«В такой суровой войне необыкновенно легко забывается отдельный человек. Убит, и все. Нужно еще удивляться, как удерживается в памяти какое-нибудь имя в списках награжденных. Все, все подчинено главной задаче – успеху, продвижению вперед... Но когда перейден самый страшный рубеж, произошли самые большие бои данной кампании, тогда уже помнят только это, а последующее, когда люди тоже умирают, но не на столь важных для исхода войны высотах и т. п., – все это уже почти не учитывается...».
Эти слова были написаны поэтом Александром Твардовским во фронтовой тетради «С Карельского перешейка». Но не во время Великой Отечественной, как это можно предположить, а несколько раньше – во время «зимней» войны, начавшейся 75 лет назад, 30 ноября 1939 года.
Как известно, та война длилась всего 105 дней. По сравнению с 1418 днями Великой Отечественной – почти ничто. Между тем «на той войне незнаменитой» (и это тоже слова Твардовского) погибали смертью героев наши соотечественники. И первые Герои Советского Союза, имена которых появились на карте Ленинграда, были как раз участниками той, «незнаменитой».
В 1940 году двумя постановлениями – от 3 августа и 26 декабря – четырнадцать улиц, названия которых дублировались, были переименованы в честь воинов, погибших в советско-финляндской войне. Сегодня таких улиц осталось четыре. Они носят имена летчика Федора Аккуратова, танкистов Федора Дудко, Игната Емельянова и артиллериста Виктора Булавского.
А вот из первых трех Героев Советского Союза на карте города остался только один – легендарный танкист Федор Дудко. Две другие улицы, поименованные в их честь, как и улица Дудко, находились в Невском районе. Улица, названная в честь командира танковой бригады Василия Груздева, так фактически и оставалась Волковской до своего исчезновения в середине 1960-х. Имя командира взвода стрелкового полка Александра Шилова также исчезло вместе с улицей, но несколько позже.
В Московском районе была упразднена улица, носившая имя танкиста Георгия Пиняева. Во Фрунзенском в период массового жилищного строительства исчезли улицы, названные в честь военкома танковой бригады Николая Брагина, командира взвода стрелкового полка Михаила Зубарева и политрука роты стрелкового полка Ивана Петрушина. Не появилась на карте и улица, названная именем пулеметчика Кузьмы Высоцкого, оставшись Прогонной, а в Петроградском так и не появилась улица в честь летчика Ивана Квашнина.
В принципе многое объяснимо. Практически все улицы, получившие в 1940-м имена героев, проходили на окраинах, на некоторых, как на улицах Брагина и Зубарева, не было нумерации. А как же Квашнин? Ведь Петроградская сторона не окраина. Действительно, на Петроградской стороне именем Ивана Квашнина был назван проезд между современными Чкаловским и Каменноостровским проспектами. В 1930-е это была новая прорезка, ставшая Новопроложенной улицей. Ей-то и дали имя Квашнина. Домов, числящихся по этой улице, не было, а когда в начале 1950-х здесь были построены жилые дома, им дали адреса по Ординарной улице и Кировскому проспекту. Переименование 1940 года забылось, как и имя Ивана Фирсовича.
В 1960-е было не очень-то принято вспоминать советско-финляндскую войну. Да и Великая Отечественная затмила ее. Но вот, например, строки из наградного листа на 19-летнего Михаила Зубарева:
«Совсем еще молодым, очень скромным по натуре, только выпущенный из Военного училища – таким прибыл в полк командир-комсомолец тов. Зубарев <...> 8 и 9 февраля шли бои за рощу «Пистолет», батальон под ураганным пулеметным, минометно-артиллерийским огнем противника залег перед рощей. Из батальона второго эшелона, не участвующего в операции, пришел лейтенант Зубарев с просьбой пустить его с блокировочной группой в бой. Тов. Зубарев ручался, что задача будет выполнена. Учитывая молодость тов. Зубарева и сложность выполнения боевой задачи, тов. Зубареву первоначально было отказано в его просьбе. Но после того, когда батальону еще раз не удалось продвинуться вперед, после второй просьбы тов. Зубарева, который ранее неоднократно отлично и смело выполнял поставленные задачи по разведке, смелому и самоотверженному лейтенанту было дано разрешение ворваться в рощу «Пистолет» <...> Славный бесстрашный командир в последнюю минуту боя погиб смертью большого героя»
Последние четыре слова в наградном листе подчеркнуты фиолетовым карандашом. Возможно, рукой командующего 7-й армией К. А. Мерецкова, подписавшего документ 17 марта 1940-го...
Николай Брагин, имя которого оказалось погребенным под производственными постройками в районе Софийской улицы и улицы Белы Куна, был в отличие от Михаила Зубарева опытным бойцом. Ему, военному комиссару 90-й батареи 20-й танковой бригады, было 37 лет. В первый же месяц боевых действий танки Брагина прорывали оборону противника, но им из-за отсутствия пехоты не удавалось закрепиться на позициях. По предложению военкома на танках стали размещать пехоту и при взятии рубежей пехотинцы высаживались на отвоеванных позициях. Так появилась операция танкового десанта, которая впоследствии использовалась в Великой Отечественной войне.
Уверен, воины, павшие за отчизну, воины, чьи имена носили ленинградские улицы, должны вернуться на карту города. Конечно, из небытия не вернуть улицы, на месте которых выросли дома. И Левашовский проспект, к которому автоматически присоединили попадавшую в его створ улицу Квашнина, сокращать до прежних размеров не надо. Но вот небольшой безымянный сквер на углу Левашовского и Чкаловского проспектов вполне мог бы носить имя Квашнина.
Думается, и в других районах города можно и должно найти городские объекты, которым следует присвоить утраченные имена Героев Советского Союза, погибших в советско-финляндскую войну 1939 – 1940 годов.
Самые интересные очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных фактов из истории, литературы, краеведения, искусства и науки - на сайте Лектория.