13 декабря 1937 года, после захвата японской армией формальной столицы Китайской Республики, Нанкина, началась Нанкинская резня, которая оставила глубокий след в истории как Восточной Азии, так и всего современного мира.
Предыстория: Китай и Япония к началу Второй японо-китайской войны
Ещё в XVI веке Китай по социальному развитию не уступал Европе: именно в это время там тоже появились первые мануфактуры. Но позже резко «притормозил». Причин тому было несколько, но самая основная и очевидная – «полуизоляция» и искусственное торможение прогресса под влиянием правившей в Китае Маньчжурской династии Цин. Как ни странно, маньчжуры действительно запрещали китайцам совершенствовать технику.
В частности, китайские корабли – «джонки» - были мало пригодны для дальних путешествий. Несмотря на промышленную мощь Китая – в торговле с Европой он сохранял положительное сальдо торгового баланса вплоть до конца Опиумных войн – вывоз китайских товаров происходил только на европейских кораблях. При том совершенно ничего не мешало китайцам заимствовать европейские технологии: например, просто купить корабли (наверняка бы в Европе нашлись желающие продать), да и найти мастеров, которые за достаточную плату приехали бы и помогли построить корабли европейского типа в самом Китае, тоже наверняка удалось бы. Примерно так в похожей ситуации у нас поступил Пётр Первый (и европейцы только в очередь выстраивались за царскими деньгами).
Однако маньчжуры опасались усиления китайской национальной буржуазии: силовой контроль над Китаем при бесконтрольном развитии китайских производительных сил удерживать бы стало затруднительно. В результате к моменту, когда европейцы по-настоящему пришли в Восточную Азию, Китай отставал от них уже лет на 100-150.
В соседней Японии ситуация была похожая, но всё же чуть иная. Там тоже имел место период изоляции, причём куда более строгой. Однако власть там всегда была всё же «своя»: промышленность, хоть и не механизированная, развивалась в естественном ритме. В результате Революции Мэйдзи 1868 г. и радикального отказа от изоляции индустриальные возможности удалось быстро нарастить
Благодаря этому Япония уверенно выиграла Первую японо-китайскую войну 1894-95 годов, после чего была признана страной «европейского уровня развития». После победы над Россией в Русско-японской войне 1904-5 гг. она признаётся великой державой (да, конечно, Японии для этого потребовалась внешняя экономическая и дипломатическая поддержка, но это ничего не меняет: такова обычная международная практика великодержавного соперничества).
В Китае же маньчжуры под давлением обстоятельств (следующих друг за другом поражений) вынужденно всё больше рычагов влияния уступали китайцам – которые, как показала практика, совершенно не горели желанием воевать за маньчжурскую власть, а вот в попытках свергнуть её проявляли большое усердие. Результат оказался вполне естественным: в конечном счёте, это привело к началу активного индустриального развития и в Китае тоже – но и к падению власти Маньчжурской династии Цин в ходе Синьхайской революции 1911 года.
После этого Китай как единое государство длительное время существовал довольно условно. Власть в нём сначала делили между собой южные «революционеры» и северные «милитаристы», а потом – партия Гоминьдан (социалисты с некоторым уклоном в национал-социализм), сформировавшие крайне коррумпированый режим Чан Кайши, и коммунистические просоветские повстанцы Мао Цзэдуна, именовавшие подконтрольные им регионы Китайской Советской Республикой. Гражданская война между ними тянулась с разной интенсивностью практически весь межвоенный период.
В 1931 году Япония способствовала провозглашению независимости Маньчжурии – «Маньчжоу-Го» – во главе с бывшим маньчжуро-китайским императором Пу И. Ситуация в Китае была столь напряжённая, что для правительства Китайской Республики даже это не стало «casus belli». Но 7 июля 1937 года началась и полноценная Вторая японо-китайская война.
