Снег мягко оседал под ногами, Павлина шла след в след за Мареком. Иногда они останавливались и переводили дыхание.
— Нам еще далеко? — спросила девочка, когда лес окружил ее со всех сторон.
— Нет, почти пришли, — сосредоточенно ответил он.
— Почему ты не любишь Рождество? — неожиданно вспомнила Павлина.
— Просто не люблю.
— Скажи или я никуда не пойду. Ты отказался прийти к нам на Рождество, и это сильно задело папу и маму, — она остановилась посредине леса, и Марек вынужденно обернулся.
— Па, да, какая разница. Мы не обязаны любить все, что другие боготворят.
— Но ведь Рождество — очень важный праздник.
— Чем он важен? — огрызнулся он. — Волхвы, младенец и пару овец, вот и вся важность.
— А как же чудо?
— Чудо? Какое?
— Рождение. Это же было самым главным чудом.
— Я не верю в Рождество и все, что о нем толкуют. Нет никаких доказательств существования. Люди это придумали, чтобы было во что верить.
— Ты такой, — она сморщилась, но не договорила фразу.
— Так мы идем или нет? У нас очень мало времени осталось. А идти еще прилично.
Девочка подумала и кивнула.
— Не знаю, зачем я вообще с тобой пошла.
— Потому что тебе интересно.
Павлина вздохнула и решила про себя, что обязательно переубедит друга по поводу праздника. А сейчас сыграет по его правилам.
— Ладно, пошли. Вит уже далеко убежал.
Они окликнули пса и прибавили шагу. Лес звенел на солнце падающими с ветвей каплями. Кое-где бежали ручейки, в основном с горных уступов. А они шли все дальше и дальше в глубину леса. Сорока махнула черно-белым хвостом и спланировала с верхушки ели на соседнюю. Павлина засмотрелась на нее и улыбнулась. Здесь за городом текла совершенно иная жизнь, будто бы кто-то открыл люк, и солнце скатилось с небес, оживляя все вокруг. Даже серые стволы не проснувшихся деревьев внушали ей чувство благоговения.
— Видишь вон ту металлическую трубу, — Марек махнул рукой вниз, и они стали спускаться по пригорку, держась за руки, чтобы не поскользнуться на подтаявшем снеге.
— Тут проходит центральное отопление города, а дальше все распределяется по домам и квартирам, где каждый сам регулирует температуру. Но здесь, самое сердце. И сейчас я тебе покажу, почему. Доставай варежки.
Павлина вынула пуховые варежки из карманов и протянула другу.
— Что ты будешь делать? — спросила она.
— Немного терпения. Скоро сама все увидишь. — Марек присел на корточки и, надев варежки, начал медленно раскапывать снег. Павлина наклонилась над ним и молча наблюдала, пока не увидела зеленый уголок листа.
— Что это? — удивленно спросила девочка и присела рядом с ним, чтобы лучше видеть.
А Марек все еще продолжал тихонько раскапывать рыхлый снег.
— Здесь, в тепле под трубами, на встречу солнцу рождается чудо. Оно маленькое, едва заметное, но настоящее, — говорил он.
И девочка увидела первый цветок, нежный молочный, с тремя лепестками и шестиугольной зеленой сердцевиной с пестиком и тычинками.
— Это же снежинки, — воскликнула она.
— Хочешь помочь? — поднял голову мальчик и отдал ей одну варежку, — только рой аккуратно, они очень нежные.
Дети сидели на корточках с лесу, а вокруг них раскрывалась поляна с белыми весенними снежинками. Цветы росли небольшими семьями, точно их рождало само солнце, подпитывая теплым лучистым светом.
— Вот оно мое чудо, — сказал Марек, не спуская глаз с восторженной Павлины. — Я верю в это.
И словно в подтверждение его слов Вит выбежал откуда-то из леса и громко залаял. Дети засмеялись, взялись за руки и пошли обратно домой, вдыхая аромат пробуждающегося леса.
Мемуары Павлины 5.6
Дорогие читатели! Я пишу книгу. Все главы расположены последовательно по этой ссылке. Новые главы будут добавляться по мере написания книги.