Сражаться у грузин не получилось. Главное, чтобы хватило ума не попробовать во второй раз
14.08.2008 г. Выстрел, шум-треск, вспышка... Перед глазами на долю секунды возник четкий белый круг: «Все. Это конец». Я открываю глаза и сканирую ощущения: «Жив! Ранен? Нет!». Как это произошло, знает один Господь, потому что пуля оказалась на сиденье, как бы пройдя сквозь меня. Но ни царапины, ни капли крови, нет вообще никаких отметин. Чудо, фантастика да и только! «Ты еще в институт физики обратись», - с юмором потом скажет мне на это батюшка в церкви.
«Кто стрелял? Кто старший? Вы охренели?» - кричу бойцам на броне в колонне, растянувшейся севернее Цхинвала. Военные жмут плечами, отвечая, что магазины с патронами отстегнуты от их автоматов. Ищем следы от пули на кузове машины, а их тоже нет. Выстрел произошел в салоне...
Зачем 18-летнему добровольцу Сослану понадобилось вставлять патрон в прикуриватель, не известно. Молодой боец, видно, от переизбытка чувств расслабился на переднем сиденье. После того, как он чуть не угробил попутчика, Сос молчал всю дорогу, а во Владикавказе тихо упорхнул из машины, не попрощавшись. Стыдно стало.
23-летний ополченец Инал говорит, что у народа сейчас на руках очень много оружия. Шутит как настоящий осетин: «Перестреляют друг друга!». Но пока все обходится.
В целях безопасности в Цхинвале введен комендантский час. Разрушенный город, перекрытый военными, постепенно начинает отходить от войны. Хоронят погибших, ищут пропавших без вести, завозят новые партии гробов, убирают трупы и разбирают завалы. К уборке улиц привлекли пленных грузин. Подали электричество, кое-где наладили водопровод.
На фоне масштабных разрушений это немного. Всех воодушевляет обещанная руководством России помощь. Хотя люди говорят, что не задумываясь променяли бы все рубли и доллары, вместе взятые, на признание и воссоединение с североосетинскими братьями.
Дорога на войну
08.08.2008 г. …Командировки на войну всегда случаются внезапно. Отпуск прерван. Утром постучал в окно сосед: «Юра! В Цхинвале грузинские танки! Город взят! Война!». На то, чтобы добраться из глухой тверской деревеньки в Москву и вылететь во Владикавказ, ушли сутки.
В авиакассе на «Рязанском проспекте» впечатлительная Марина желает удачи и победы. А из Цхинвала поступают сообщения о боях. Как мои знакомые? Живы ли?
…В Беслане не могли сесть минут тридцать — ТУшка всё кружила, пропуская военные самолеты. Борта садились один за другим, перебрасывая на Кавказ войска.
Во Владикавказе увидел знакомых журналистов. Мини-совещание, пьем кофе. И тут к нашему столику подруливает лысоватый человек с печальными глазами. Проявляет напор, тянет руку и представляется, за пару секунд выливая о себе, надо полагать, самое главное: «Бабченко. Аркадий Бабченко. Здравствуйте. Работаю на «Новую газету». Бабченко. Моя бабушка — еврейка».
Удивил этот Бабченко. Зачем он говорит всё это? Зачем этот каминг-аут? Какое дело всем нам до его бабушки? Чудны дела…
Добраться до Цхинвала вечером 9 августа оказалось невозможным, выехали только 10-го рано утром. Транскам до отказа забит техникой.
Военная колонна в гигантской пробке. Эта железная змея — от круга в Алагире на севере до Гуфтинского моста и въезда на Зарскую дорогу в Южной Осетии. Колонна чадила так, что при любой задержке в одном из тоннелей становится душно. Навстречу нам пробираются из зоны войны жители на простреленных машинах с разбитыми стеклами. Автобусы переполнены. Немногословные старики, заплаканные женщины, уставшие испуганные дети. Война.
По скорбной дороге везут и оплакивают убитых. Лица солдат сереют при виде рыдающих матерей. Война снова пришла в Осетию из Грузии.
…Затор. Затор, и снова затор, который пытаются разрулить военные и милиционеры. Стоим минут пятнадцать.
«До Тбилиси подбросите?». На мою реплику матерый контрактник на БРДМ протягивает руку: «Садись, брат, я старший. Афган, Чечня. Все время воюю. Не проблема, поехали». Договариваюсь, что пересяду к ним ближе к Цхинвалу.
