Балет был в большой моде.
Как только девочка переставала ползать и проявляла некоторое умение стоять на ногах, мать с ней устремлялась в ближайшую балетную школу.
Преобладает мнение, что наш русский балет так хорош потому, что русские балерины начинают изучать свое искусство с детского возраста. Павловой было три года, когда она начала танцевать, Даниловой - полтора, а Кшесинской - шесть месяцев. Когда Кшесинской исполнилось пять лет, у нее уже был собственный особняк.
Это потрясает матерей.
Каждой матери хотелось бы, чтобы ее дочка была, как Павлова или Кшесинская и чтобы она к пятилетнему возрасту имела особняк.
Раньше девочки играли на рояле, а не занимались балетными танцами. Мальчики же играли на скрипке. Никому из наших родителей не приходило в голову определять нас в какие-то балетные школы, где мы научились бы изящно дрыгать ногами и ловко подпрыгивать в воздух. Мы бы, вероятно, умерли со стыда, если бы наши родители послали нас в школу танцев обучаться искусству хождения на цыпочках.
Тургеневские девушки играли на клавикордах. Я нисколько не сомневаюсь в том, что играли тургеневские девушки на клавикордах довольно скверно. Во всяком случае, ни одна из них не выразила никакого желания стать профессиональным музыкантом. В тургеневскую эпоху девушки играли на клавикордах только для того, чтобы развлекать и завлекать Лаврецких.
Бедные Лаврецкие!
В дни моего детства и юности наши девушки развлекали и завлекали Лаврецких игрой на рояле.
Мы, мальчики, играли на скрипке.
Вернее, мальчиков учили скрипичной игре. Никакие родители не купили бы рояля для своего сына.
Но если в семье была дочь, для нее покупали рояль, а когда подрастал сын, его тоже усаживали за рояль. Раз инструмент есть, пусть учится.
Я уверен, что наши знаменитые пианисты научились фортепианной игре, потому что у них в доме стоял рояль, купленный для старших сестер. Или же инструмент, принесенный матерью в приданое. В противном случае, они все стали бы скрипачами. Или акцизными чиновниками. Или, как я, писателями и эмигрантами.
Двое моих сверстников и я сам учились скрипичной игре. Им повезло. Их сестры были моложе их. Мне тоже повезло - у меня, вообще, не было сестер.
Но один из моих товарищей, Женя Барановский, играл на рояле.
У Барановских в доме стоял рояль. Мать Жени и сестра, окончившая гимназию, были уже законченными пианистками. Другая сестра, гимназистка шестого класса, продолжала еще брать уроки.
Мы с Женей были в третьем классе. Я пиликал на скрипке, а Женя мне очень завидовал. Он страдал от чувства неполноценности. Я его хорошо понимал: великое оскорбление было нанесено его мужскому достоинству тем, что его заставляли вместе с сестрами стучать по клавишам.
Родители Жени были строгие. Бедный мальчик должен был упражняться на своем проклятом инструменте не меньше часа в день.
Барановские барышни били по клавишам с величайшим усердием. Им это даже нравилось. Они добыли себе женихов с помощью рояля.
А Женя?
Женя Барановский стал весьма известным пианистом.