Начало войны
В ходе неё Чан Кайши и Мао Цзэдун заключили перемирие и вместе боролись с оккупантами. Но – иногда покусывали и друг друга: формальный командующий Чан Кайши периодически пытался «подставить» союзника под удар превосходящих японских сил, да и непосредственно коммунистические и гоминьдановские войска иногда тоже на поле боя сходились (после победы в 1945-м они, как известно, очень скоро возобновили войну между собой). При этом Китай, скажем так, намного уступал в уровне индустриального развития Японии. Плюс Гоминьдановский режим и сам по себе по степени эффективности напоминал нечто среднее между диктатурой Петлюры на Украине и постсоветскими режимами девяностых.
Тем не менее, и такой рыхлый конгломерат разнородных сил оказывал Японии серьёзное сопротивление. Лишь через полгода после начала войны, к декабрю, японские войска стали угрожать формальной столице Китайской Республики – Нанкину. После поражения в битве за Шанхай его положение стало безнадёжным.
Но городов в Китае, куда можно было эвакуировать столичные учреждения, оставалось ещё вполне достаточно! Чан Кайши не стал втягиваться в политически и идеологически целесообразную, но в военном отношении безнадёжную борьбу, и отдал приказ об эвакуации (учреждений, но не людей). Но оставил относительно небольшой контингент с требованием защищать столицу любой ценой – по принципу «Родина вас не забудет». При этом эвакуация гражданского населения была запрещена (хотя, конечно, всё равно шла).
Японцы окружили Нанкин довольно легко. С командующим китайскими войсками велись переговоры о капитуляции. Он согласился сдать город, если Чан Кайши даст согласие. Чан в положенный срок ответа не дал – и потерявшие терпение японцы пошли в атаку. После захвата города и началась резня, продолжавшаяся шесть недель.
Начало резни
Количество погибших точно неизвестно, существуют разные оценки. Обычно они составляют сотни тысяч (как минимум – десятки тысяч). В частности, точно был отдан приказ об убийстве нескольких десятков тысяч китайских военнопленных. Количество убитых гражданских не поддаётся прямому подсчёту: военные патрули на протяжении этих полутора месяцев отсутствовали как таковые, никого из преступников не задерживали. Японские солдаты делали всё, что угодно, убивая кого угодно при малейшем намёке на сопротивление (а также просто так).
Помимо непосредственно убийств, происходили массовые грабежи, уничтожение имущества и изнасилования. Сексуальное насилие обрело колоссальный размах, жертв его после обычно убивали или калечили. Несмотря на то, что регион сам по себе не слишком развитый, количество фотосвидетельств весьма велико.
Присутствовавшие в городе европейцы, из числа не эвакуировавшихся (27 человек), пытались защитить гражданское население. Лидером этой группы стал Йон Рабе, предприниматель, представитель союзного Японии Третьего Рейха. Будучи членом НСДАП, Рабе мог действовать относительно свободно. Ему удалось согласовать «Нанкинскую зону безопасности», в которой заведомо не должно было быть китайских войск. По призыву руководства города, именно туда стянулась основная часть остававшихся в Нанкине гражданского китайского населения – около 200-250 тысяч человек.
Несмотря на то, что статус Зоны до некоторой степени уважался японским командованием, массовые убийства, изнасилования и акты мародёрства происходили и там – хотя, конечно, не в таком масштабе, как за её пределами (но за пределами и людей оставалось меньше).
Так как значительная часть китайских военнослужащих не сдалась, а переоделась в гражданское и разбежалась, формальным поводом для «зачистки» Зоны стал поиск скрывающихся военных. Обычно для того, чтобы быть объявленным дезертиром, достаточно было принадлежать к мужскому полу и соответствующей возрастной группе.
Также происходили бессистемные налёты на Зону японских мародёрских банд – с убийствами, грабежами и похищениями женщин (возвращались из которых немногие). Террор также распространился на окружающие Нанкин сельские районы и города-спутники.
