс между строгим воспитанием и презумпцией невиновности - сложно. Но тут вспоминается совет Екатерины Мурашовой, что надо "воевать на стороне ребенка против синдрома, а не против ребенка".