Рядом с «коробочкой» оказывается немолодая пара — женщина голосит, мужчина тихо плачет, утирая слезы платком. Это Сулико Плиев, отец погибшего бойца. Сын Тамаз служил в югоосетинском ОМОНе. Отряд встретил врага на улицах города. Тамаз убит, и хоронить его на родине, где еще идут ожесточенные бои, возможности нет. Отец и мать везут тело сына во Владикавказ. Никому не пожелаешь хоронить своих детей…
Наконец, вынырнули из Рокского тоннеля. Здесь армейцы развернули узел обороны со средствами ПВО. Охрана надежная. Именно это место вызывало страстную реакцию в Тбилиси. Саакашвили не раз и не два заявлял, что «Грузия должна мониторить южный портал Рокского тоннеля». Мой знакомый разведчик Заур невозмутимо ответил: «Э-э-э, южный портал своей бабушки он будет мониторить…». Это Кавказ, детка! Здравствуй, Южная Осетия!
Напрямую по Транскаму через грузинские села ехать еще опасно — там идет зачистка и звучат выстрелы. Двигаем по объездной Зарской дороге. На крутом вираже на подъезде к Цхинвалу брошена съехавшая на обочину САУ. Колонна, торопясь, ушла вперед, САУшку оставили, зацепят и заведут позже.
10.08.2008 г. БПМ с десантом чеченского спецназа на окраине Цхинвала убеждает меня, что город уже наш. На броне белой краской наспех выведено: «Восток Чечня ямадаевцы». Узнаю знакомые еще с 2003 года по базе «Востока» в Гудермесе лица. Бойцы машут мне рукой. «Коробка» делает крутой разворот, «салютует» коричневым выхлопом соляры и пропадает за поворотом.
На въезде в город с Зарской дороги побоище. Много трупов грузинских солдат. Считаю, на втором десятке сбиваюсь. Застыли в разных позах на обочине, вдоль забора в колючке, раскиданы по сосновой роще. Много крови. Нестерпимый трупный запах. Оружие уже собрано.
Здесь защитники Цхинвала встретили противника. Судя по пейзажу, разгромлена одна из штурмовых колонн, атаковавших Цхинвал. Сожжены танк и грузовик. На форме молодого грузинского бойца значок с портретом любимой девушки. По значку, залитому кровью, ползают зеленые мухи. Кому нужна эта смерть?
Власти Грузии отказываются забирать своих погибших солдат, чтобы скрыть реальные потери и участие в операции наемников.
(19 августа — через шесть дней после окончания боевых действий — в Тбилиси объявят, что Грузия потеряла в этой войне всего 215 человек. Впрочем, пусть врут и дальше. Сами грузины прекрасно знают, что это не так, а значит, страх перед войной станет в Грузии еще сильнее).
…У въезда в Цхинвал — подбитый Т-72 с оторванной башней, блокпост российских военных и два уютных осетинских деда. Отдыхают прямо на земле. Они уже сняли стресс и, находясь чуть «под мухой», радуются армейским колоннам. Один вскидывает руку и трясет ручной противотанковой гранатой: «Враг не пройдет!». Я верю, что не пройдет. Уже не прошел.
Таблетки против совести
Цхинвал, особенно его центральные улицы, побит прилично. В центре города трудно найти дом, в который бы не прилетело железо.
В здании правительства республики пробоины от прямых попаданий ракет и снарядов. Здания парламента, МИД и Комитета по делам информации и печати разбиты. На территории цхинвальского храма православные грузинские воины снесли колокольню. Досталось и отремонтированной недавно гостинице «Алан». Еврейский квартал, практически уничтоженный еще в 90-е, на этот раз вообще превратился в большую груду кирпича и глыб — остатков домов. Здесь все в серых, чёрных и коричневых тонах… На пятачке, усеянном гильзами, вытянулся убитый грузинский солдат. Очень молодой худощавый парень.
На следующий день после городских боев убитые еще находятся на улицах. Убирать их пока некому. Город еще не пришел в себя. Не то чтобы всё усеяно телами, но их немало.
Кафе «Фарн», знакомое всем жителям и гостям республики. Здесь подавали фирменные осетинские мясные пироги. После прямого попадания во время авианалета кафе сгорело. Табличка «Не сорить!» на фоне воронки от авиабомбы, обломков кирпича, бетона и осколков стекла выглядит издевательством.
Почерневшие деревья в центре Цхинвала аккуратно срезаны, словно гигантской косой — такова была интенсивность огня. Жителей спасали только подвалы.
Главврач Цхинвальской детской больницы Лариса Ханикеева говорит, что на момент грузинского нападения в столице республики находились 1835 детей, возраст большинства не превышал 10 лет. Их эвакуировали под огнем, прятали в подвалах.
На окраинах и основных улицах города перемещались оккупанты, которые вели огонь, не выбирая цели, зачищали постройки, забрасывая их гранатами и открывая огонь из автоматов.
