«Дружественный огонь», кровавая неразбериха — это было всегда и на любой войне. Война на то и война, штука крайне негуманная. В кино, как правило, все красиво, но вот пережить её в реальности и не сойти с ума, могут только люди с устойчивой психикой.
Сергей Кувылин пришел в Группу «А» в феврале 1978 года из Службы «Д» Седьмого управления КГБ СССР. Это был второй набор в наше подразделение. За его плечами уже была срочная служба в Германии, 401-я спецшкола, ее, кстати, окончили многие сотрудники «Альфы», и Высшая школа КГБ.
Кувылин был среди бойцов «Грома», направленных в декабре 1979 года для свержения диктатора Амина. В самом начале операции «Шторм-333» имела место несогласованность в действиях. БМП еще не успели отъехать, как «Шилка» вдруг открыла по дворцу огонь. Фактор внезапности был потерян.
Перед Тадж-Беком погиб капитан Зудин Геннадий Егорович из Группы «А». О том, как это произошло, долгие годы знали только те, кому было положено знать, и лишь в 2009 году, Кувылин счел возможным рассказать правду… Жестокая правда заключалась в том, что тяжело раненого Зудина случайно задавила наша БМП.
— Зудина контузило и посекло осколками. Я крикнул ему «Егорыч, живой?!» Он не ответил, а как-то сник и опустил голову. Видимо, ему здорово досталось. В этот момент одна из наших БМП с разбитыми триплексами пошла на нас. Сначала я не придал этому значения, но, опомнившись, понял, что сейчас случится страшное. 14-тонная махина наехала гусеницами на Егорыча и раздавила его. Он страшно кричал и молотил кулаками по асфальту, пока гусеничные траки перемалывали его спину, а потом затих, уткнувшись лицом в землю. Как потом установили медики, у него не выдержало сердце, и он умер от болевого шока.
Теперь настала очередь Кувылина. «Слепая» БМП дернулась и пошла прямо на него. «Свои, свои!!!» — орал Кувылин и махал автоматом, но тщетно.
Лихорадочно думаю, как так лучше повернуться, чтобы хоть часть ног спасти. Если вдоль по ноге гусеницей, то совсем растерзает, поперек — хоть до колен… И тут эта БМП ударяется корпусом о железобетонный куб.
Пытаюсь вскочить, но нога оказалась под гусеницей. Страшно посмотреть — боль адская. Но, гляжу — стопа на месте, могу шевелить.
Кувылин остался с одним пистолетом. Пополз к Зудину взял его автомат и поскакал на одной ноге к центральному входу Тадж-Бека.
В вестибюле дворца Кувылин потерял сознание — товарищи потом говорили, что посчитали его мертвым. Очнулся… от грохота! Сверху вестибюля на второй этаж ведет круговая лестница, оттуда гвардейцы Амина бросали гранаты. Взрывы, грохот пулеметов и автоматов, ад кромешный.
Тут к Кувылину подбежал начальник КУОС (кузница кадров спецрезерва и разведчиков-диверсантов) КГБ СССР полковник Григорий Бояринов. На голове каска, лицо в крови. Руки забинтованы, тоже в крови.
— Ну что, надо узел связи взрывать.
— Наших-то нет никого, я один остался.
— Теперь нас двое, пошли вдвоем.
Опираясь на автомат, Кувылин пошел с Бояриновым. Вдвоем они повыдергивали шнуры и разбили телефоны.
— Нет, Серега, так не пойдет, давай гранатами забросаем, — приказал опытный Бояринов.
Кинули гранаты и дверь закрыли. Рвануло! Бояринов побежал дальше, к своей смерти… Кувылин остался перекрывать коридор.
Перед штурмом был оговорен условный пароль, чтобы в горячке боя случайно не перестрелять друг друга: «Яша-Миша». Миша, стало быть, это Михаил Романов, Яша — это Яков Семёнов, командир «зенитовцев».
— Я лежал за стеклянной дверью, отделяющей холл от коридора. Ребята работали в других помещениях. Стрельба была слышна повсюду. Вдруг смотрю — справа коридор, и оттуда как раз наши ребята выходят. То что наши, а не афганцы, понял по белым повязкам на рукавах. Видимо, не разглядели они меня, что ли, и в горячке один очередь в мою сторону запустил и гранату следом метнул. «Ну вот и конец», — успел только и подумать. Рухнул за диванчик. Не «для войны» такой диванчик — шелком обтянутый. Рвануло. Чувствую, вроде живой. Вскочил, заорал: «Е… вашу мать!» Впрочем, выяснять отношения было некогда: бой не ждет.
Немного погодя Кувылин услышал шаги по черной стальной винтовой лестнице в темном углу — кто-то спускался сверху. Он крикнул: «Яша?» Никто не ответил. Тогда Кувылин швырнул вверх по лестнице гранату. Грохнуло… Посыпались осколки… Хождение по этой лестнице прекратилось.
После того как стало известно о смерти Амина, гвардейцы стали сдаваться. Тех, которые оказывали сопротивление, добивали в ходе очагового боя. Сергея Васильевича вместе с другими ранеными эвакуировали в медсанбат.
Если отбросить рассуждения о трагических последствиях той революции, которую советский спецназ совершил в интересах Бабрака Кармаля, то была ли сама кабульская операция авантюрой? Ну, как посмотреть, конечно…
Однако факт остается фактом: в чисто профессиональном плане операции «Шторм-333» и «Байкал-79» были выше всяких похвал. Поставленную задачу спецназ КГБ и десантники выполнили на сто процентов, взяв за одну ночь под контроль все ключевые объекты афганской столицы.
Другие истории бойцов спецподразделения « Альфа » читайте в книге Алексея Филатова «Люди А»