Японскими войсками на всём продолжении Нанкинской резни командовал опальный принц Ясухико Асака. Согласно некоторым японским версиям, он был не в курсе событий, что выглядит маловероятным (но даже если и так, ответственность с него это никоим образом не снимает). После того, как огласка приняла широкий международный размах, генерал Мацуи, его начальник, не присутствовавший в Нанкине по болезни, довольно легко навёл относительный порядок. Из этого вполне очевидно, что прежде такой задачи и не ставилось. Окончательно порядок был восстановлен после передачи власти в городе китайскому коллаборационистскому правительству весной 1938-го.
Разумеется, считать принца Ясухико случайно оказавшимся на ответственным посту «психом, который всё испортил», нельзя: исходная санкция, сделавшая возможным нечто подобное, была дана лично императором Хирохито. Пятого августа 1937 года он одобрил предложение армейского командования не применять при обращении с китайскими военнопленными ограничений, налагаемых международным правом.
Результат резни
Естественно, японские злодеяния были максимальное распиарены китайцами, что привело к сплочению расколотого китайского общества. Вопреки распространённому мнению, несмотря на все вышеописанные привходящие обстоятельства, китайцы сражались весьма упорно (не чета Франции какой-нибудь). Некоторые города по несколько раз переходили из рук в руки (как у нас – Харьков). В результате, к 1945 году, несмотря на то, что формально японцы контролировали большую часть территории Китая, Чан Кайши и Мао удалось удержать фронт, не позволив высвободить японскую армию и наладить полноценное снабжение Японии ресурсами из Китая. Таким образом, Китай выполнил обязательства перед другими Союзниками, что позволило ему войти в число победителей во Второй Мировой войне – и выиграть Вторую японо-китайскую войну 1937-45 гг., которая была её частью.
В ходе Токийского процесса над японскими военными преступниками Нанкинской резне было уделено особое место. Несколько человек, включая генерала Мацуи, были приговорены к смертной казни. Принц Ясухико, как член императорской фамилии, получил иммунитет от судебного преследования.
После войны Нанкинская резня, а также безнаказанность её основного виновника стала «козырным тузом» для Китая и других стран региона при любых конфликтах с Японией.
Токийский трибунал определил количество жертв Нанкинской резни в 200 тысяч человек. В Китае говорят не менее чем о 300 тысячах. В современной Японии, не считая представителей ревизионистского направления, говорят о точно неизвестном числе от 40 до 200 тысяч человек.
Причины событий
Сама история выглядит очень печальной, но, увы, понятной.
Война к тому времени шла уже полгода. Японские солдаты, под влиянием своей пропаганды считавшие себя непобедимыми, столкнулись с не слишком понравившейся им реальностью. Они понесли значительные потери в битве за Шанхай, а тут произошёл захват столицы противника. Многие из них, похоже, решили, что война уже, практически, закончилась. И, соответственно, можно наплевать на дисциплину и отрываться по полной (и командование вроде как не против).
На самом же деле, как известно, война только начиналась...
Плюс – «островной менталитет»: то что происходит далеко, «за морем», оно как бы не по-настоящему всё. Плюс Япония – как бы ни единственная в мире воистину мононациональная страна – с соответствующим уровнем ксенофобии. Плюс – очень жёсткая социальная структура, весьма строгий кодекс поведения дома (а вот не дома можно расслабиться…). Ну вот потому всё и вышло, как вышло.
При этом официальная идеология Японии подразумевала освобождение Восточной Азии от европейского влияния, то есть плохие отношения с Китаем и другими странами региона ей были абсолютно не нужны. Но тотальное самоуправство армейских офицеров, а также двойственные сигналы, которые им подавало руководство, приводили к подобным инцидентам, из которых Нанкинская резня было самым большим, но отнюдь не единственным.