«Хотелось в любую нору влезть, укрыться. Это ужас. От залпов и взрывов стыла в жилах кровь. - Коренной житель Цхинвала Виктор Викторович, проживающий на улице Таболова, которому удалось выжить под грузинскими бомбами и снарядами, не скрывает радости, что уцелел. - Как может нормальный человек объявлять демократию и в то же время посылать войска в Южную Осетию? Я только вышел из подвала, где просидел двое суток. Что творилось - уму непостижимо. Поставили пушку и стреляли именно в нас. Как мне повезло, не знаю. Эти сволочи били по нам «Градами» и гаубицами. Так не делали даже немцы. На нас напали больные люди».
Насчет больных людей осетинский пенсионер, наверное, недалек от истины. Дело в том, что грузинские военные, по свидетельству очевидцев, были неадекватны. Перед нападением их пичкали таблетками Combat stress. У некоторых убитых нашли эти таблетки и психотропные препараты, которые притупляют у людей чувство страха, делают их менее чувствительными к боли. Скорее всего, применением этих и других средств объясняется жестокость грузинских военных, добивавших раненых российских миротворцев и осетинских ополченцев, стрелявших в женщин, детей и журналистов. У убитых в Цхинвале грузин находят и шприцы с морфином.
Жестокость грузинских вояк — не фигура речи. Южный городок. Уже бывшее расположение миротворческого батальона России. Этот объект был атакован одним из первых. Силы слишком неравны. Грузины вывели танки на прямую наводку и всё размотали в хлам. Десятки наших военных убиты, раненые добиты. В моем распоряжении есть фото- и видеоматериалы, собранные сотрудниками военной прокуратуры РФ. Это доказательства зверств военнослужащих ВС Грузии. О тела наших солдат и офицеров тушили окурки, у некоторых отрезаны уши и гениталии.
Как бандеровцы запели «Сулико»
Экипажи грузинских танков и бронемашин, которые с боем вошли в Цхинвал, преимущественно состояли из наемников. Были украинцы, граждане Казахстана, других стран СНГ, несколько арабов и прибалтов.
Украинский фактор в войне 08.08.08 — один из ключевых.
Для осетинской войны с Россией на Украине на широкую ногу шла вербовка людей с опытом боевых действий. Об этом мне рассказывал через неделю после войны в Осетии двоюродный брат, воевавший в Афганистане: «Юра, «афганцам» предлагали за большие деньги воевать за грузин. Лично я их послал, но знаю, что многих завербовали».
Расчеты зенитно-ракетных комплексов «Бук» и «Оса», состоящие на вооружении Грузии, были укомплектованы бывшими и действующими украинскими офицерами. Все завербованы по линии ГУР (Главное управление разведки) ВСУ. За процесс отвечал генерал по фамилии Гвоздь. Пробы ставить негде… Наемникам обещали платить по две с половиной тысячи «американских рублей», но, как водится, надули, выдав по $800-1000. Куда делось остальное? Разошлось на обеспечение процесса еще в самой Грузии. И сам Гвоздь старался не задаром.
«Буками» в ходе боев были сбиты три российских самолета, включая стратегический бомбардировщик Ту-22. Его применение в Генштабе РФ признали ошибкой, но людей уже не вернуть.
Позже мне удалось по своим каналам найти тех, кто сбивал наши самолеты в ходе боевых действий в Южной Осетии. Один из них — подполковник запаса украинской армии Юрий Полесский. Был в числе лучших специалистов Стрыйского полка ПВО. Этот человек лично сбил стратегический бомбардировщик Ту-22. Полесский получил за это от президента Ющенко новенькую квартиру на улице Бандеры в городе Стрый. Именно эти данные легли в основу фильма-расследования Аркадия Мамонтова «Свой—чужой» в конце 2009 года. Когда журналисты пришли к Полесскому с вопросом: «Не дрогнула рука, которая кнопку нажимала?», он ответил вопросом на вопрос: «Правая или левая?». Он так шутил. Но это все было год спустя года после войны 08.08.08.
…Многим из наемников, завербованных Грузией, не повезло: они нашли смерть на улицах Цхинвала. Одного из них я увидел на улице города. У подбитой бронемашины «Кобра» турецкого производства тело человека в грузинской военной форме. Судя по документам, это Геннадий Викторович Борисенко, уроженец Львова, 1966 года рождения. Осетины-ополченцы нашли документы еще двух «грузин» по фамилии Бурденко и Прокопенко. Кстати, турецкие «Кобры» показали себя в Цхинвале плохо: броня никакая, не держала ничего крупнее 7,62. «Кобру», возле которой нашли убитого украинца, навылет прошил выстрел из РПГ. «Кобра» перевернулась и больше не шипела.
