Последний ежемесячный выпуск в этом году. Поэтому пораньше и с включением книг, не вполне новых, но по которым хотелось бы высказаться, поскольку они прочитаны. Но пока не прощаемся, впереди еще подведение итогов - десятка лучших переводных романов криминального жанра, вышедших в этом году.
Передай парашу
Маккинти Э. Цепь/ Пер. с англ. А. Ахмеровой. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. - 416 с.
У тебя похитили ребенка? Заплати и укради чужого, чтоб беда и всякое там горе-злосчастье перешло к кому-нибудь другому. Вот на этой простой схеме построена Цепь, действующая в романе Маккинти.
Читая роман Маккинти, поневоле вспомнишь школьные годы. Детская забава – игра в парашу (она же сифа). Получил? Переправь ее следующему. Вот и весь сказ. Можно копнуть, конечно, и глубже, в сторону фольклора, но нам так глубоко не надо, у нас здесь не литературоведение.
То есть, конструкция, лежащая в основе всего сюжета, если подумать, окажется не такой уж оригинальной. Мы все в это играли, мы все этим занимаемся и по сию пору: решаем свои проблемы, переваливая их на соседа.
Спекуляция идет на старых детских воспоминаниях, и интерес в романе точно такой же, как в детстве: каким образом герои книги избавятся от параши (вернут дочку Кайли маме Рейчел). Вследствие этого вся книга принимает вид откровенно инфантильный: читая ее надо отключить всякую логику и трезвомыслие: смотреть, как персонажи крутятся ужом и ежом в отчаянных попытках вылезти из неприятностей (собрать деньги, обзавестись оружием, выбрать новую жертву). Чтоб совсем не было скучно (история с похищением заканчивается примерно на половине романа), Маккинти надстраивает над игрой «передай парашу» не менее затасканный сюжет с противостоянием человека и системы. Впрочем, вру, Цепь - это не система. Если внимательно вчитаться, в книге Маккинти государство с его институтами вообще задвинуто на десятый план. Нету его, нету никакого ФБР и прочих органов. Читая роман, начинаешь думать, что в Америке и полиции-то нет: похищения, организованные любителями идут на ура, а органы внутренних дел и в ус не дуют.
Нельзя отрицать того, что «Цепь» – роман современный. Он, как и весь окружающий нас мир стоит на двух черепахах - могуществе технологий и гражданском активизме ( здесь чисто криминальном). Воруем друг у друга детей, платим бакшиш руководителям Цепи и все вместе друг другу помогаем, сбить лихо подальше. «Икота-икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого». Прямо криминальная утопия.
Если же читать роман перпендикулярно, то за опереточностью детских лет очевидны как минимум пара социальных и литературных проблем.
Родители готовы на все ради спасения ребенка. Хорошо ли это? Рефлексия по данному поводу в книге отсутствует (это помешает темпу сюжета, а значит продажам). Конечно, Рэчел задумывается над тем, правильно ли она действует. Но это так, рудименты старой моральной эпохи. В наш век мораль не идет дальше обеспечения заложнику и похищенному права на жизнь: чипсы, стопка комиксов, любимая игрушка. Если все это в наличии, совесть может спать спокойно. Жертвы оправданы, я спасаю своего ребенка! Я лучший родитель Вселенной!
Другой очевидный момент, поражающий в процессе чтения: как легко добропорядочные граждане становятся преступниками! Без малейших колебаний, без страха быть пойманными и понести наказание, опять же без особой моральной рефлексии. И как легко это сделать без поддерживающих тебя в правовом поле социальных институтов. Бессознательно, «Цепь» фиксирует падшее состояние современного общества, где все скованы друг с другом у кого потенциальными, а у кого уже проявившимися преступными наклонностями. Нет речи о противостоянии злу. Цепь – зло не потому что она глумится над человечностью, она зло потому что покусилось на мою территорию. Положить Цепи конец – вопрос индивидуальной мести, а не всеобщей справедливости. Еще никогда жизнь индивида не была столь дорога, а общественные нормы так дешевы.
Что касается формы, можно сказать, что у Маккинти получился типичный роман сценарной модели. Книге катастрофически не хватает словесной клетчатки. От начала до конца она выдержана в режиме «похитили-похитил», «убил-попался». Совершенно излишни уже ставшие обязательными во многих романах главы о злоумышленниках. Гораздо интереснее отыскать их, внезапно обнаружить, чем изучать процесс становления криминального таланта. Ну и конечно раздражают привычные литературные пошлости. У одной рак, другой на наркотиках. Кругом добрые чуткие люди, творящие темные дела во имя собственного процветания. Полный комплект, радость для инфантила-читателя.
Тайна горного подземелья -2
Маршалл М. Аномалия/ Пер. с англ. Е. Клиповой. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2019 - 416 с.
