Когда образовательные нейронауки ставятся под сомнение, наиболее распространенной критикой является то, что разрыв между нейронаукой и образованием слишком велик, чтобы быть полезным, поэтому один ученый ввел фразу "сокращать слишком далеко".
Эта аналогия может быть использована для того, чтобы предположить, что мы просто не знаем достаточно, чтобы применять нейронауку в образовании, и что будущие достижения могут заполнить этот пробел (хотя сам ученый вызывает сомнения относительно того, будет ли нейронаука когда-либо актуальной для преподавания в классе).
Фундаментальная проблема заключается не в качестве неврологии, а в логических недостатках, мотивирующих образовательную нейронауку.
Как следствие, нейронаука плохо подходит для разработки новых форм обучения, а также для оценки эффективности обучения.
Педагогическая неврология обеспечивает неверный подход к проектированию преподавания
Одна из главных причин по которой, образовательная нейронаука считается столь многообещающей, заключается в том, что она может дать уникальное представление о природе нарушений обучения.
Считается, что это имеет решающее значение, поскольку в этом случае обучение может быть направлено на устранение этих недостатков. Полноценный пример такого рассуждения можно найти в следующей аналогии.
Есть твердое убеждение, что каждый учитель должен иметь представление о том, как чтение работает в мозгу ребенка.
Те из нас, кто потратил много часов на отладку компьютерных программ или ремонт вышедших из строя стиральных машин (как я это сделал), знают, что главная трудность в выполнении этих задач состоит в выяснении того, что на самом деле делает машина для выполнения поставленной задачи.
Чтобы иметь хоть какую-то надежду на успех, необходимо попытаться представить себе состояние, в котором он застрял, чтобы понять, как он интерпретирует поступающие сигналы, и определить, какие вмешательства приведут его обратно в желаемое состояние.
Детские мозги также можно считать грозными машинами, предназначенными для обучения. Каждый день, проведенный в школе, изменяет поразительное количество синапсов.
Меняются нейронные предпочтения, появляются стратегии, устанавливаются новые режимы, и новые сети начинают общаться друг с другом.
Если учителя, как и ремонтник, смогут понять все эти внутренние преобразования, я убежден, что они будут лучше подготовлены к открытию новых и более эффективных образовательных стратегий...."
Психология, как правило, находится в лучшем положении для выявления и описания трудностей в обучении ребенка. Но ради аргументации рассмотрим случай, когда нейронаука действительно выявляет когнитивный дефицит, который был упущен в поведенческих исследованиях.
Является ли это примером того, как нейронаука способна улучшить обучение? Нет, это не так.
Проблема заключается в том, что неясно, должны ли вмешательства быть нацелены на лежащее в их основе расстройство. Вместо этого, интервенции могут быть лучше всего подходящими, когда они направлены на развитие альтернативных навыков (компенсационный подход), а не на устранение самих недостатков (реститутивный подход).
Действительно, в контексте приобретенных мозговых расстройств (а не расстройств развития) имеются веские доказательства того, что компенсаторный (или иногда называемый "стратегия обучения") подход является более эффективным, чем реституционный подход.
Поэтому, когда нейронаука находит новое объяснение некоему когнитивному дефициту, не ясно, что делать с этим новым пониманием.
Один вывод заключается в разработке вмешательства, направленного на это расстройство, другой - в сосредоточении внимания на других навыках или комбинации навыков.
Это не очень-то помогает.
Педагогическая неврология обеспечивает неверный подход к оценке эффективности обучения.
Но самая серьезная трудность заключается в том, что педагоги-неврологи часто упускают из виду единственное, что имеет значение с точки зрения учителя и ребенка, а именно, учится ли ребенок.
Многие ученые подчеркивают тот факт, что мозг меняется в ответ на преподавание, и считают, что это имеет отношение к оценке преподавания. "Изучение изображений может предоставить подтверждающие доказательства, изменения поведения". Но это заблуждение.
Поведенческие изменения не могут быть подтверждены (или смущены) нейронаукой.
Поведение меняется или нет, и если меняется, то да, конечно, мозг каким-то образом изменился.
Аналогичным образом, согласно недавнему докладу правительства Соединенного Королевства, нейронаука может быть "инструментом научно обоснованной политики в области образования, который может помочь оценить эффективность и воздействие различных образовательных подходов".
Опять же, это запутанное мышление. Единственной значимой мерой оценки результативности является поведенческий фактор, и единственным способом оценки изменений в результатах деятельности является измерение поведения.
Любые наблюдаемые изменения мозга могут влиять или не влиять на соответствующее поведение.