300 осетинских спартанцев
Восьмого августа после артподготовки с использованием РСЗО «Град», ствольной артиллерии и ударов штурмовиков в Цхинвал с трех направлений вошли грузинские штурмовые группы. Двигались, как прописано в американских боевых уставах: сначала — джип с пулеметом, за ним — танк и две бронемашины под прикрытием пехоты по 15 человек с каждой стороны улицы. Осетины отвечали «стрелкотней» (автоматным огнем), подствольниками и гранатометами. Но силы были неравны. Уже к вечеру 8 августа чиновники в Тбилиси заявили, что «Цхинвали взят, войска контролируют 70% его территории, подавляют очаги сопротивления террористов».
А на самом деле город сражался. Оккупанты так и не смогли прорвать осетинскую оборону в районе ТЭК и обошли этот узел сопротивления. Один из первых танков, прорвавшихся в центр Цхинвала, поразил из гранатомета секретарь Совбеза Южной Осетии генерал-лейтенант Анатолий Баранкевич. В городе удерживали позиции отряды Балы Бестаева и Тамаза Бестаева. В самый критический момент сражения в городе оставалось около трехсот защитников. Подходили к концу боеприпасы. Нападавших было как минимум в шесть раз больше. На стороне грузинских войск было господство в воздухе, подавляющее преимущество в артиллерии, минометах и системах залпового огня. Но осетины не сдавались. Их корректировщики умудрялись передавать координаты грузинских позиций и огневых точек своим, зачастую рискуя жизнью. Один из них, имя которого мне, к сожалению, не удалось узнать, вызвал огонь на себя.
Теперь немного о тактике действий осетинских «спартанцев». Основу их боевой подготовки заложил еще, будучи министром обороны Южной Осетии, Анатолий Баранкевич. Но научил сражаться в городе «так как надо» их все же министр обороны, известный любому гражданину РЮО, по фамилии Лаптев.
При нем за несколько месяцев до грузинского вторжения осетины день и ночь отрабатывали действия троек, пятерок и семерок в условиях городской застройки. Каждая группа из стрелков, снайпера, пулеметчика, гранатометчика, его помощника могла действовать автономно, незаметно для врага перемещаясь и выходя на рубеж открытия огня. Цхинвал был поделен на сектора обороны, были досконально изучены коммуникации, включая подземные. Грубо говоря, осетины наносили удары по противнику, который город знал поверхностно — основные улицы, а люки, канавы, подвалы и подземные переходы грузинам были недоступны. Оттуда их расстреливали защитники Цхинвала.
Рассказывает участник обороны Цхинвали Роберт Бетеев:
«За пределами города для нас было воевать смерти подобно. Они просто расстреляли бы нас издалека танками и «Градами». Но когда танки прорвались в город, они стали уязвимы.
Они били по домам. Начали поступать сведения о подбитых танках. Три было подбито на улице Привокзальной, два — у переезда, еще два — на улице Героев, а два танка — у въезда в город со стороны Гори. Два танка, одну БМП и броневик «Скорпион» отняли у грузин. Один из танков был захвачен вместе с экипажем, который заставили стрелять по своим же, подняв осетинский флаг. Русские даже недоумевали потом. Как, говорят, вам это удалось? Танк ведь не машина. Я уже не говорю о потерях живой силы противника. Улицы до недавнего времени были усеяны трупами грузин. И это все произошло до прихода 58-й армии в город.
Я переживал за близких. Танки прорвались со стороны 12-й школы и двинулись по улице Героев к центру города. А рядом со школой в убежище прятались женщины и дети. Там была и моя жена на седьмом месяце беременности. Я собрал своих ребят, и мы двинулись навстречу грузинской колонне. По дороге к нам присоединялись другие ополченцы. Добежали до телевидения. Здесь огнем из автомата грузин сдерживал водитель телевидения Георгий, а молодой парень снимал бой на камеру, проявляя при этом чудеса храбрости. Через маленький «Шанхай» (квартал Цхинвали – Ю.К.) мы прорвались на территорию завода "Эмальпровод". Дома были объяты пламенем. Горел и дом моей тещи. Я боялся, что грузины захватят подвал, где сидела моя жена. Под огнем мы прорвались к месту, где прятались люди. И вовремя. Нам рассказали, что им уже были слышны переговоры грузин по рации. Нам рассказали, что грузины в каждом доме подряд ломали двери и открывали огонь. Когда ворвались в дом моей тещи, она спряталась за кроватью, и ее не заметили. Пустили очередь, ушли, но подожгли дом. Теща убежала через запасной выход.
Как могли, успокоили людей. На улице Героев продолжили бой. Один танк уже горел. Со стороны 12-й школы по нам стреляли еще два.
Тут пошли потери. Молодой парень лежал с простреленным животом. Два омоновца пытались вынести его из-под обстрела. Мы сломали ворота и затащили раненого во двор. Сами омоновцы оказались под сильным огнем. Одного из них я ухватил за ворот и затащил во двор. Пока тащил, он все время бил по противнику. Второй боец как сквозь землю провалился. Как только стрельба чуть стихла, он появился во дворе. Оказалось, прятался в сточной канаве — из воды только ноздри торчали.