Ну, это и не детектив даже. Рассказывая об «Аномалии» опять не обойдешься без детских воспоминаний.
В советское время многие любили смотреть детский фильм «Тайна горного подземелья». Для пропустивших приведу краткое содержание: группа советских школьников попадает в пещеру, служившую укрытием для нацистских войск. Ну а здесь полный набор – запретительные надписи на нацистском языке, консервы с ботулизмом и даже взрывчатка. Самый отстойный мальчик, советский Хрюша, спасает своих более продвинутых в физическом плане и статусном отношении товарищей.
Майкл Маршалл (Смит) решил написать продолжение этой занимательной истории. Авось на киностудии имени Горького выпустят продолжение. Времена, правда, нынче изменились. Поэтому нацистскую тематику решил заменить оккультно-мистической в духе Дэна Брауна: Апокалипсис, перезагрузка человечества. Пионеры тоже нынче не в моде. А в моде Большой каньон. Про него даже Болдаччи пишет. В итоге диспозиция меняется. Таинственный бункер в американских горах оставили не нацисты (откуда им взяться десятки тысяч лет назад), а некая таинственная раса. Спасает всех (условно говоря), не самый слабый, а тот, кому и положено – научный руководитель и ответственный за проведение съемок и исследований – современный Индиана Джонс по имени Нолан Мур.
Ну а дальше все как обычно: весь роман пропавшая археологическая экспедиция ползает по таинственной пещере, разыскать которую ей поручил таинственный Фонд. Дергает за рычаги, нажимает на кнопки, разглядывает наскальную живопись и сталкивается с разной мистически порождаемой нечистью и, разумеется, гибелью неосторожных товарищей. Каждые 70-80 страниц, как и положено в романах такого типа, раздаются страшные вопли.
В общем, любители мистической археологии и книг по выживанию - это для вас. В свете какой-то невероятного увлечения фотоискусством, охватившего американскую литературу, в книжку также включены фотки, можно любоваться. Но зачем ее читать любителю детективов остается загадкой. Хотя один из вариантов ответа у меня есть: чтоб понять, что не все, что пишет писатель-детективщик, является детективом.
Почти детектив
Силвис Р. Два дня/ Пер. с англ. И. Павловой. - М.: АСТ, 2019. - 416 с.
А вот здесь все напротив довольно традиционно, хотя без гида по выживанию опять не обошлось. Зарезана семья некоего Томаса Хьюстона, известного писателя, автора бестселлера, ведущего по совместительству курсы литературной кройки и шиться, творческого письма, стало быть. Сам профессор и писатель на момент прибытия полиции отсутствует и всю книгу бегает по окрестным лесам, снабжая читателя сведениями о том, как незаметно снять деньги с карточки в банкомате и прожить на скудный паек в голоде-холоде, пока полиция разбирается, виноват он или нет.
Раз герой романа - писатель, то основной фишкой книги (сейчас без фишки нельзя) становится литература. Напомнят нам и про Эдгара По, и про Флэннари О'Коннор, и про Буковски, и, естественно, про Набокова. Вокруг набоковской «Лолиты», обновленную версия которой создает предполагаемый писатель-убийца и крутится весь сюжет. Сержант Демарко, ведущий расследования, может разобраться в происходящем, лишь благодаря внимательному изучению записей Хьюстона, относящихся к его роману.
В пересказе вроде бы звучит неплохо.
Но вот незадача, «Два дня», особенно в первой части, скорее выглядит детективом, чем им является. В чем загвоздка? Впечатление от текста поначалу такое - автор изучил другие детективные романы и решил: сделаю-ка и я нечто подобное. Дело-то нехитрое: берешь убийство покровавее, потом детектива полиции, с расстроенной личной жизнью – и все, книга задалась. В итоге воспринимаешь текст поначалу не то как пересказ, не то как реферативное изложение по мотивам других криминальных историй. От романа веет даже не ученичеством, а какой-то неестественностью. Вроде бы в наличии все необходимые компоненты, включая, столь небрежно освещаемое в нынешнем криминальном жанре расследование, но присущая книге мертвенность, вторичность, искусственность, дубовость, что ли, не дает погрузиться в текст до конца. Несколько шокирует и мотивация преступника, которого само собой поймают в финале: вырезать семью – это как-то не совсем в логике «око за око».
Детективша ищет маму
Уайт Л. Э. Колыбельная для моей девочки/ Пер. с англ. О. Мышаковой - М.: Эксмо, 2019. - 416 с.
Второй роман об Энджи Паллорино. О первом я писал полгода назад.
Нельзя сказать, чтобы это была увлекательная серия, но на безрыбье и рак рыба, хочется, исключительно ради любопытства, узнать, куда дальше повело перо Уайт.
