Я родилась в городе.
Не в миллионнике, конечно. Просто в хорошем маленьком городке-районном центре.
В городке был асфальт, многоэтажные аккуратные домики, колокольня с краеведческим музеем в подвале, река и свобода.
Когда мне было три, родители решились на переезд.
Да, городок был хорош, но с жильём имелась проблема: мы занимали половину деревянного двухквартирного барака без внятной перспективы улучшения жилищных условий.
Там, куда переехала наша семья, перспектива была.
Но сначала пришлось ждать: мы купили довольно кривой домишко рядом с нужным городом, в посёлке, больше похожем на деревню. Он и был по сути деревней: косые деревянные избушки, редкие тусклые фонари, деревянные тротуары, а кое-где и их полнейшее отсутствие, грязь, назойливые соседи, лезущие во все дыры...
По прошествии времени я поняла, что жили мы в этом посёлке не более двух лет, да и то неполных, но ужас перед коровами, гусями, петухами, да и всей остальной деревенской живностью, грязью, соседями растянул это время в моём детском мозгу до размеров столетия.
Деревню я так и не полюбила.
Ни так воспеваемую городскими литераторами деревянную архитектуру, ни вечную слежку друг за другом и сплетни, выдаваемые теми же самыми литераторами за единственно верную посконную жизнь в общине.
Через какое-то время нам дали комнату в общежитии, а ещё чуть позже - прекрасную двухкомнатную квартиру в новом доме.
Это снова был маленький городок с асфальтом, кирпичными зданиями, школой в три этажа и правильным будущим советского ребёнка: школа-вуз-родное предприятие.
Но моя душа уже была отравлена неприятием деревенского быта и поэтому этот, в общем-то приятный, городок не стал мне родным.
Я всегда хотела только одного: раствориться в огромном, шумном, суматошном городе, где меня никто не знает.