Мы били по танкам из гранатометов. Выстрелы подносил Арсен из Владикавказа. Он лез в самое пекло. И тут по рации сообщили, что русские танки на подходе. Сразу стало легче. До их прихода погибли три человека из нашей группы, пятерых раненых мы вынесли из-под обстрела. Тем временем к грузинам пришло подкрепление, и по нам стреляли уже пять танков. Но в город входила 58-я армия, и противник отступил».
Когда пришел чеченский спецназ
После относительной паузы 9 августа противник снова пытался активизироваться в Цхинвале. Пехотные роты Грузии при поддержке 40 танков стали укрепляться в южных кварталах югоосетинской столицы. Но когда в город стали входить части и подразделения российской армии, грузины стали отходить. В этот момент в город на трех «мотолыгах» (армейские тягачи МТ-ЛБ) и двух "КамАЗах" вошел отряд спецназа ГРУ «Восток» во главе с Сулимом Ямадаевым.
Спецназовцы занялись привычной боевой работой, зачищая кварталы, выбивая грузинских снайперов и корректировщиков огня. Противник, натасканный американскими инструкторами, был заранее деморализован и оказался не в состоянии оказать сопротивление при контратаке российской армии. Почему? Здесь во многом помогла военная хитрость, устрашение противника. Во время выдвижения от Рокского тоннеля на юг в радиоэфире грузинских военных появились сообщения о полутора тысячах чеченцах, которым поставлена задача резать головы грузинам. И ранее не отличавшийся доблестью противник совсем пал духом. И не важно, что чеченских бойцов было даже меньше сотни. Пропагандистский эффект сделал свое дело — враг дрогнул и стал откатываться назад.
Если бы не остановка этой скоротечной войны, грузины сдали бы и Тбилиси, и вообще любой город. Никакие бригады, в спешке переброшенные из Ирака, им бы не помогли. Всё был готов перемолоть молох войны. Но политика опять спасла Саакашвили и его подельников.
А 9 августа грузинская армия в новеньком американском обмундировании, с рационом питания, включающим лобио, жвачку и лаваш, со средствами связи, которые и не снились нашим военным, откатилась от Цхинвала. При этом тактическая, огневая и физическая подготовка грузинских военных, казалось бы, отвечала самым высоким американским стандартам.
«Мы полностью зачистили Цхинвал, - рассказал мне 10 августа Сулим Ямадаев. - На высоте «Паук» наша рота захватила два грузинских поста. Трофеи — десяток автоматов, три пулемета, два джипа и боеприпасы. Есть пленные. Поставлена задача идти вглубь Грузии. Можем дойти до Тбилиси. Нам интересно воевать, потому что у грузин другая школа подготовки. Посмотрим, чья возьмет. В любом случае, прощать им то, что они натворили, когда валили и миротворцев, и мирных жителей, нельзя. Мы наведем порядок».
Справедливости ради стоит отметить, что 10 августа Цхинвал еще обстреливался грузинскими военными. Они отошли от города, закрепившись на грузинской территории (с нее город насквозь просматривается), и повели методичный обстрел из минометов. В городе возникло несколько пожаров. А еще удивительным образом они пытались стрелять по запеленгованным сигналам мобильных телефонов.
Дело в том, что при отсутствии электричества грузинская мобильная связь в Цхинвале не прекращалась ни на минуту этой скоротечной войны. Российские операторы могли работать в роуминге. Я знаю, что, например, 11 числа Сулим Ямадаев докладывал командованию в Москву по... мобильнику. Другой связи не было.
Но грузины с помощью израильской аппаратуры могли сканировать IP-номера всех мобильников, которые появлялись в Цхинвале со стороны Рокского тоннеля. А потом начиналось самое интересное. 10 августа я отключал в городе свой мобильник — экономил аккумуляторы. Но мой «Сименс» три раза включался сам в режиме видеозаписи. Так работали средства РЭБ Грузии. Вечером 10-го, когда я по мобильнику передавал репортаж из здания Администрации Южной Осетии, на сигнал моего телефона прилетело три 120-мм мины. Имея взрыватели замедленного действия, они детонировали после того как пробивали перекрытия здания. Но точности грузинам не хватило — попали в соседние дома.
Утром 11 августа мы вместе со спецназовцами «Востока» двинулись из Цхинвала в сторону пустого села Хетагурово. Прямо над колонной мы видели, как самолет уворачивался от ракет. Сбили его под общее одобрение зрителей только с третьей попытки. Мы были уверены, что это грузинский штурмовик. Ракета попала в хвост машины, и в небе мелькнуло крохотное белое пятно парашюта.
