Скоро исполнится 60 лет с того дня, как окончилась Великая Отечественная. Но не раз ещё историки будут возвращаться к этой исторической драме, описывая не только досадно проигранные сражения, но и те решающие победы, в которых первая роль по праву принадлежит советскому солдату, отстоявшему ценой собственной жизни уже канувшее в Лету государство.
Та война до сих пор полка загадок, тайн и совершенно неожиданных “открытий”. Одним из явлений, о котором в течение длительного времени у нас в стране если и можно было говорить, то лишь с позиций бесспорного осуждения, является сотрудничество советских граждан с оккупантами. А ведь таковых – “предателей”, “изменников”, “трусов” – было немало: почти миллион человек. Что двигало офицерами и рядовыми РККА, которые, поверив немецкой пропаганде, переходили на “ту” сторону, в то время как другие буквально до последнего держали оборону Брестской крепости? Может быть, это и в самом деле были “отморозки” и “подонки”, готовые продать не то что родное государство, а и собственную мать, лишь бы спасти свою шкуру? Да вроде бы, нет: генерал-майор Ф. И. Трухин и генерал-майор В. Ф. Малышкин награждены в своё время орденом Красного Знамени и медалью “XX лет РККА”; полковник М. А. Мальцев был, по некоторым данным, лётчиком-инструктором Валерия Чкалова…
По некоторым сведениям, в составе люфтваффе были русские белоэмигранты, которые осенью 1941 года бомбили Москву. Сформированную в конце марта – начале апреля 1945 года истребительную эскадрилью в составе Русской Освободительной Армии (РОА) возглавил бывший капитан Красной Армии и Герой Советского Союза С. Т. Бычков, а вместе с ним командовал пилотами старший лейтенант и также Герой Советского Союза Б. Р. Антилевский.
Сложно представить, что вышеперечисленные военнослужащие РККА, отмеченные столь высокими советскими наградами, профессионалы своего дела, просто взяли и перебежали на сторону врага без особых на то причин. А генерал Власов, оборонявший Киев и Москву, пытавшийся спасти обречённую Вторую Ударную Армию?
Феномен “власовщины” с приходом гласности вызвал невиданную полемику в прессе и печати. По этому вопросу вышли десятки книг и сотни статей. Зачастую их отличали крайне противоположные оценки этого явления – от крайне негативных до полностью оправдывающих выбор тех, кто перешёл на “ту” сторону.
Честно признаться, изучив достаточное количество материалов по коллаборационизму, я так и не смог понять: а где же именно ОНО, самое главное – предательство? Да, безусловно, все эти люди одели вражескую униформу, но явились ли они только по одному этому признаку предателями Родины в “чистом”, так сказать, “классическом” виде? Однозначного ответа для себя я не нашёл до сих пор.
Пестрота и разнообразие “советского” коллаборационизма столь очевидна, а противоречия в нём иногда настолько выражены, что складывается ощущение, что каждый из “русских” на “той” стороне боролся за свою правду. Ведь что говорить – чаще всего переход на сторону врага бывших красноармейцев (да и гражданских) вытекал из тех обид, что были нанесены индивидууму лично либо его окружающим со стороны государства. Сказались и неудачи Красной Армии в первые месяцы войны, а кто-то изначально был не согласен со всем тем, что творилось в стране после окончательной победы Октябрьской революции и окончания Гражданской войны. К числу таких, “идейных” или “полуидейных”, я, конечно же, не отношу тех иуд, что перешли на сторону врага из чисто эгоистических соображений. Но любой из наших сограждан, добровольно перешедший на сторону противника, должен был предполагать, что станет с ним, если фортуна окажется не на стороне той силы, что вторглась в пределы СССР 22 июня 1941 года. А если бы Германия и выиграла войну – что дальше? Одно дело – радужные обещания немецкой пропаганды, и совсем другое – практика. Вот что по этому поводу пишет “немецкий друг” опального советского генерала А. Д. Власова, офицер вермахта В. Штрик-Штрикфельдт в своей книге “Против Сталина и Гитлера”: “...в штаб фронта ежедневно приходили сообщения о скверном размещении и недостаточном снабжении военнопленных. В одном случае артиллерийский офицер перешел к нам со всем личным составом батареи и с четырьмя орудиями. Они хотели сразу же бороться вместе с немцами против Сталина. И они не могли понять, почему немцы их разоружают и отправляют в лагеря военнопленных. “Вы же сами призывали нас выступить против нашего общего врага, – протестовали они. – Что же, это были пустые слова?!” Что мог ответить германский офицер в таком случае? Гитлер объявил, что немцы идут как освободители. В городах висели на стенах и заборах портреты Гитлера (по десятку и более наклеенных подряд) с надписью: “Гитлер – освободитель!”. А перебежчики и пленные, антикоммунисты и безразличные, должны были идти горьким путем военнопленных, замечая при этом, что именно “...в хорошем обращении немцев с пленными советская власть видит для себя серьезную опасность”, словно забыв при этом известное гитлеровское высказывание первых месяцев войны с СССР: “Никогда не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев! Это особенно важно. Даже если в ближайшее время нам казалось бы более легким привлечь какие-либо чужие, покоренные народы к вооруженной помощи, это было бы неправильным. Это в один прекрасный день (немного забегая вперёд, отметим – как в воду смотрел! – авт.) непременно и неизбежно обернулось бы против нас самих. Только немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не казак и не украинец”. А это – не что иное, как государственная политика Германии тех лет. Конечно, именно поэтому ко многим нашим согражданам, пожелавшим было влиться в ряды “освободителей”, совсем скоро пришло разочарование в “новых хозяевах”, и бежали они уже туда, откуда пришли – обратно за линию фронта, либо уходили к партизанам. Элементарный обман, всего лишь пропагандистская игра, вызвал со временем неприкрытое возмущение и отвращение к действительно оккупантам и их приспешникам, коими явились, в конечном итоге, все “добровольцы”.
Можно понять, что часть населения СССР в самом начале, возможно, и видела в вермахте своего “освободителя”, о чем свидетельствуют кадры кинохроники 1941 года с Украины и Белоруссии, да и из Западной России. Подтверждение тому мы находим и в уже упомянутой книге: “Везде в городах и сёлах люди нас дружески приветствовали и принимали, как только было преодолено первое смущение. Тем, кто, как я, говорил по-русски, очень быстро открывались двери и сердца. Русское гостеприимство было прежним, несмотря на лишения двух последних десятилетий. На столе появлялось всё, что хранилось в чуланах и погребах”. Учитывая происхождение автора (он родился ещё в царской России) и его доброжелательное отношение к русским и советским людям, невозможно категорично не верить ему.
Всем известно и то, какими семимильными шагами с жаркого июня и до невиданно холодного декабря 1941-го двигался вермахт на восток. Кстати, за это время в немецкий плен попадает без малого 3,8 миллиона советских военнослужащих. 16 августа 1941-го выходит Приказ Ставки Верховного Главнокомандования СССР №270, согласно которому сдаваться в плен бойцам Красной Армии не полагалось ни при каких условиях. Уничтожать пленных следовало “всеми средствами, как наземными, так и воздушными”. Семьи же сдавшихся красноармейцев необходимо было лишать государственного пособия и помощи. В 1942 году Сталин издаёт другой печально известный приказ № 227 (“Ни шагу назад!”), по которому под угрозой расстрела запрещалось любое “несанкционированное” отступление, вводились штрафные батальоны и заградительные отряды.
Так или иначе, уже в первые месяцы Великой Отечественной войны, часто “втайне” от Гитлера, германские войска начали “принимать на службу” так называемых “хиви” (hilfswillige) – добровольных помощников. Каждый из военнопленных, добровольно согласившийся сотрудничать с “новой властью”, получал полный паек немецкого солдата, а после двухмесячного испытания и официального зачисления в качестве добровольца вспомогательной службы – денежное содержание и дополнительное довольствие. При немецких частях и подразделениях “иваны” (так зачастую называли бывших советских солдат немцы) служили шоферами, поварами, кузнецами, портными… Со временем некоторые “хиви” переводились в состав различных охранных команд, антипартизанских отрядов, некоторые участвовали в боевых действиях наравне с немецкими солдатами. В некоторых дивизиях число hilfswillige достигало 15 процентов личного состава. Некоторые исследователи утверждают, что ко времени окончания эпохальной битвы за Сталинград чуть ли не каждый пятый (!) в армии Паулюса являлся бывшим гражданином СССР. По различным данным, на февраль 1945 г. численность “хиви” в сухопутных войсках составляла приблизительно 600 тысяч человек, в люфтваффе – 50-60 тысяч, на службе на флоте – 15 тысяч человек. В итоге, наши соотечественники были задействованы на всех фронтах Второй Мировой вплоть до Нормандии, Норвегии и Северной Африки.
