Александр ВАСИЛЬЕВ рассказывает о хитрых способах добычи денег в 1980-х. Преступная, без преувеличения для тех времен, цепочка тянулась от Университета Патриса Лумумбы, через московские комиссионные магазины - в город Кисловодск, славный своими лечебными водами, что тоже немаловажно.
Лёва, которого мы, чтобы отличать от прочих многочисленных Лёв в нашем окружении, называли по отчеству, Арташезовичем, работал в Госкомнефтепродукте СССР. Как точно называлась его должность я вряд ли интересовался. По сути, это было что-то типа инспектора-контролера-ревизора самого низшего звена. Служба хлопотная и скромно оплачиваемая, постоянные командировки в какие-то глухие места, убогие гостиницы, холодные котлеты в станционных буфетах. Но какие-то преимущества такой род деятельности имел. Инспектировал Арташезович нефтебазы и всю связанную с ними инфраструктуру, вплоть до бензоколонок. Связи у него там, в глубинке, имелись довольно любопытные.
А у нас с приятелем Аркашей в начале 80-х появился случайный приработок. Один из филологов-аспирантов Лумумбы, как тогда по-простому называли нынешний Университет дружбы народов (РУДН), обратился ко мне как-то со странным для молодого ученого предложением. Мы до того были знакомы более чем шапочно, а тут Салям, аспирант из Палестины, подкатил четко и без обиняков предложил поменять чеки по хорошему курсу.
Многие люди моего поколения знают, о чем идет речь, а молодым это, слава Богу, уже вряд ли пригодится. Достаточно пояснить, что были такие бумажки, которые выдавали вместо валюты, и на них можно было покупать товары в запретных для простого люда магазинах «Березка». Бумажки эти, естественно, реально стоили значительно больше, чем на них написано, в смысле те «десять рублей» обычному червонцу вовсе не ровнялись. Отсюда и «курс».
Короче, на такого рода операциях вполне можно было неплохо заработать. Но имелся шанс и сесть, поскольку рядом маячила знаменитая 88-я статья УК. («Нарушение правил о валютных операциях», предусматривала срок от 3 до 15 лет).
Я объяснил Саляму, что просто брать у него чеки мне не с руки, слишком много головной боли, но если он сам станет покупать в «Березке» то, что я скажу, сразу получит деньги за товар - значительно больше, чем за бумажки как таковые. Сообразительный филолог, что-то там прошептав себе под нос, прикинул ситуацию и согласился.
Мы с Аркашей, выкупая оптом заказанную у Саляма аудиоаппаратуру, тупо разносили её по комиссионкам. В основном, автомагнитолы и разные кассетники. Продавалось обычно всё довольно быстро, прибыль иногда доходила до 100 процентов, но уж 20 - 30 были наверняка. Однако имелась и масса сложностей.
Прежде всего, пригодных для этого магазинов в Москве, в центре, было, по сути, всего пара - на Комсомольском проспекте и рядом с Планетарием. Много сдавать сразу, по одному паспорту было опасно. Имелись, правда, некоторые хитрости. Например, можно было прийти в обеденный перерыв, в начале третьего, и простоять почти час на улице - якобы в очереди «на сдачу» - с магнитофоном в руках, это не воспрещалось. А некоторые хитроумные покупатели специально в это время приезжали и предлагали купить дешевле на семь процентов, которые брала комиссионка, но зато сразу и без всякой волокиты.
Дело как-то шло, однако сил и времени немало тратилось. Не говорю уж о неизбежной стрёмности: органы не дремали, и в конце концов наши рыжие кудри обязательно примелькались бы. Я в какой-то момент уже решил закрывать лавочку, но однажды Арташезович предложил такой вариант. У меня, говорит, в Пятигорске сложились неплохие отношения с ребятами на бензоколонках. Я им недавно намекнул в общих чертах, они готовы поучаствовать, у них там такие штуки и стоят дороже, и разлетаются вмиг, думаю, всем будет выгодно.
Я согласился, Лёва всё довольно толково организовал, и система получилась такая. Раз в пару недель мы с Аркашей брали целиком купе, забивали его под завязку аппаратурой и ехали в Кисловодск. Там, прямо на перроне, нас встречала милицейская «Волга», за рулем сидел сержант Коля, товар перегружался в машину, обычно места хватало, 24-я, она, сволочь, вместительная. Коробки доставлялись на квартиру Вовы Тюрина, туда же подъезжала директриса городской комиссионки, оговаривались цены, и производился расчет за предыдущую партию. На этом наша работа заканчивалась, что далее происходило, нас не касалось. Потом прогулка по живописным окрестностям, вечерняя пьянка, утренняя поправка здоровья ледяным изумительным нарзаном из знаменитого кисловодского «каптажа» (комплекс сооружений по выводу подземных вод, нефти, газа на поверхность).
Нет, тут все-таки не могу удержаться от эмоций, черт с ними, кто заскучает и не дочитает, стремлюсь к краткости, но я ведь тоже не железный. Берут за горло эмоции воспоминаний.
…Ты встаешь в тяжелом похмелье с мутной душой и обращенными вовнутрь лживыми глазами, которые брезгливо стесняются сами себя. Всё физические и духовные процессы в организме или заблокированы полностью, или работают так, что уж лучше были бы заблокированы. Мир плох и подл. Дорога до старинного красивейшего здания, в котором поправляли здоровье многие достойные люди, кажется тебе и бесконечной, и бесконечно трудной.
Но, наконец, добрался и берешь специальную кружку, мало кто из советских людей её не помнит, она почти в каждой семье была как сувенир из Минвод, там носик торчит для правильного употребления лечебного напитка и дабы эмаль зубов не страдала. А внутри «каптажа», типа, раздаточная в центре, и из гранита торчат поочередно краники красные и синие. Сначала набираешь полкружки теплого, почти горячего нарзана. Выпиваешь, как сумеешь быстро. Только что тебе казалось, что хуже быть не может. Но тут же выясняется - может. Однако надо ещё немного постоять, дождаться, когда совсем плохо станет (главное, не переборщить и не вырубиться). А как только понял и ощутил свой предел, немедленно набираешь кружку Нарзана ледяного и впитываешь в себя, стараясь не обращать внимания, насколько неприличные звуки при этом издаешь. Вот, собственно и всё.
Дальнейшее происходит само собой. Мир становится прекрасен и равновесен, справедлив и изысканно чувственен, ты выходишь на благоухающие просторы лермонтовского Пятигорья и летишь Демоном, ещё не покореженным суетными земными страстями, над планетой, становящейся с каждым мгновением всё прекраснее и прекраснее.
Потом опять проза, но, следует признать, тоже не лишенная некоторого удовольствия. С сумкой, набитой деньгами, на той же милицейской «Волге» нас доставляли в Минеральные Воды на самолет. Тот рейс, по-моему, был какое-то время единственным в стране, на котором существовал первый класс. Мы разваливались в роскошных креслах, заказывали шампанское и размышляли о возвышенном.
Продолжение следует.
Еще Александр Васильев: «Когда появилась мода на клёш, он вставил мне клинья в штаны и убедил не украшать их цепочкой от сливного бачка», Каретный ряд — Вышний Волочок: «Мы успели скупить у местных старушек штук шесть огромных самоваров и стояли с ними у околицы»
Блог Александра Василиева в ЖЖ.