В эту войну произошло несколько воздушных дуэлей. В частности, над бывшим грузинским селом Тамарашени российский МиГ наказал грузинскую "Сушку", бомбившую нашу колонну. Позже в небе над Цхинвалом удалось уничтожить грузинский БПЛА.
В нашу колонну собрали бтг (батальонную тактическую группу) псковских десантников, моздокский мсп (мотострелковый полк) и роту спецназа «Восток». Танки, БМП, БТР и МТЛБ, пара цистерн-наливаек с солярой. Силища! Была надежда, что размолотим грузинское воинство и зайдем с победой в Тбилиси. Ямадаевцам в колонне отводилась роль боевого охранения и резерва, который был готов закошмарить противника в случае угрозы. Задачу спецназу «нарезает» офицер с позывным «Снег» — разведчик, вызывающий позитив.
Бой в Земо-Никози
Пройдя через Хетагурово, мы не стали заходить в грузинское село Авневи, а двинулась на восток, на территорию непосредственно Грузии, к селу Земо-Никози, которое переходит в Квемо-Хвити, где и разыгрались основные события дня. Шедшие впереди мотострелки и десантники втянулись в село, когда слева по колонне открыли огонь грузинские танки. Затем в российский танк в центре Земо-Никози врезалась ракета «Фагот». Экипаж погиб на месте, гранатометами были сожжены еще две бронемашины. Завязался бой, в котором противник использовал САУ и минометы. Огонь по нашим был плотный и прицельный — грузинскую артиллерию наводил корректировщик.
Поле перед селом простреливается. На открытом участке, когда бьет арта, чувствуешь себя голым. Очень неуютно, укрыться негде. Вокруг жужжат «стрекозы» — осколки, большие и маленькие, падают у ног и сразу не даются в руки — горячо! На батарее САУ, которая стоит левее и дальше от арыка, потери — осколком в голову убит офицер.
Садимся на землю. В нашей группе лишь один человек, который не проявляет ни капли эмоций под обстрелом. Это «Снег» — человек-война, который не обращает внимания на фон во время боя. Он сосредоточен на боевом управлении. Оказываясь с таким людьми рядом, понимаешь — русских победить нельзя. Немцы пытались, но выдохлись. Остальным — далеко.
Десантники и пехота — добрая половина мотострелкового полка — прошли дальше, а часть мотострелков, потеряв девять человек убитыми и шестерых ранеными, осталась в селе. Спецназовцы «Востока» зашли в Земо-Никози, чтобы прикрыть пехоту и вывести ее из-под огня. Ямадаевцы подавили огневые точки противника, что позволило мотострелкам забрать раненых. Интересно, что как только командир «Востока» выходил по мобильнику на связь, вокруг дома прилетали снаряды. Но у ямадаевцев никто не погиб в этом бою. Грамотно использовали для укрытия подвалы. Военные вели себя по-джентльменски — захотели попить компота в подвале, открыли пару банок, но сотню российских рублей под тарой оставили. Не варвары же!
В один момент наша МТ-ЛБ застыла на окраине села в одиночестве, все рванули вперед. И вдруг на дороге возникли клубы пыли — кто-то мчал прямо нам встречу. Я оглянулся — на нашей «коробочке» со мной остался только мех-вод, напряженно всматривающийся в пылевое облако. А дальше на краешке МТ-ЛБ примостился Аркаша Бабченко, тот самый. Но кто же летел к нам на встречу? «Мех, есть чем встретить?» — «Только “Муха” (РПГ-18)» — «А что еще?». Боец только плечами пожал. Бабченко снова напомнил о себе: «Я в руки оружие не беру».
«Не навоюешь с таким», - мелькнуло в голове, но через секунду опасения рассеялись: на дорогу вылетела наша «коробочка». На броне везли раненых.
Артиллерийский шквал не мог продолжаться до бесконечности — огонь сразу прекратился, как только застрелили корректировщика огня. У него и забрали один из главных трофеев кампании – американскую спутниковую аппаратуру наведения артиллерии: на вид большой чемодан цвета хаки размером с приличный сундук. В этом бою трое бойцов получили ранения, включая комвзвода Майрбека с позывным «Терек».
Спецназ вышел из села. Привели двух пленных. На вид — не бойцы, одеты в гражданку. Но местные-то все ушли, а этих взяли на месте нападения на колонну. Пленных пришлось оберегать от разъяренных осетинских бойцов. Чеченец из «Востока» присел перед грузинами на корточки: «Куда вы полезли? Вы видели, как осетины живут? У них если пластиковые окна в доме есть, то считаешься богачом. Чего не хватает вам?». Седой чеченец с автоматом качает головой. Но его вопросы остаются без ответа.
Пленных отправляют в тыл.
Ночуем примерно в километре от Земо-Никози, прямо в поле на сырой земле, не разводя костров, у арыка. Вода там вонючая, пить нельзя.