С началом войны против Советского Союза всё более возрастает роль войск СС, растёт их численность. Идёт активный “набор” добровольцев не только из Западной Европы, но и с оккупированных восточных территорий. Географическое увеличение Третьего Рейха вылилось в острую нехватку людских резервов – “немецкого человеческого материала”. Благодаря этой причине, а также в связи с некоторым “пересмотром” Гитлером, Геббельсом и другими идеологами нацизма своих первоначальных мировоззрений по “ключевому”, расово-национальному вопросу, в 1942-45 гг. “родились” Латвийский легион СС, украинская, русская, эстонская дивизии СС, кавказское соединение войск СС и другие формирования. Нашивкой с надписью “Идель-Урал” и волчьей головой отличалось от других восточно-тюркское соединение войск СС. Численность “восточных добровольцев”, служивших в основных “национальных” войсках СС, примерна такова: 30 тыс. украинцев, 25 тыс. латышей, 18 тыс. русских, 12,5 тыс. эстонцев, 10 тыс. татар. И это без учёта “туркестанских” и тому подобных легионеров и сформированных немцами “рядовых” национальных и интернациональных отрядов, “Власовской армии”.
Русских добровольческих подразделений в составе СС было создано несколько. Так, члены диверсионного подразделения “Цеппелин” и Боевого Союза Русских Националистов были объединены в 1-й русский национальный отряд СС, неофициально носивший название “Дружина”. В декабре 1942 г. был создан 2-й русский национальный отряд СС. На основе этих двух отрядов в марте 1943 г. был сформирован 1-й русский национальный полк СС, куда входил и авиаотряд из русских добровольцев. Этим же летом за счет белорусского населения полк был развернут в 1-ю русскую национальную бригаду СС, личный состав которой вёл борьбу с партизанами и нёс охрану различных объектов.
Ранее, в конце лета 1943 г., части “Русской Освободительной Народной Армии” (РОНА), находящейся под командованием Каминского, общим числом более 10 тысяч человек, были включены в состав войск СС как штурмовая бригада СС РОНА. В августе 1944-го части РОНА были направлены на подавление Варшавского восстания, где, по свидетельству некоторых очевидцев, проявили невероятную жестокость, за что Каминский предстал перед судом немецкого трибунала и был расстрелян. Дабы не расстраивать его “воинство”, пустили слух, что их командир попал в партизанскую засаду и погиб.
Эстонцы и латыши, большей своей частью радостно встречавшие войска СССР при включении Прибалтики в состав Союза, уже через какой-то год так же хлебосольно встретили немцев. А уже осенью-зимой 1942 г., когда немецко-фашистским войскам пришлось туго, в Эстонии был сформирован 1-й Эстонский добровольческий полк СС, вскоре принявший боевое крещение на Восточном фронте.
Легионеров ждала печальная участь – костяк эстонских добровольцев был полностью выбит в ходе жестоких сентябрьских боёв 1944 г. с Красной Армией под Нарвой.
Чуть припозднились со своим Легионом СС латыши. Его создание началось в феврале 1943 г. В ходе боев 1943-44 гг. на Восточном фронте латвийским частям СС удалось положительно зарекомендовать себя перед германским командованием. Однако все изменилось в ходе активизации наступательной компании советских войск в том же 1944 году – латвийские части понесли невосполнимые потери и столкнулись с дезертирством из собственных рядов.
Однако после развала СССР независимая Эстония, как оказалось, не забыла “героических подвигов” своих сынов и по “требованию общественности” установила в городке Пярну памятную плиту с изображением эстонского бойца СС в немецкой форме. С автоматом, дуло которого направлено строго на восток. И в Латвии своих легионеров сегодня чествуют как героев. Казус заключается в том, что Гитлер не считал литовцев “арийцами” и не допустил создания ими своих национальных образований.
