Весной 1944 года Красная Армия, проведя ряд успешных наступательных операций против немецко-фашистских войск на южном фланге советско-германского фронта, вышла на государственную границу СССР с Румынией и Чехословакией. Бои шли на территории западных областей Советской Украины.
Офицеры-чекисты приступили к изучению оперативной обстановки на Волыни, Львовщине, в Прикарпатье, где активно действовали гитлеровские прислужники из ОУН (Организации украинских националистов) и УПА (украинской повстанческой армии). В тесном контакте с гитлеровцами бандиты, именуемые по имени одного из оуновских главарей бандеровцами, совершали в тылу Красной Армии акты диверсий и кровавого террора.
Поэтому наряду с охраной государственной границы с Польшей, временно осуществляемой в одностороннем порядке, пограничные войска Украинского пограничного округа были обязаны во взаимодействии с внутренними войсками и органами госбезопасности в краткие сроки ликвидировать вооруженные бандгруппы и оуновское подполье в пограничных районах западных областей республики. Уже в августе 1944 года такая работа началась.
Социальной базой националистического бандитизма были гитлеровские пособники. В период немецко-фашистской оккупации за счет грабежей мирного населения и государственного имущества они окрепли экономически и политически, составив костяк формирования оуновских «боевок», пытавшихся противодействовать процессу восстановления Советской власти. Например, фашистский полицейский из Трускавца Маковецкий («Резняк») возглавлял бандеровскую «Службу безопасности» (СБ) на Дрогобычщине. Референт (руководитель) СБ по кличке «Гак» владел ранее на Львовщине 80 га земли. Кулак М. Ратушный стал оуновским главарем на Тернопольщине. Ж е с т о к о р а с п р а в л я л с я с мирными жителями кулак Иваницкий. В селе Вершица он з а м у ч и л крестьянку Анастасию Гожко, у б и л ее малолетнюю дочь и 67-летнего отца.
Таких примеров можно привести сотни и тысячи. По архивным данным, за годы существования бандеровского подполья в западных областях УССР от рук «лесовиков» пало свыше 30 тыс. мирных советских граждан, около 25 тыс. советских военнослужащих, работников милиции, чекистов и пограничников.
Оуновцы были воспитаны в духе гитлеровской морали и растлены националистической идеологией, оправдывавшей их действия. Активнейшим прислужником фашистов был и петлюровец Степан Скрипник, официальный сотрудник «Абвергруппы-204», ведавший морально-политической обработкой немецкой агентуры и за «особые заслуги» в мае 1942 года ставший «епископом Мстиславом». Этот идейный вдохновитель бандитизма, в 1944 году сбежавший в Канаду, в октябре 1990 года стал почетным гостем второго Всеукраинского собрания Руха и уже в качестве Патриарха Киевского и всея Украины автокефальной православной церкви (с резиденцией в США) благославлял участников этого собрания, проходившего под знаком трезубца в оформлении желто-голубых знамен.
Между тем жертвами гитлеровских прислужников только во Львовской, Дрогобычско-Самборской и Станиславской епархиях в 1945 — 1948 гг. стали более 50 православных священников, в том числе протопресвитер Гавриил Костельник, з а с т р е л е н н ы й оуновским террористом в центре Львова в сентябре 1948 года.
Терпя поражение в схватках с воинами-чекистами, оуновцы усиливали террор по отношению к местным жителям пограничья. Руководитель «боевки» СБ оуновской банды на Волыни Иван Данилевич, 1920 года рождения, в декабре 1944 года з а д у ш и л жителя села Нудыже Любомльского района Давида Воляна за то, что его сын отказался идти в банду. После у б и й с т в а Данилевич н а д р у г а л с я над т р у п о м: отрезал уши, язык, п о л о в ы е органы, в ы к о л о л глаза. В апреле 1945 года он же вместе с подручными у б и л пятнадцатилетнего сельского активиста Антона Кравчука, отец которого Гнат был з а м у ч е н ранее. Бандиты к а з н и л и также мать Антона Кравчук Наталию и тринадцатилетнюю сестру Елизавету. Позже Данилевич з а с т р е л и л жительницу села Старая Гута Анну Скрыпку, бросил живой в к о с т е р жительницу села Заболотье Любомльского района Варвару Грицюк. А незнакомую девушку «Кот» (бандитская кличка Данилевича) г о л о й швырнул в к о с т е р.
В свое время, в феврале 1959 года, поэт Ростислав Братунь скорбел, созерцая п о х о р о н н у ю процессию, несшую извлеченные из колодца детские т р у п и к и — ж е р т в ы бандеровского разгула в годы войны. А уже в конце 80-х народный депутат СССР Р. Братунь извергами бандеровцев отнюдь не считал. В интервью «Московским новостям» он утверждал, что украинская повстанческая армия — исконно антифашистская по направленности — стала антисоветской лишь в результате репрессий НКВД против ее членов. Вчерашние палачи, по мнению поэта, защитники украинского народа. Ему вторил эмиссар НДУ, заявивший осенью 1989 года на митинге в Луцке, что-де «бандеровцы, возможно, и у н и ч т о ж а л и кого-то, но у н и ч т о ж а л и врагов нации».
Немало оказалось среди националистов и таких, кто решительно отмежевался от разбоя и с оружием в руках стал добровольно помогать народной власти бороться с оуновскими палачами. В этой связи стоит упомянуть о т р а г и ч е с к о й судьбе бывшего куренного УПА «Юрченко» — сельского учителя Василия Левочко. Насильно вовлеченный в националистическое движение в годы немецко-фашистской оккупации Львовщины, он в феврале 1945 года встретился с оперативником Сокальского погранотряда лейтенантом Н. Кузиным и заявил от своего имени и всего состава куреня о полном прекращении борьбы против украинского народа.
В августе 1945 года небольшая группа пограничников, возглавляемая начальником 1-го отделения 5-го Сокальского ПО капитаном А. Леоновым, в состав которой входил и В. Левочко, попала в засаду. Леонов погиб в рукопашной схватке. В. Левочко, расстреляв все патроны, покончил с собой последней пулей. «Советы не сдаются!» — бросил он бандитам, которые н а д р у г а л и с ь над телами погибших и с о ж г л и их на костре. О мужестве бывшего куренного сообщили позже на допросе задержанные пограничниками оуновцы.
Теряя почву под ногами, лишаясь связных, поставщиков продовольствия, информаторов, главари поредевших подпольных групп и «боевок» стали широко применять различные уловки и ухищрения. Террор с их стороны становился все разнузданней и изощренней. Националисты повсеместно у б и в а л и детей вкупе с родителями, н а с и л о в а л и несовершеннолетних, с д и р а л и с ж и в ы х людей к о ж у, как это было сделано в селе Страшевичи Старо-Самборского района с учительницей Катей Шевченко, р а с п и л и в а л и пилой (так п о г и б л а учительница Мария Полустынок), ж г л и на кострах, д у ш и л и удавками. Так утверждали они лозунг С. Бандеры: «Наша власть должна быть страшной!».
Летом 1947 года во Львове бандиты р а з р у б и л и на части более 20 молочниц из пригородных сел. Тела з а м у ч е н н ы х перевозились по городу в хлебном фургоне. Иногда о т р у б л е н н ы е головы выставлялись в публичных местах для устрашения населения.
Особую ненависть у оуновцев вызывали работники культуры, учителя, библиотекари. Так, у тела юной учительницы, и с т е р з а н н о й бандитами и п о в е ш е н н о й на воротах сожженного школьного домика, была оставлена записка:
«Так будет с каждым, кто будет учить наших детей русскому языку»