Рассказы неаполитанской тётушки (Глава 3)
Утром Таисия вошла в комнату к Мари, которая уже проснулась и лежала с открытыми глазами. Она была непривычно молчалива и тиха. После всех необходимых процедур и завтрака, Таисия, как обычно, помогла Мари встать и усадила её в инвалидную коляску, которую ей помогли спустить вниз.
Погода стояла замечательная и сиделка катила коляску по саду, а Мари по-прежнему сидела молча, погруженная в свои мысли. Она с утра произнесла всего лишь слова приветствия и два раза сказала спасибо. На этом словоохотливая женщина замолчала.
Обычно ворчливая с утра и, то и дело требующая к себе повышенного внимания, старушка, сейчас сидела тихо и казалось не замечает ни свою сиделку, ни того, что происходит вокруг неё.
Таисия не прерывала это молчание, хотя и порывалась уже несколько раз спросить не обидела ли она чем Мари, но потом тут же останавливала себя. Мари прервала молчание неожиданно, когда Таисия присела на скамейку и поставила коляску подле себя.
Она начала разговор так, как будто они прервались совсем недавно и ей только нужно было продолжить свою мысль:
Когда-то я тоже очень хорошо пела. Там где я жила все пели. Ты очень похожа на тех женщин, которые окружали меня в далёком детстве. Я родилась перед войной в 1938 году на Харьковщине, в небольшом селе, название которого я забыла, а позднее мне так и не довелось это узнать.
С того смутного времени я помню только крепкие руки отца, который очень любил меня и подбрасывал высоко-высоко, до самого неба. На тот момент мне было что-то около трёх лет. Ещё я помню ощущение вселенского счастья и огромной любви своих родителей.
Всё закончилось очень быстро, потому что настала война. Отца призвали на фронт и на него очень быстро пришла похоронка. Тогда я конечно не понимала, что это такое, но вокруг меня теперь всегда стояла звенящая тишина.
Красавица мама, как будто разом состарилась, и теперь смотрела сквозь меня невидящими глазами, когда проходила мимо. Раньше она всегда была певуньей и хохотушкой, но со смертью отца враз умолкла.
А потом пришли фашисты и в нашем доме поселился молодой немец, офицер. Он был очень добр к маме и ко мне, и всё время приносил продукты. Я тогда конечно не понимала многого и только позднее до меня дошло, что это он таким образом ухаживал за мамой.
Настала сытая жизнь, но соседи стали косо на нас поглядывать и мама по этому поводу очень страдала. Я так до конца и не разобралась ответила ли она взаимностью Алексу или нет. В силу малолетнего возраста меня это вообще не волновало.
Но в 1943 году маму за связь с фашистом до смерти избили на улице. Почему я помню год её смерти? Да потому что в тот год мне исполнилось 5 лет и меня все поздравляли с этим счастливым событием. Алекс подарил мне красивую куклу и принёс пирожные.
Через какое-то время всё и случилось. С момента праздника прошло то ли три месяца, то ли полгода, не помню. Мама в тот вечер еле приползла домой и за ней тянулся кровавый след.
Алекс только бегал вокруг неё и горько плакал. Он положил её в постель и вызвал врача. Врач, устало покачивая головой, разводил руками. Думаю, что он сделал всё, что мог. После его ухода мама подозвала меня к себе и шептала мне на ушко, ласково поглаживая меня по голове, когда я легла рядом:
- Помни имя своё, Марийка, и откуда ты родом помни.
Потом она стала тихо напевать мне. Так я и уснула подле неё, под её убаюкивающую песню. Она всё-таки снова спела мне напоследок. Я всегда буду помнить эту мелодию маминой колыбельной и то, как она меня любила.
К утру мамы не стало. Проснулась я оттого, что меня подхватили сильные руки Алекса и бережно положили на другую кровать. Потом в нашем доме собрались какие-то люди и стали суетиться вокруг тела матери.
Мне хоть и было уже 5 лет, но я воспринимала происходящее вокруг себя, как игру. Мне казалось, что мама играет в спящую красавицу. Она недолго поспит и к ней обязательно подойдёт приехавший издалека отец и разбудит красавицу маму долгим поцелуем.
Именно так мне и казалось до последнего, пока её мыли и обряжали. Я тогда спряталась под кровать и за всем наблюдала, тихо прыская себе в ладошку от мысли, что только мне одной ведомо, что будет происходить дальше.
Но дальше всё пошло не по моему сценарию. Тело мамы положили в деревянный ящик и заколотили его крышку длинными гвоздями. Потом гроб вытащили во двор, где уже собралось огромное скопище народу. Гроб погрузили на телегу и повезли куда-то в гору.