Достаточно многочисленными были в “восточных” частях СС украинцы. Ими германское командование основательно занялось в 1943 г. – в апреле была сформирована очередная “восточная” дивизия СС. Недостатка в добровольцах с “антимоскальскими”, “антижидовскими” и “антибольшевистскими” настроениями дивизия не испытывала. В первые недели оккупации добровольно воевать на стороне немцев вызвалось до 70000 “хлопцев”. В 14-ю пехотную дивизию войск СС “Галиция” пожелало записаться 40 тысяч человек. Отобрали 10 тысяч. Остальные без дела не остались: боролись с партизанами, создавали ультранационалистические формирования с лозунгом “За Украину без нацистов и большевиков”. Судьба же самой дивизии сложилась весьма трагично. В июле 1944 г. прибыв на Восточный фронт, в районе Броды – Тарново в ходе жестоких боёв она была почти полностью уничтожена.
Кроме обозначенных выше, в войне отметились и калмыцкие национальные части, которые в разное время действовали на Кавказе, на Украине, в Польше и Германии, а в 1945 были включены в состав 3-й Пластунской дивизии 15-го Казачьего кавалерийского корпуса войск СС.
Калмыки-добровольцы хорошо зарекомендовали себя на службе, и, по неподтвержденным сведениям, именно эти безвестные буддисты (которых исследователи оккультного Рейха часто путают с тибетцами – членами тайного ордена, прислуживавшего режиму Гитлера) в немецкой форме без опознавательных знаков принимали участие в обороне Берлина.
Летом 1944 г. началось создание кавказских формирований в составе войск СС. В Кавказское соединение войск СС были включены Армянская, Грузинская, Азербайджанская и Северокавказская боевые группы. Главной задачей “интернационального” горского подразделения была борьба с партизанами и охрана важных объектов.
Во время боев на полуострове Крым многие представители крымско-татарского населения, в общем-то, хорошо встретившие немцев, начали добровольно помогать вермахту. С начала 1942 г. началось формирование рот самообороны. В июле 1942 г. – развертывание рот в полицейские батальоны, которые позже составили костяк Крымско-татарского легиона СС. В августе 1942 г. в составе вермахта и под “опекой” СС появился еще один восточный легион – Волжско-татарский. В него набирались татары, башкиры, удмурты, представители других приволжских и уральских народов. Позже, под натиском наступающей на Крым Красной армии, выжившие легионеры эвакуировались вместе с германскими и румынскими войсками.
Особняком стоят казаки. Это были, пожалуй, самые надежные добровольцы, многие из которых прошли горнило Гражданской войны, сражаясь на стороне белых. С началом войны у них появилась обманчивая надежда принести России свободу на германских штыках. Большое количество казаков влилось в германскую армию, когда наступающие части вермахта вступили на территорию Дона, Кубани, Терека. 25 июля 1942 года в Новочеркасске к представителям германского командования явилась группа казачьих офицеров и изъявила готовность “всеми силами и знаниями помогать доблестным германским войскам в окончательном разгроме сталинских приспешников”. В том же 1942-м немцы открывают Казачье юнкерское училище, Школу юных казаков и другие “учебные заведения”.
Но считается, что самая первая казачья часть была организована в соответствии с приказом командующего тыловым районом группы армий “Центр” генерала фон Шенкендорфа от 28 октября 1941 г. Это был казачий эскадрон под командованием перешедшего незадолго до того на сторону немцев майора Красной Армии И. Н. Кононова.
К апрелю 1943 г. в составе вермахта действовало до 20 казачьих полков и других формирований, насчитывавших, в общей сложности, до 25 тысяч солдат и офицеров.
В поддержку опального генерала Власова и его Русской Освободительной Армии (РОА) выступило подавляющее большинство видных деятелей казачьей эмиграции, включая генералов Шкуро, Бородина, Науменко и других, большая часть “рядового” казачества. А 25 февраля 1945 г. формируется 15-й Казачий кавалерийский корпус войск СС, подчиненных РОА.
