В кафе горел свет неоновых ламп, лазоревый и алый, из -за чего все, кто был внутри, казались актёрами, участвовавшими в театральной сцене. Те, у кого были белые рубашки походили на гамлетов из фильма Козинцева. Женщины улыбались, как в кинофильмах Феллини. Всё, что было на столах, от скатертей до приборов, блестело и сверкало, словно бы приобщая тебя к волшебной и захватывающей феерии под названием красивая жизнь.
Шуршали ветками мини кипарисы в сквере перед кафе. На чёрной доске перед входом мелом было написано - паста горгонзола, салат, суп дня и цена - восемь евро. Недорого. Местные видимо любили это место.
Внутри было много людей нетуристического вида. Я подумал, что наверно, поев тут, они потом идут домой, в эти самые апартаменты, что расположены по этой улице слева и справа. Мой взгляд упёрся в мостовую, настолько древнюю, что её середина, может, в результате несильной тектоники, стала выпуклой, а края её возле поребрика, были опущены. А, может, её сделали так специально, чтобы вода уходила в решётки.
От тротуара взгляд перешёл к фасадам невысоких жилых домов, расположенных вдоль улицы. Их цвет и вся архитектура, и то, как они были сделаны, с потёртостями и будто специально некрашеными, и балконы с витыми чёрными ограждениями, и окна были так художественны, что от них нельзя было оторвать взгляда. Как же я люблю такой Рим!
Сделав усилие, я всё -таки начинаю смотреть в другую сторону, где дом, кажется, был по -настоящему старинным, розоватого цвета с серыми промоинами и где все окна были закрыты ставнями. Я хотел запечатлеть всё, что видел. Всю эту красоту и настроение. Я словно чувствовал, что будет время, когда я никуда не смогу поехать. И останется вот только это -память о городе, который я очень люблю. И точно, так и случилось.
Наконец вышла из дома она, та, которую мы с моим оператором Андреем Фёдоровым ждали - княгиня Волконская.
Поздоровавшись, она повела нас в это самое кафе, с неоновым светом, многолюдное, чтобы дать нам там интервью. Но в кафе оказалось очень шумно.
Мы вышли и пошли в сад Ватикана, куда у нас был пропуск, поскольку до этого мы снимали аудиенцию папы Иоанна.
Ватикан вообще - очень интересное место. В принципе, это государство и как у любого из них , формально здесь должны быть границы. Они правда тут есть. Начинаются у главной площади Ватикана и заканчиваются где - то в глубине, за собором Святого Петра. Но где именно точно никто не помнит. Там, в глубине, среди загадочного вида низкорослых и пышнолистных деревьев находится могила Понтифика папы Пия Четвёртого.
Недалеко от неё, мы и остановились с княгиней, чтобы поговорить.
До этого княгиня нам рассказывала нам, как она работала одно время с гением мирового кинематографа Федерико Феллини. Но это в интервью мы не могли взять, потому что тема разговора была другая.
Мы хотели поговорить с этой эмигранткой в третьем поколении о том, что позволяло семье Волконских, живя много лет в Италии, оставаться русскими.
- Вон там видите ровная площадка, - решив не отвечать на вопрос, говорит княгиня, показывая на небольшой лысый холмик вдали. - Там будет построен русский православный храм. Очень большой и вместительный. Я очень этому рада. Наконец- то мы сможем разгрузить нашу фамильную церковь. А то там шагу не ступить нельзя по выходным, такая толчея!
Я вспомнил маленькую церковь, про которую говорила княгиня. Она располагалась прямо в Римском доме Волконских на первом этаже. Её посещали все желающие русские, оказавшиеся по тем или иным причинам в Риме (об этом у меня отдельный пост).
- Русским без Бога нельзя, - добавила она. - Они сироты без Бога.
- Вам не скучно здесь? - Спрашиваю я. - Ведь вы живете совсем одна.
- Нет, почему, меня навещают друзья. Но иногда бывает тоскливо, правда, - признается она. - Просто раньше, выходя на улицу, я знала, к кому зайти. Ростопчины от меня неподалеку жили, еще рядом потомки Шереметевых, Оболенские, Бестужевы, Опухтины... Весь цвет русской аристократии. Теперь почти никого нет. Всё умерли. А другие растворились в итальянской среде, ассимилировались и забыли русский.
- А вы? - Спрашиваю я. - Как вы не растворились?
- Я? Не знаю...Я видимо настоящая русская. Русской родилась, русской и умру!