За телегой тянулась длинная процессия, бабы вокруг голосили, а мужики молча шли следом за ними. И сдаётся мне теперь, что тот, кто был повинен в смерти мамы, шёл тогда за её гробом в толпе скорбящих. Меня вёл за руку Алекс и я весело вышагивала рядом с ним.
Телега прикатила на погост, где вокруг было множество крестов и памятников. Я очень хорошо знала это место, потому что бывала здесь ранее с мамой, которая всегда брала меня с собой. Я играла неподалёку, пока она прибирала могилки родных и сажала цветы.
Ящик с телом мамы опустили в свежевырытую яму и все стали кидать сверху комья земли. Алекс зачерпнул моей маленькой ладошкой горсть и сказал, чтобы я тоже бросила землю на этот ящик.
Мне было очень весело и я всё ждала, когда мама постучит изнутри и удивит всех вокруг. Но она так и не постучала. Начался сильный дождь и могилу мамы присыпали землёй уже под его аккомпанемент.
Я даже не помню какое время года было тогда. Наверное весна, раз шёл дождь, а может быть и осень. Процессия тронулась в обратный путь, а я принялась истошно вопить, потому что не хотела уходить оттуда без мамы.
Меня, корчившуюся и извивающуюся, орущую и бьющуюся в истерике, терпеливо успокаивал Алекс. Только ему, в итоге, удалось уговорить меня пойти домой, потому что он твёрдо пообещал, что мама вернётся.
Но мама больше так и не вернулась и я быстро поняла, что не всё, что тебе обещают, сбывается. Я вообще быстро повзрослела тогда. Через какое-то время Алекс стал собираться в дорогу сам и собирать мои вещи. Его отзывали в Германию или ещё что, точно я знать не могла.
У него были какие-то могущественные родственники и они видимо всеми силами старались вытащить его с чужой территории. Почему он вообще попал на эту войну мне неизвестно. Да только Алексу пришлось сыграть очень большую роль в моей судьбе.
Он привёз меня в дом своих родителей, которые искренне не понимали, зачем он притащил меня с собой и на кой чёрт я ему сдалась. Наверное он и сам до конца этого не понимал.
Может из-за своей любви к моей матери он не мог поступить иначе и взял меня с собой, потому что опасался за мою жизнь, ведь после смерти мамы я осталась круглой сиротой.
Я искренне не понимала кем прихожусь семье Алекса, потому что, несмотря на свой малолетний возраст, помогала прислуге убирать их большой дом и мыть посуду.
При этом мне ничего не платили, а относились лишь, как к досадному недоразумению, которое всем своим видом напоминает о чём-то очень нехорошем и постыдном.
Только Алекс относился ко мне по-прежнему хорошо, но он был мужчиной и ему неизбежно настала пора жениться. Он привёл в родительский дом белокурую Берту, жестокую фурию, заключённую в тело ангела.
После свадьбы Алекс предусмотрительно уехал с женой в Италию, куда ранее перебрались родители его жены и взял меня с собой, якобы с целью помогать Берте по хозяйству. Вот когда я наконец поняла свой статус и своё предназначение, хотя было мне на тот момент меньше 7 лет.
Алекс уехал из Германии вовремя, потому что к моменту капитуляции он со своей семьёй уже прочно обосновался в Италии и до него, по каким-то неведомым мне причинам, так и не добралась рука правосудия. Видимо от расправы его уберегли связи его могущественных родственников.
Я жила в доме Алекса и Берты и каждый мой день начинался с бесконечной домашней работы. Голубоглазая Берта ненавидела меня всеми фибрами своей души и стоило мне только присесть, как она мгновенно находила мне новую работу.
- Ты наверное устала уже слушать меня, детка? - вдруг прервалась Мари.
- Нет, мне очень интересен ваш рассказ. Но становится жарковато, а вам пора обедать и отдохнуть. Мы продолжим, но только чуть позже, - ответила ей Таисия.
Она покатила коляску в дом, где с помощью других подняла коляску наверх, в спальню женщины, откуда упорно не желала переселяться на первый этаж капризная Мари.
Покормив её обедом и дождавшись, пока та заснёт, Таисия пошла к себе в спальню, открыла свой ноутбук и попыталась начать там писать рассказ Мари по памяти.
"В следующий раз надо будет непременно записывать всё на диктофон телефона, а уже потом обрабатывать рассказ и печатать его на компьютере", - подумала женщина.