Пока думал, где примоститься, меня подозвал знакомый — Андрей Кузьминов, журналист с «РенТВ»: «Юра, у меня бутылка водки. Закуска есть?» — «Сникерс и нарезка колбасы» — «Пойдет» — «Нужен третий. Тут есть либерал какой-то, Бабченко. Может, позовем?» — «Да ну его нахер. Напишет ахинею ведь» — «Может, совесть есть, не напишет».
Позвали Бабченко, налили ему. После второй он мне и говорит: «Ты, пожалуйста, не говори чеченам, что я от «Новой газеты», а то в спину завалят». Обещал, что не скажу. Обещание выполнил.
(…Прошло шесть лет после 08.08.08. Бабченко перебежал на сторону майдаунов, сидел на Карачуне, описывал обстрелы Славянска, писал, как войдет в Москву на «Абрамсе», глумился над трагедией в Кемерово. Когда я сидел в подвале гостиницы «Украина» в Славянке в июне 2014-го, пережидая обстрел, вспоминал ту ночь у Земо-Никози. Думаю, что еще в 2008-м Бабченко уже вполне был готов перейти на сторону противника, мотивируя это тем, что журналист должен быть над схваткой. Он не перешел тогда лишь по одной причине — слишком быстро грузины прекратили организованное сопротивление и бежали. Грубо говоря, переходить было не к кому. И в Грузии Аркадий тихо, не попрощавшись, исчез из роты «Востока». Наверное, пули в спину все-таки боялся. Но как только обозначился противник посерьезнее в виде ВСУ, Бабченко тут же сделал то, что задумал давно).
Эту ночь мы почти не спали. В округе слышался гул техники. Сначала думали, что противник подводит технику на позиции. Но оказалось, что это двигались «заблудившиеся» два танка и БМП мотострелков под командованием сержанта Савранского. К часу ночи боевые машины, наконец, вышли к нам, благодаря подсветке ракетницами, а под утро дали о себе знать еще пять танков, которые на удивление оказались целыми вместе с экипажами.
Попав к своим, танкисты рассказали, как в темноте выбирались по проселочным дорогам, обозначая себя очередями из ДШК, потому как сели танковые радиостанции. Однажды танкисты пристроились в хвост колонны пехоты, приняв ее за свою. Оказалось, это грузинская армия. Когда разобрались, навели на колонну ствол. Грузины разбежались, а танкистам запомнился судорожно крестящийся в свете фар грузинский капрал. Словом, противник сильно боялся, и это мягко сказано.
Единственное серьезное сопротивление в ходе этого рейда было оказано в Земо-Никози 11 августа. У нас — потери в живой силе и технике. А у всех уцелевших боевых машин после боя в селе зафиксированы попадания в динамическую защиту.
Шок и трепет: Шиндиси—Вариани
12.08.2008 г. Ранним утром обходим село и идем вглубь Грузии. Этот марш по полям, садам и проселочным дорогам вдали от основных коммуникаций прошел без потерь.
Нет еды? Добыть не проблема. Люди из «Востока», почти не прерывая движения (!), завалили теленка (в ухо из ПМ) и с нашей помощью затащили на МТ-ЛБ.
Быстро проходим сквозь несколько сел Горийского района. Все они покинуты жителями. На одной улице краем глаза замечаю лишь старушку, которая при виде нас осеняет себя крестным знамением.
Через несколько часов выходим к железнодорожной ветке в районе станции Шиндиси, где недавно наша авиация накрыла грузинскую колонну. Снова страшная картина — горят грузовики и джипы, горят трупы, брошенное оружие и снаряга. На кустах и деревьях висят окровавленные клочки одежды и куски тел. Кишки на тополях — зрелище еще то. «Снег», который все знает, говорит, что вертушки погрануправления отработали на «отлично». Разгром полный и безоговорочный. По кровавым бинтам можно проследить путь грузинских военных, оставшихся в живых.
Проходим еще километр с лишним. Нас обстреляли из строений. Но это лишь слабая имитация сопротивления. Мы отвечаем танковым оружием и плотным автоматическим огнем. Этого достаточно, чтобы огневые точки замолчали. Противника не видно, он схоронился. Еще через несколько километров въезжаем в Вариани, на базу бывшей Горийской пехотной бригады. Бывшей, потому что бригада перестала существовать. Из двух тысяч ее военнослужащих основная масса разбежалась, часть — убиты и ранены.
Получается, в Вариани мы догнали часть колонны, которая ушла вперед 11-го числа. Комполка мотострелков, улыбаясь, рассказал, как грузины собрались было в контратаку, стянули бронированные «Хаммеры». Всё закончилось, не успев начаться, потому что на дорогу выкатил русский танк. Один выстрел — пять «Хаммеров» прошиты насквозь, а грузинский полубатальон и тут бежит, бросая оружие. Какая, нафиг, контратака, если впереди всех бегут командиры?
