Во время Вьетнамской войны едва ли не самой большой проблемой, с которой столкнулись американские летчики, стало противодействие со стороны зенитно-ракетных комплексов С-75 "Десна". Эти комплексы и ракеты к ним северовьетнамцы получали из СССР, а советские военные специалисты принимали активное участие в подготовке личного состава для укомплектованных С-75 полков ПВО Вьетнамской народной армии. На появление такой угрозы американцы отреагировали быстро, задействовав для борьбы с ЗРК противорадиолокационные ракеты класса "воздух-земля" AGM-45 "Шрайк". Эти ракеты оснащались пассивной системой самонаведения, наводившейся на излучение вражеского радиолокатора. Масса осколочно-фугасной боевой части AGM-45 составляла 67 килограммов, так что в случае точного попадания "Шрайк" мог уничтожить не только радиолокационную станцию зенитной батареи, но и находившиеся поблизости пусковые установки ракет С-75. О том, какое впечатление произвело новое американское оружие, и как северовьетнамцы учились ему противодействовать, можно получить представление из воспоминаний Геннадия Шеломытова, который в 1966-67 годах проходил службу во Вьетнаме в составе группы советских специалистов и занимался подготовкой личного состава 274-го зенитно-ракетного полка ПВО Вьетнамской народной армии:
"Пришлось ощутить нам на себе и применение американскими летчиками самонаводящихся ракет типа "Шрайк", как осколочного, так и шарикового вариантов.
В дивизионе под командованием майора С.Т. Воробьева после пуска ракеты по цели оператор ручного сопровождения В.К. Мельничук увидел на экране "всплеск" цели и отделившуюся от нее движущуюся отметку. Он немедленно доложил командиру:
- Вижу "Шрайк"! Идет курсом на нас!
Пока через переводчика решали с вьетнамским командованием вопрос о снятии излучения с антенны, "Шрайк" уже подлетал к станции наведения ракет. Тогда офицер наведения лейтенант Вадим Щербаков сам принял решение и переключил излучение с антенны на эквивалент. Через 5 секунд раздался взрыв. В кабине "П", на которой находится передающая антенна, взрывом выбило дверь и осколком был убит вьетнамский оператор. Стоящие рядом с кабиной деревья осколками "Шрайка" срезало, как пилой, а от палатки, в которой перед стрельбой находился личный состав батареи, остались лоскуты размером с носовой платок. Нашим военным повезло – все остались живы. В том случае, если взрывался "Шрайк" начиненный шариками, они, разлетаясь по стартовой позиции, попадали в ракеты находящиеся на пусковых. Боевая часть ракеты весом 200 кг взрывалась вместе с окислителем и горючим. От взрыва детонировали и взрывались ракеты на других пусковых установках. Все металлическое превращалось в искореженные, дырявые меха от гармошки. Воспламенялось и горело высокотоксичное ракетное топливо. Ощущение и зрелище, скажу я вам, не из приятных.
Мы тоже научились применять приемы борьбы со "Шрайком": при обнаружении "Шрайка" и включенном излучении отводили антенну кабины "П" в сторону или вверх. "Шрайк", следуя за максимумом излучения, тоже поворачивал в сторону или вверх. Затем мгновенно снимали излучение с антенны передатчика станции наведения ракет, и "Шрайк" терял сигнал для самонаведения на цель. Его рули стопорились запоминающим устройством, и далее он продолжал полет, как обычный неуправляемый снаряд, падая в 1,5-2 км в стороне от позиции или на таком же расстоянии за позицией. При этом, сохраняя дивизион, приходилось жертвовать уже выпущенными ракетами. Так мы учились сами и учили вьетнамцев воевать с реальным и сильным противником."
Michael Traurig