Казаки-добровольцы, кроме того, что следили за порядком на оккупированных территориях, активно противостояли регулярным частям РККА и партизанам в районах Бобруйска, Могилева, Смоленска, Невеля и Полоцка, обороняли Новороссийск и Ростов, сражались в Крыму, на Балканах и против союзников – на Атлантическом валу во Франции. В достаточном количестве они были оснащены не только “лошадьми да шашками”, но и более мощным оружием – противотанковыми пушками, минометами, автоматами, станковыми и ручными пулеметами. Зачастую казачьи части несли тяжелые потери, а некоторые из подразделений уничтожались полностью. Советские воины (да и союзники по антигитлеровской коалиции) с перешедшими на сторону врага особенно не церемонились.
Даже в СС, как мы видим, “наших” людей собралась отнюдь не горстка. В общем же, масштабы коллаборационизма представить можно с трудом.
Человеком, который словно бы аккумулировал в себе весь этот феномен, стал генерал А. Д. Власов. В Красной Армии 1941 года его личность была легендарной. Да и как иначе?! Выходец из крестьян, этот человек прошел путь от рядового до генерала. После провала операции “Тайфун” газеты печатали его портрет рядом с другими “спасителями Москвы”. В роли спасителя он и был назначен позднее заместителем командующего Волховским фронтом, командиром Второй Ударной Армии, что была призвана прорвать кольцо немецкого окружения вокруг Ленинграда, но к тому времени уже безнадёжно увязла в болотах – голодная и без боеприпасов, обречённая на гибель в “котле”. Даже при Власове такая армия могла надеяться только на чудо. Но чуда не произошло. С горсткой бойцов командующий решил прорываться к своим. Ночью 12 июля 1942 года они вышли к деревеньке Туховежи и укрылись в ней, но скоро были предательски выданы кем-то из местных жителей. По прошествии недолгого времени Власов принимает предложение германской стороны о сотрудничестве. Затем подписывает свои первые пропагандистские обращения, в том числе “Смоленский манифест”, где призывает красноармейцев вместе с немцами “сражаться против большевизма за Свободную Россию”.
Поездки генерала по оккупированным областям и выступления перед народом, порой резко критичные по отношению к действиям германской администрации, его призывы вступать в образующуюся Русскую Освободительную Армию находят отклик у значительной части населения. Но немцы отправляют Власова в Германию, “от греха подальше”. Лишь летом 1944 года, наконец, убедившись в надежности “русских” добровольческих формирований, для представителей которых, по большому счёту, обратной дороги уже не было, Гитлер и Гиммлер пришли к решению создать крупные соединения РОА. Под патронажем “немецких друзей”, к тому времени уже изрядно потрёпанных и под Сталинградом, и под Курском, и в Африке, 14 ноября 1944 г. в Праге прошел учредительный съезд Комитета Освобождения Народов России (КОНР). На нём был обнародован “Манифест”, провозгласивший цели русского освободительного движения и аналогичных движений других народов СССР. Среди этих целей – свержение сталинского режима и возвращение народам прав, завоеванных в революции 1917 года, заключение почетного мира с Германией, создание в России новой свободной государственности, утверждение национально-трудового строя, всемерное развитие международного сотрудничества, ликвидация принудительного труда, ликвидация колхозов, предоставление интеллигенции права свободно творить. На этом же съезде, под сенью Андреевского флага, также объявляется о создании Вооруженных сил КОНР – теперь уже реальной РОА во главе с генералом Власовым. Многие из вступивших в РОА вскоре поклянутся в своей верности, зачитав текст присяги: “Как верный сын моей Родины, я добровольно вступаю в ряды войск КОНР. В присутствии моих земляков я торжественно клянусь честно сражаться до последней капли крови под командой генерала Власова на благо моего народа против большевизма. Эта борьба ведется всеми свободолюбивыми народами под высшей командой Адольфа Гитлера. Я клянусь, что останусь верным этому союзу”.
Судя по тексту, никто из коллаборационистов “отступником” себя и не считал, об измене своей Родине – СССР ли, России ли – и не помышлял. И предателями они являлись вроде бы не к родной стране как таковой, а только лишь к большевистскому строю. И хотя получалось, что они воевали за Третий Рейх, кровь проливали всё же за Родину – другую Родину, не советскую. Парадокс!
С 28 января 1945 года немецкое командование стало относиться к РОА как к “вооруженным силам союзной державы”, временно подчиненным в оперативном отношении вермахту. К концу марта 1945 г. общая численность “ВС КОНР/РОА” составляла около 50 тысяч человек, к концу войны в подчинении у Власова находилось около 100 тысяч человек.