Это, в конечном счёте, и привело к поражению Японии в войне: как бы ни развивались события в Тихоокеанской войне с Соединёнными Штатами, если бы удалось быстро и надёжно подчинить Китай, сломить Ямато было бы уже малореальной задачей.
Число жертв
Что же касается общего числа жертв, то я, при всей неприязни к японским практикам времён Второй Мировой, склоняюсь к меньшим цифрам. Даже если не вдаваться в детали аргументации, здравый смысл подсказывает именно такой вариант.
Китай, который использует Нанкинскую резню как важнейшую «скрепу», объединяющую всех китайцев (по Тайвань включительно), заинтересован в возможно большем количестве жертв. Отсюда, 300 тысяч – это очевидная верхняя граница: более высокие цифры китайцы считают заведомо невозможным обосновать. Причём следует учитывать, что территория, где происходили события, находится в Китае, что даёт им в смысле обоснования своей линии явное преимущество.
В Японии же обычно говорят о «вилке» - от 40 до 200 тысяч жертв. Разброс уж очень большой! Происхождение верхней планки понятно: это цифра, озвученная на Токийском трибунале, её политически неудобно официально отвергать. Ну, а граница в 40 тысяч – это столько, сколько, по расчётам японцев, китайцы гарантированно насчитают. Так как у Японии исходно была некая информация на этот счёт (документы уничтожены в конце войны, но что там было сказано, скорее всего, те, кому нужно, знают), а также то, что всё, что в Китае можно найти, китайцы рано или поздно найдут, то именно эта цифра, скорее всего, ближе к реальности, и намного.
Если же обратиться непосредственно к расчётам, то получается, что исходные данные тяготели к оценке 40-60 тысяч в пределах Нанкина. Большие цифры либо включают жертвы на всей близлежащей территории, либо подразумевают не только некомбатантов и пленных, либо – как исходно китайская цифра в 300 тысяч – подразумевали общие потери в Нанкине и Шанхае.
В итоге получается примерно от 40 тысяч в пределах Нанкинской зоны безопасности до 100 тысяч во всём регионе.
Метки: #война , #военные преступления , #Нанкин , #Шанхай , #хэ-ежедневник , #Нанкинская резня , #история Китая , #Йон Рабе , #Токийский процесс , #Восточная Азия
В Китае также делаются попытки создать пофамильный список погибших. Это сделать сложно, так как документы чанкайшистов, к которым приходится обращаться, в связи с многочисленными историческими пертурбациями страдают понятной неполнотой. Сейчас он составляет около 13 тысяч имён. Понятно, что число погибших уж точно никак не опустится ниже этой цифры, но и на порядки больше тоже окажется вряд ли. То есть речь о десятках тысяч погибших.
Вот только и 40 тысяч из 200-250 тысяч находившихся в Нанкинской зоне безопасности – это каждый шестой, причём не все изнасилованные и изувеченные были убиты (соответственно, они в эти 40 тысяч не входят). В любом случае – кошмарное количество…
PS:
При этом, конечно же, мы понимаем, что Нанкинская резня – это условный символ японских военных преступлений вообще. Из-за невозможности наказать всех выбираются отдельные «козлы отпущения». Нанкин расследуют очень внимательно. Но «политика трёх «всех»», то есть «выжженной земли» («убить всё, сжечь всё, ограбить всё»), уничтожила около 2.7 миллионов человек в Северном Китае. Однако её главный проводник (одобрена она была Императорской Ставкой, то есть, опять-таки, лично Хирохито), генерал Ясудзи Окамура, был… оправдан Шанхайским трибуналом и отпущен. По некоторым данным – отпущен по личному распоряжению Чан Кайши, который прочил его себе в советники (а гибель нескольких миллионов человек на коммунистическом Севере им, похоже, как серьёзное дело не рассматривалась)…
В общем, так себе был день 13 декабря. Да ещё начало Парагвайской войны…
PPS: Мемориал в Нанкине, кстати, производит впечатление.
Также см.: