Весь следующий день в деревне было страшно. Иван Никитич настрого наказал дочерям не выходить за ворота. До них доносился приглушенный плач из соседнего двора, где провожали в последний путь Марину, озабоченный говор мужиков, тенорок попа, приглашенного из большого села в десяти верстах: он отпевал соседку. Потом ее повезли на кладбище, и деревня затихла. Аннушка с Дарьей сидели в передней горнице, когда кто-то постучал в окно. Это был Марко.
– Чего у вас случилось? – спросил он.– Войти-то можно?
– Можно, заходи! – сказала Дарья, хотя Аннушка дергала ее за рукав и шептала, что парня не надо впускать. Ворота заскрипели, Марко вошел во двор. Дарья взглянула на сестру, – в глазах той был страх, лицо побледнело, она вся дрожала.
– Что ты так перепугалась? Иди в нашу горенку, если страшно, дурочка!
Анна поспешила уйти, но столкнулась с входящим в избу Марко. Он глянул на нее, чуть усмехнувшись, прошел горницу и поклонился Дарье.
– Чего лоб не крестишь? – сердито сказала она. – Дядька Петр не научил, как в дом входить надо?
Парень перекрестился, но как-то странно, не по-русски, и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая, открытая.
– Чего у вас тут стряслось? Деревня как повымерла… А собака ваша где? На охоту, что ль, снова все отправились, волков бить?
– У нас тут звери пострашнее волков ходят…
И Дарья рассказала парню обо всем, что случилось: об ужасном ночном госте, смерти соседки, о том страшном, что делают сейчас мужики на деревенском кладбище…
Лицо Марко помрачнело, он хотел что-то сказать, но из своей горенки вдруг выбежала бледная, сама не своя, Аннушка.
– Сестрица, – закричала она, – гони его! Он – такой же! Зубы у него железные!
Подскочив к Марко, она замахнулась на него своей тоненькой рукой, из глаз ее градом покатились слезы.
Дарья с силой обхватила ее и оттащила от парня.
Марко захохотал, сверкая белыми молодыми зубами.
– Смотри, разве они железные? Р-р-р-ы-ы-ы! – словно в шутку, прорычал он, скалясь.
– Что ты ее пугаешь? Она с ночи сама не своя!
Она увела сестру в спаленку, хотела уложить в постель, но та оттолкнула ее, упала на колени перед образом богоматери, стоящем в углу на божничке, и начала читать молитву Пресвятой Богородице.
Дарья вернулась в горницу. Марко вопросительно взглянул на нее.
– Испугалась она сильно, не гневайся на нее. – тихо проговорила Дарья.
– Да я – что? Я понимаю, – пробормотал Марко и вдруг схватил Дарью за руки и притянул к себе:
– Люба ты мне, Дашенька! – горячо зашептал он. – Места себе не нахожу, все о тебе думаю!
Дарья молча отстранилась и потупилась, лицо ее зарделось…
– Как там дядька Петр? – попыталась она перевести разговор. – Рука не болит?
– На нем все быстро заживает… Уже и не жалуется, – ответил Марко.
Он прошелся по горнице, помолчал и вновь обернулся к Дарье:
– Даша! Пойдешь за меня?
– Какой ты быстрый! – сказала смутившаяся Дарья. – Это как тятенька решит, – и подняла глаза на парня.
«Я за тобой на край света пойду», – прочел он в прекрасных глазах девушки.
Радостно улыбнувшись, он поклонился ей низко и выбежал из избы.
Дарья, улыбаясь, пошла в горенку. Анна все еще молилась. Дарья села рядом и обняла сестру…
***
Ближе к вечеру вернулся отец. Он был усталый и хмурый. Ничего не говоря, поел и улегся на своих полатях. Анна к тому времени перестала плакать, немного успокоилась и уснула. Дарья, улучив момент, побежала к старушке-соседке. Та сидела у окна и, похоже, обрадовалась девушке.
– Бабушка, расскажи, что там было, на кладбище-то? Была ты там?
– А как же, милая! Чего бы там мужики, без нас, старух, делали? Они ведь в таких делах не больно смышленые! Можешь не бояться теперь! Все сделали, как положено. Не гневайся, деда вашего могилку тоже раскопали. Но можно было и не копать. Отец твой по смерти старика сделал все, как надо, кол крепкий ему между плеч вбил. Спокойно дед ваш в земельке лежит, уж истлел, одни косточки остались. …А вот Нилыч, не к ночи будь помянут…, ой, голубка, напугала я, дура, тебя! Белее полотна ты сделалась! – старуха с причитаниями захлопотала вокруг Дарьи...
***
Вечером отец, проснувшись, сказал, что теперь можно бы и не бояться. Старик Нилыч и Марина не смогут никому вредить, потому что приняты все полагающиеся в таких случаях меры. Какие – он говорить отказался, дескать, не девичье это дело. Но Аннушка на следующий день узнала у вездесущих мальчишек, что сельчане, раскопав могилу Нилыча, увидели, будто старик лежит на боку, губы его в крови, и рот полон крови… Осиновых кольев по кладбищу было вбито предостаточно. Почтили ими кого надо и не надо, несмотря на возражения батюшки-священника. Ему-то что – он в десяти верстах живет, может и не бояться! А еще накануне мужики перебили всех волков, каких смогли найти, и разорили несколько волчьих логовищ.
Анна слушала это все, но покой не возвращался в ее сердце: Дарья ходила и улыбалась сама с собой, как порченная, отец все больше задумывался… Тревога прочно поселилась в их доме.
***
Картинка из Pixabay, ссылка: https://cdn.pixabay.com/photo/2012/06/14/22/21/faces-50004__340.jpg
***
Заглядывайте, пишите, нам интересно ваше мнение! Если нравится история, не забывайте ставить лайки! Это можно делать совершенно бесплатно!