Наши воевали на автомате, как научились в Афгане и Чечне, моментально определяя и атакуя цели. Под Вариани заняли высоту с ретранслятором и стали на ней окапываться. Грузины попытались развернуть на прямую наводку батарею 122-мм гаубиц Д-30. Батарея сметена залпами танковых орудий. В нескольких километрах наши разведчики навели авиацию на колонну резервистов из Кутаиси. Здесь паника была всеобщей, и резервисты бежали.
Мы видим последствия этой атаки во время рейда по окрестности. Чад и копоть на остовах сгоревшей техники и брошенное оружие — вот и все, что осталось от грузинской армии. Среди трофеев — брошенная колонна из четырех танков. Машины в полной сохранности, слегка замаскированы ветками. А рядом пятачок, где брошено около сотни рюкзаков, разбросаны военная форма, ложки и котелки. Тут переодевалась грузинская рота. Среди формы очень много бумажных иконок, карманные библии, которые вручали грузинским солдатам их матери и отцы, а также священники. Все это брошено на земле. Есть минута-другая, и я собираю их, устраиваю небольшой костерок — пусть лучше сгорят, чем по ним будут ходить люди. Мне помогают чеченцы, собирая брошенные грузинами иконы.
«Мама, мама, не убивайте!»
В округе — горы брошенной амуниции: за несколько часов бойцы батальона нашли несколько ПЗРК «Игла», СПГ, десятки автоматов, десять грузовиков и несколько джипов.
Темнеет. Мы были уверены, что завтра войдем в Тбилиси. В арыке стираю форму, за пару часов высохнет. Зато в Тбилиси буду в чистой форме. Красота. Со мной трофейный калаш и фотоаппарат. Аккумуляторы почти на нуле. Пытаюсь подзарядить — в «Востоке» завели бензиновый генератор.
Вторая ночь под открытым небом, но какой комфорт! Теплынь неимоверная. Свежая говядина на углях. Нет соли и хлеба? Не беда, очень вкусно и так. После здоровый сон, но ночью спецназ не спит. «Восток» хорошо работает по ночам — до утра идет отлов ползающих в канавах грузинских военных. Меня толкает боец Иса: «Юра, иди там капрала поймали!».
Запомнился мне этот пленный капрал, повторявший: «Мама, мама, не убивайте!». По-русски он как-то почти не понимал, был в ступоре. Его слова нам переводил осетинский боец, знавший грузинский. Но капрал с ходу переключился на иностранный, когда «Снег» стал задавать вопросы по-английски. Капрала не били, допросили, как положено, намекнули, как умеют, что надо говорить только правду и ничего кроме правды. Еще дали попить и поесть, отправили в штаб. Никто никого не убивал.
Утром 13-го пришло известие — операция завершена, дан приказ возвращаться в Цхинвал. Война закончена.
Никаких эмоций, восторгов по поводу «легкой» войны не было — бойцы делали свою работу и мало разговаривали на этот счет. «Наверху» посчитали миссию выполненной, и «Восток» был отведен из зоны конфликта, а в Тбилиси неистово кричали про рефрижератор грузинских голов, отрезанных чеченцами в качестве мести за большие потери «Востока». Ржали от этих сказок все — от рядовых до генералов.
Итогом скоротечной войны стало полное поражение грузинской армии, что стало очень неприятным сюрпризом для американцев. В Тбилиси постоянно повторяли, что у России металлолом на вооружении, а солдаты не способны противостоять профессионалам. На деле оказалось, что русский «металлолом» из танков, арты и вертолетов огневой поддержки еще не так уж и плох. А если он дополняется отрядами повоевавших с десяток лет спецназовцев, то противостоять ему Грузия не в силах. Проблема в моральном духе. У убитых грузинских солдат находили иконки Сергия Радонежского и других русских святых. Грузины молились им... и шли убивать русских солдат и осетинских жителей!..
«Господь дарует победу, если батальоны будут сражаться», - сказал классик. Сражаться у грузин не получилось. Главное, чтобы хватило ума не попробовать во второй раз.
14.08.2008 г. Цхинвал. Церковь святой Богородицы. Успел лишь к концу праздничной службы. Храм переполнен. Отец Яков Хетагуров приветливо машет рукой: «Георгий, святой воды выпей!». Благодарю батюшку, получаю святую воду и просфору. Затем ищу машину на Владикавказ. А потом ополченец Сослан ставит патрон в прикуриватель, чтоб… жизнь медом не казалась!
Удачи всем, кто на войне и в тылу!
Фото автора (кроме фото выхода отряда СпН ГРУ «Восток» из Земо-Никози)