Для проверки боеспособности частей “ВС КОНР/РОА” из офицеров и солдат был выделен отряд истребителей танков в составе трех взводов под командованием полковника И. К. Сахарова. О дальнейших действиях “власовцев” командующий 9-й немецкой армией генерал пехоты Буссе отозвался весьма благожелательно, отмечая, что “русские союзники отличились и умелыми действиями офицеров, и храбростью солдат”. “Власовцы” сражались настолько отважно, что “не сдержался” даже Геббельс, отмечая в своём дневнике: “...в районе Кюстрина великолепно сражались войска генерала Власова...”. После этого из контингента “ВС КОНР/РОА” была сформирована ударная противотанковая бригада “Россия” численностью 1200 человек под командованием полковника Галкина. Из советских же добровольцев формировалась и противотанковая дивизия “Висла”.
Из трёх дивизий РОА только одна – Первая дивизия РОА под командованием генерала С. К. Буняченко – сражалась с советскими войсками. Её направили штурмовать плацдарм Эрленхоф, который немцы уже дважды безуспешно пытались взять. Ранним утром 13 апреля 1945 года 2-й и 3-й полки дивизии атаковали позиции укрепрайона 33-й советской армии южнее Фюрстенберга. После упорного боя, перешедшего к середине дня в рукопашную, атака “власовцев” была отбита с большими для них потерями. Повторный штурм также захлебнулся. Лишь бойцам 2-го полка удалось вклиниться на 500 метров в глубь обороны противника и, овладев первой линией советских окопов, продержаться до следующего дня. Потеряв убитыми более четырёхсот человек, подразделения РОА отошли на исходные позиции. Вскоре, во избежание бессмысленных потерь, командир дивизии безо всякого приказа снял “своих” с участка и двинулся в сторону Чехословакии, как раз поспев к восстанию в Праге. Восставшие, положение которых стало критическим, по радио обратились ко всем с просьбой о помощи. Буняченко, не раздумывая, ведёт Первую дивизию РОА на Прагу, и 6 мая она вступает в бой с частями немецких СС. Атака Буняченко была столь стремительна, что эсэсовцы спешно покинули столицу Чехословакии, так и не выполнив приказ о ее разрушении. Тут же погибшие солдаты и офицеры РОА были похоронены как герои на Ольшанском кладбище чешской столицы. Поначалу чехи отнеслись к “власовцам” дружелюбно, однако, поняв вскоре, что это “не те русские”, попросили покинуть Прагу.
Власов со своей РОА, как мы убедились, – лишь верхушка айсберга “добровольческой борьбы” многих народов СССР. А ещё были украинские полицаи, русский добровольческий полк “Десна”, 1-я Русская Национальная Армия Хольстон-Смысловского, созданная в июне 41-го, Русская Народная Национальная Армия полковника Иванова, Русский корпус Скородумова в Югославии, добровольческий полк СС “Варяг” под началом гауптштурмфюрера СС Семёнова, окончательно сложивший оружие лишь 12 (!) мая 1945 года, и многие другие.
Итог такой “доброй воли” весьма печален – очень немногие избежали пленения, выдачи СССР либо расстрела на месте. Генерала Власова и его соратников повесили по приговору советского суда. Многие народы за сотрудничество с оккупантами подверглись переселению.
По большому счету, каким бы ни было наше мнение о “восточных добровольцах”, мы должны, наконец, переступив через себя, осознать, что всё произошедшее – это огромная личная трагедия всех этих людей.
То, что к идеям фюрера перешедшие “на ту сторону” наши сограждане не имели ровным счётом никакого отношения – очевидно. Они желали видеть свою Родину свободной – в своем понимании. Слишком много обид, затаённого зла, ненависти к государству, скрытой до поры до времени, накопилось у них в сердцах. Сделав свой выбор, они поставили на кон свою жизнь.
Прежде чем осуждать их, мы прежде всего должны почувствовать мрачный дух того страшного времени. Советские добровольцы – и это необходимо, наконец, признать – действительно НАШИ люди, и ЭТО был их выбор, который, как ни странно, мы не можем не уважать.
Д. ПАВЛОВ.