Правда, суровая правда (Стендаль : "Красное и черное" )
Стоял как-то у нашего лифта здоровенный ,обросший черными волосами Амбал в красной куртке с поднятым воротником. .Действительно, именно такой и , клянусь, я прежде его никогда не видела ни в доме, ни в окрестностях. Видимо недавно появился. Он приветливо помахал мне ручищей, приглашая войти и ухмыльнулся. Я вежливо отклонила его предложение войти первой в лифт. Решила повременить и пока никуда не ездить. Но он держал кнопку и так укоризненно на меня смотрел сквозь черные заросли красивыми черными же глазами, что мне стало стыдно за свою трусость, и я все-таки вошла, поинтересовавшись на входе предварительно, не маньяк ли он. Он закатил черные глаза до белков и вежливо сказал : "Что Ви, я сам их до смэрти боюсь!". И мы поехали на десятый, последний этаж, где я живу.. Он тоже , как оказалось, там уже жил. И не один. Он всю дорогу продолжал любезно мне улыбаться сквозь черный лес. Лифт лязгнул и остановился на площадке. Его уже встречали : двое прелестных черноволосых и черноглазых деток- мальчик и девочка дошкольного возраста, но рослые, в папочку, с визгом бросились к великану. Он их поднял могучими ручищами - девочку левой рукой, а мальчика - правой, и дети повисли на шее у папочки, продолжая радостно верещать и загородив дорогу. Вот поэтому я стала свидетелем второго акта семейной идиллии. Я невысокого роста, и меня не сразу увидели встречающие. Их оказалось трое. Из-за детей с боевым воплем не на русском языке выскочила маленькая, худенькая, черноволосая и черноглазая же кавказская женщина, несколько раз подпрыгнула вокруг монумента "Кавказский мужчина с детьми", встала на его огромный ботинок и , с трудом дотянувшись до его черноволосой щеки, добавила ему звонкой пощечиной немного и красной краски. Проворно соскочив с постамента, швырнула ему в оформленную в черно-красных тонах физиономию большой свернутый пакет с надписью "Гулливер". Он поставил детей, что-то -рявкнул, тоже не по-русски, и вошел обратно в лифт. Я - в свою квартиру. Мне суждено было видеть его в этот день вторично. Правда,сквозь стекло: отец семейства бодро шагал из магазина с полной фирменной сумкой Гулливера. Маньяков, к счастью, в этот день не встретилось (И это чистая правда). Но когда мы встретились вновь и опять в лифте, он все-таки решил дать мне комментарий: "Ви не подумайте... это жина моя... А так бы точно убил". И зловеще сверкнул черными красивыми глазами. Ну, "так бы" , думаю, никто и не рискнул....