Из его дневника: «Похоже, у меня аппендицит. Я до сих пор молчу об этом, даже улыбаюсь. Зачем пугать моих друзей? Как они могли помочь? Я не спал всю ночь. Больно, черт возьми! Метель бьется в моей душе, воет как сотня шакалов. До сих пор нет очевидных симптомов, что перфорация неизбежна, но острое плохое предчувствие меня проникает ... Вот и все ... Мне нужно думать о единственно возможном выходе: управлять собой самому ... Это почти невозможно , но я не могу сдаться и сдаться. "
Рогозов подготовил трех помощников, не имеющих ничего общего с медициной, - метеоролога Александра Артемьева, механика Зиновия Теплинского и начальника станции Владислава Гербовича. Первым было выполнять функции медсестры, задачей механика было направить свет, а Гербович дежурил на случай, если один из его товарищей потерял сознание. «Я никогда не чувствовал себя так ужасно за всю свою жизнь. Эта сильная метель заставляет здание дрожать, как маленькая игрушка. Ребята узнали. Они приходят, чтобы меня успокоить. Я расстроен - испортил праздник всем. Завтра 1 мая. А теперь все бегают, готовят автоклав. Нам нужно стерилизовать кровать, так как мы будем действовать. Мне становится хуже. Я сказал ребятам. Стали вывозить из комнаты все, что нам не нужно. «Врач решил обойтись без перчаток, так как он понимал, что ему придется прикасаться к аппендиксу на ощупь. В положении на спине он выполнял местную анестезию раствором новокаина, после чего делал надрез скальпелем». Я не позволял себе думать ни о чем, кроме бизнеса ... Если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне укол - я дал ему шприц и показал, как это делается ... Мои бедные помощники! В последнюю минуту Я посмотрел на них: они стояли в белых халатах, а сами были белее белого.
Я тоже был напуган. Но затем он взял иглу новокаина и сделал свою первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически перешел в рабочий режим, и с того момента больше ничего не заметил. «Иногда, глядя в зеркало, иногда на ощупь, Рогозов удалял воспаленный отросток и вводил антибиотик в брюшную полость. Он был на грани обморока несколько раз, потерял много крови, но, тем не менее, закончил В конце операции Рогозов отметил, что на аппендиксе было темное пятно, что означало, что любая задержка может быть фатальной. «Добраться до аппендикса было нелегко, даже с зеркалом. Я должен был это сделать в основном на ощупь. Внезапно в моей голове вспыхнула вспышка: я все больше и больше ранил себя и не замечал их ... Я становился все слабее и слабее, мое сердце начинает болеть. Каждые четыре-пять минут я останавливаюсь отдохните 20–25 секунд. Наконец, вот проклятое приложение! .. На самом сложном этапе удаления я потерял сердце: мое сердце замерзло и заметно замедлилось, а мои руки стали как резина. Ну, я думал, это будет конец плохо. Но все, что остается, это фактически удалить приложение! Но потом я понял, что шляпа на самом деле я уже спасен! Операция длилась 1 час 45 минут. Через пять дней температура нормализовалась, а еще через два дня швы были сняты.
После этого в Советском Союзе говорили о двух событиях: полет Юрия Гагарина в космос и операция Леонида Рогозова. В 1963 году Владимир Высоцкий даже посвятил песню, посвященную ему, «Пока вы здесь, в кафельной ванне»