Я редко хожу в церковь. Я хожу в церковь реже, чем хотела бы, потому что все время боюсь сделать что-нибудь не так. А поскольку в эпицентре нелепых ситуаций я чувствую себя, как дома, то стараюсь избегать мест, где попадать в нелепые ситуации особенно неловко.
Например, в детстве я крестилась двумя пальцами. Не потому, что я старообрядец - просто в каком-то фильме видела. Благо, добрый люди налетели, отчитали, пристыдили.
Где-то год потом церковь стороной обходила.
А еще я не хожу в походы. Очень люблю Высоцкого, особенно его песни про горы и фильм "Вертикаль" . Но, как выяснилось, в походы я тоже ходить не умею.
Все началось с того, что в нашем классе открылся театрально-походный кружок. Да, да - театрально-походный. Не спрашивайте.
Пока мы занимались театром, все было в порядке. А потом нас отправили в поход. Даже не насильно. Мы сами захотели.
"Хотите? Тогда не забудьте взять еду на общий стол".
Вот эта фраза мне теперь снится ночами.
Мама с собой дала мне две банки сгущенки и три бутерброда: бородинский хлеб плюс масло плюс сыр. Бутерброды мама засунула в пакет. Пакет закинула в рюкзак. О том, во что превращается бородинский хлеб с маслом и сыром в "пакете плюс рюкзак" я узнала уже на месте.
Сначала мы долго-долго ехали. Девчонки из моего класса сели поближе к выходу, а меня толпой унесло к главным походникам.
В общем, пока я все 2 часа пела походные песни, они уничтожали домашние запасы. Это я краем глаза сквозь скупую походную слезу заметила.
Мой "бородинский хлеб плюс масло плюс сыр" по-прежнему лежал в "пакете плюс рюкзак".
Наконец, мы приехали, и долго-долго шли вдоль дороги. Потом немного проехали на автобусе, потом еще немного вдоль дороги.
Дошли до двухэтажной гостиницы при монастыре. Постояли минут десять, свернули на опушку ближайшего леса готовить обед.
Я, конечно, ничего не имею против обеда, но я люблю Высоцкого и фильм "Вертикаль". Как-то так...
Сгущенка моя честно перекочевала на общий стол. Вернее, общий пакет на земле. К этому моменту я уже узнала, что случается с бутербродами с рюкзаке. Поэтому выкладывать тефтели из бородинского хлеба не стала.
А девчонки мои говорят: "А не перекусить ли нам в ожидании обеда?" Я удивилась - мешок бездонный у них там что ли?
Две за одно дерево зашли, две за другое, а я - бессмертная - осталась стоять на тропинке. И только я собралась вонзить зубы хоть во что-то съедобное, как увидела четыре пары глаз. Эти глаза принадлежали главным походникам. Они сидели у котла и осуждающе на меня смотрели.
"Может, не заметили?" - я надеждой подумала я.
Заметили.
Когда обед доварился, оказалось, что мисок на всех походников не хватает. Нам сказали, что надо по-братски - то есть разделить миску с товарищем (а там вообще-то и на одного мало было!).
И вот я подошла со свой миской к котлу, на меня подняли глаза, прищурились и узнали.
А с кем, говорю, мне поделится?
-Ешь одна! Как ела свой хлеб, - в свой ответ главная походница вложила максимум презрения.
Это вам не Высоцкий и фильм "Вертикаль". Может, я бы тоже стала когда-нибудь главной походницей.
Но благо, добрый люди налетели, отчитали, пристыдили, отбили.