Сразу стоит заметить, что читать «Девочку» лучше всего, ознакомившись с первым романом, потому что изложение движется без остановок и антрактов, ровно с того момента, которым закончился предыдущий эпизод. Без этого будет непонятна ни подоплека личных отношений Энджи с коллегой по полиции Мэддоксом, ни развивающиеся сюжеты с пойманными в первой книге секс-рабынями и тайной рождения самой Энджи. Последняя, кстати сказать, занимает в романе центральное место. Причина вполне понятная. Энджи порядком напортачила и ее отстранили от дел (отдохни пока сама, дай отдохнуть другим). Это, а также то, что Энджи стала меньше пить, трахаться и почти перестала стрелять – пошло книге только на пользу: детективной составляющей стало больше, а всякой хрени в духе «я баба с самыми большими яйцами» поменьше. Образ крутой раскрепощенной девицы, матери всех скорбящих и самого большого отзывчивого сердца для жертв секс-преступлений поблек. Перед нами наконец-то нечто похожее на человека, типовой сотрудник полиции, который, как и положено классическому герою боевиков, постоянно нарушает правила. Не ново, но это, по крайней мере, не штамп, а классика. Уайт делает в романе ставку уже не на суровость героини («С нелегким существованием единственной женщины в отделе Энджи справлялась просто: если кто-то угрожал или задирал ее, она сразу била кулаком в нос»), а на ее милоту в четырехлетнем возрасте (была как Ленин маленькой с кудрявой головой).
В общем, пока Мэддокс разбирается с девицами, которые являются, куда без нее, товаром принадлежащим российской мафии, вскормленной в незапамятные времена ГУЛАГом, Энджи все больше погружается в детали собственного появления в ангельской колыбельке, бэби–боксе (подробнее о том, что такое ангельская колыбелька, узнаете из лекции в самом романе). Далее, как теперь часто случается, оба этих параллельных расследования пересекаются. Несколько искусственно, но подобный стандартный ход можно перетерпеть на фоне откровенно смазанного финала.
В чем проявляется смазанность? Есть разновидность, в которой это значит, что финал отсутствует как таковой. А есть из категории «товарищи, регламент, еще пять минут третьему микрофону, а потом отключить, если не заткнется». При таком раскладе провальная концовка заключается в том, что нормальный ход развития событий внезапно ускоряется до режима быстрой перемотки. Он как раз и представлен в романе Уайт.
В ту же реку
Анхем С. Девятая могила/ Пер. с шведск. Е. Серебро. - М.: АСТ, 2019. - 512 с.
Второй роман, который по идее должен быть первым. Наверное, в случае с Анхемом это самое оригинальное в данной книге. Говорят: нельзя в одну и ту же реку войти дважды. Анхем в «Девятой могиле» пытается опровергнуть старую истину.
Если не вдаваться в детали, а подразумевать исключительно лежащую в основании книги модель, то рассматриваемый роман мало чем отличается от первого («Жертва без лица»). Здесь опять будет кровавый маньяк, ложный след (да что там, целая куча ложных следов), не тот какой нужно следствию преступник, возня Фабиана Риска с семьей и терпящим крах браком. Большой плейлист (инспектор - меломан) и опять два расследования(Дания, Швеция), ведущие в одну точку также прилагаются.
Вечная загадка для меня как читателя: чем же так крут, примечателен Фабиан Риск, что он стал героем целой серии, а все преступники и преступницы считают его большим умником. Если посмотреть, к примеру, в сравнении с ним на Дуню из датской полиции (она здесь также имеется), так у нее прав на заглавную партию много больше. Пока Риск шлепает губами, Дуня успевает и накопать много чего полезного, и к маньякам в гости заглянуть. Нет, что такого исключительного в Риске понять совершенно невозможно.
Если же перейти к деталям, то станет ясно, что основное различие между книгами Анхема заключается в том, что в сравнении с «Жертвой без лица» мяса (само собой, человеческого), в «Девятой могиле» стало гораздо больше, равно как и анатомических подробностей и садомазохистских фантазий. Как вам коктейль из крови и трупной жидкости, который поневоле пришлось глотнуть датской Дуняше?
Больше маньяков! Больше расчлененки. Дэй Кин, в русском переводе, только бравировал шокирующими названиями («Моя плоть сладка»). У Анхема все в прямом смысле слова. Орудует группа насильников и каннибалов. Группа не в том смысле, что они все как тимуровцы спаяны клятвой, а в том, что их в романе несколько. Ну и не все из них имеют прямое отношение к исходному преступлению, привлекшему внимание полиции – исчезновению министра юстиции.
Однако как ни старается Анхем поймать нас на низменных инстинктах и интересе самого худшего свойства, вряд ли ему удается прыгнуть выше стандартного уровня. Хотя, возможно стандартный вид ему как раз и нужен. Чтобы было как у всех, чтоб выделяться, особо при этом не выделяясь. Как можно такого добиться? Ума не приложу.
Сергей Морозов