«Она гибкая. Ну, то есть, во всех смыслах. Телом, нравами, поступками. И если гимнастическая гибкость членами вполне приветствуется, то… Излишняя подвижность в характере. Когда не знаешь, как и зачем поступит в следующую минуту. Чем потом станет замазывать, объясняя неспособность остановиться. И перерешать», — девица фыркнула, почти возмущённо. Втянула в себя задымленный воздух, чуть подуспокоилась, даже вернула улыбку. На лицо, будто, ни о чём «таком» и не говорила. Минуту назад.
Собеседница поиграла бровями, в солидарность наморщила носик и добавила фактов. С аргументами: «Да, знаю я. Зая — та ещё, стерва! Не раз сталкивалась. Можно сказать, хлебнула. Этой опрометчивой «подвижности». Прикинь, однажды. Мы в кабаке заливали. Чьё-то горе, не помню. Кажется, Маринкино. Так, все нажрались. Сыто покушали, пошли покурить. В очередной раз. И смылись. Я — дура! — в зале томилась, эмаль берегла… Ну, ни фига себе! Аперкот. Сели в такси и поехали клубиться. А в ресторации не расплатились. Так я с карты всё, подчистую, выгребла. И ещё должна осталась. Часики дорогие в залог оставила. С*к этих, следующим днём нашла. Деньги вытрясла. Самолично в заведение вернулась и осталась жить честным человеком. Слушай, эта стерео, мне ещё заливала. Мол, учись быстро бегать. «Покутить за деньги все мугут, а ты без денег нажрись!» Нет, ты прикинь. Какова…»
Напряжение согласных мнений повисло над столиком, опустилось серой дымкой в стаканы, облекло закусь, прорвалось в сигаретные пачки. Многократно усилив никотиновые козни.
«Нет. Я понимаю, если бы была какая обделённая. Тогда, жалеть — не в ломак. Иногда, и можно. Для разрядки и самоусовершенствования. А так… С*ка с*кой. Ведь… А, стало быть, и приложить — не грех. Ну, я не знаю… Ж*пь какую устроить. Или подвести. Как она, обычно», — гнев, развернувшийся от принятого и проговоренного уже, развязывал язык и далее. Затеявшая неприятную тему, имела личные основания и гневаться, и не останавливаться. А приёмистая аудитория создавала поле и почвы — ух, какие чернозёмные! Засей дукатами и собирай урожаи, безостановочно.
Посидели ещё с час. И сладкого приняли, и гляссе залакировали. Беседа утекла в другие прочие кущи. Про надвигающиеся долгие каникулы — где, с кем, как. О минувших корпоративах потравили, перемыли кости и запятнали окончательно репутации. Общих и раздельных знакомых. Про «заю», казалось, и забыли. И, всё-таки, расставаясь за полночь, у двери дома той. Что жила ближе. Не сговариваясь, только взглянув в лица друг друга. Проговорили «секстетом», коротенькое: «Облокотились мне её!..»
Расхохотались, скрепили рукопожатием. Общность интересов. И согласились подумать над деталями.
Проучить. Мероприятие серьёзное!»