Статья Константина Дуплищева — врача психотерапевта Единого Европейского Реестра, телесно-ориентированного психотерапевта, руководителя и ведущего преподавателя Школы Телесной Терапии.
Сразу стоит развести диагноз панических атак и состояний. Так как за диагнозом как за ширмой скрывается реальное переживание каждого человека как личности, и оно уникально. Часто приходится встречать клиента, обвешанного диагнозами как новогодняя ёлка игрушками, зачастую, самолично себе установленными. В этом так же можно увидеть механизм вытеснения процессов запускающих страх и панику. Ведь работая с диагнозом, мы получаем болезнь или симптом как врага, с которым непросто надо бороться, но и «праведно», у многих такая борьба начинает занимать почти все живое время, наделяя жизнь смыслами.
Работая с такими клиентами можно выделить несколько особенностей, которые часто встречаются.
Во-первых – довольно высокий уровень тревожности, которая носит общий характер, и что важно, является не следствием «стресса», а фоном, на котором развивается процесс.
Во-вторых – высокий уровень диссоциации, здесь подразумевается низкий уровень осознания внутренних ощущений, чувств и вегетативных процессов.
В результате чего многие телесные сигналы воспринимаются как неожиданные и пугающие, из серии «Кто здесь!?». Говоря простым языком – человек находится в слабом контакте со своим телом, воспринимая его как что-то маложивое, и когда появляются телесные и физиологические сигналы чуть большей интенсивности, чем привык клиент, то он реагирует паникой, так как это для него неконтролируемо. А ведь при высоком уровне тревожности контроль не только гипертрофируется, но и воспринимается как внутреннее «Я» человека. Соответственно, неконтролируемые сигналы – угроза этому «Я», подобно страху сойти с ума или угроза выживанию.
Еще интересный момент – панические атаки в отличие от фобий возникают внезапно, как будто без причины. Это так же способствует укреплению мифа о ПА как о болезни извне напавшей на человека. Поскольку у данных клиентов, с повышенной тревожностью, под контролем пытаются удержаться почти все процессы и переживания, то при малейшем расслаблении, отпускании контроля – они вырываются на свободу, словно дикие животные, едва почуявшие слабость поводка и ошейника. И как раз ПА отличаются тем, что возникают когда «вроде бы все хорошо», когда человек расслабился.
Вот как мне видится этиология и процесс развития того. Что часто называют панической атакой.
Повышенный тревожный фон и гиперконтроль совместно со стрессовой ситуацией, вызывает массу телесных и физиологических сигналов (я хочу подчеркнуть именно СИГНАЛОВ, а не симптомов или синдромов), к которым будущий клиент, увы, не прислушивается в связи с сильной диссоциацией чувствительности и мышления. В теле накапливается довольно много неосознанного напряжения, которое постепенно ищет способы выражения и проявления себя в сознании клиента. Через условное время возникает сигнал такой силы, что достигает сознания клиента в виде деструктивного (с точки зрения контроля) «симптома». Поскольку тема контроля и внутреннего «Я» клиентом воспринимается как одно (увы) – сигнал деструктивен почти как «быть или не быть». Это вызывает фактически дистрессовые процессы в клиенте. Привычный мир рушится, иллюзия контроля над собой и чувствами тоже.
Поскольку клиент не воспринимает происходящее как сигнал, требующий внимания и изменений, заряженность процесса не спадает, отреагирования не происходит, т.е. нет проживания.
Мало того, в результате «дефолта контроля», клиент, как правило, регрессирует в детское состояние, что так же сказывается на закреплении симптоматики ПА. Как правило, оказываются рядом люди, которые помогают клиенту успокоиться, или принимают активное участие в разворачивающемся процессе. С одной стороны, регрессию здесь следует рассматривать, как попытку человека воссоздать целостность самого себя, вернувшись в детское состояния, когда контроль и тревожность не властвовали над сознанием клиента. Так же происходит частичное отпускание контроля – родственники и окружающие берут на себя его долю (это могут быть так же врачи, психологи, и в том числе лекарства). Но из за того что поддержка и внимание оказывается не глубинным сигналам, отнюдь не помогая им прожиться и проявится, а просто перераспределению контроля и ответственности – клиент остается со своими процессами до следующей панической атаки.
Проходит, зачастую, несколько лет, прежде чем регрессия спадает и клиент может даже научится частично «контролировать» свои ПА (это, конечно же, в лучшем случае). Позже уже частично примирившись и успокоившись, клиент становится близок к тому, что бы повернуться лицом к своим сигналам и принять их, осознав, что за ними стоит.
Каковы же тогда особенности психотерапии при таком подходе? Следуя предыдущей логике – необходимо начать с налаживания взаимосвязи между сигналом и сознанием клиента. Возвращение ответственности за симптом, уже может способствовать снижению частоты и силы ПА. Если же клиент примет сигналы ПА как свои собственные, то и раскроются ведущие мотивы процессов, что в них были скрыты и пытались выразиться подобным способом (через ПА).
В принципе, несмотря на высокую степень диссоциации, клиенты хорошо входят в трансовые состояния и начинают чувствовать свое тело и другие внутренние процессы. Скорее всего, это связанно с тем, что психолог, психотерапевт принимает на себя ответственность за процесс (с точки зрения клиента) и клиент (если доверяет) расслабляется. Ведь он так хотел контролировать свои сигналы и не получалось, а тут специалист который берется за это.
Если психотерапевт не будет поддерживать дальнейшую диссоциацию клиента, и плюс помогать налаживать диалог между сигналом, заключенном в ПА, и клиентом, то результат не заставит себя долго ждать.