Мог ли подумать Брюс Бетке при написании рассказа «Киберпанк», что название рассказа даст название целому жанру в фантастике, да ещё и множеству отражений? Вряд ли. Но как бы то ни было, в наше время у нас куча «панков» — паропанк, дизельпанк, биопанк, атомпанк, клокпанк, сандалпанк, вигпанк, плагпанк и несть им числа. Так и наши кино- и сериалоделы, сами того не подозревая, добавили к этой линейке ещё одну разновидность – сталинпанк. И она специфически наша, в большей степени отражающая реалии путинской эпохи, нежели то, что пытается изобразить.
Но, чтобы лучше понять, о чем дальше пойдет речь, для начала предлагаю подумать о том, что из себя представляет типичный «панк». По сути это сеттинг, мир с набором определенных правил. Но в «панке» важней визуально-эстетическая составляющая, доведенная до абсолюта. Например, в паропанке мы видим паровые механизмы, иногда реалистичные, хотя чаще наоборот. Здесь важна красота и мощь паровой машины, ходящие вверх-вниз поршни, потрясающая воображение гора металла. Главный герой любого «панка» — это стиль. А если быть точным, так или иначе обыгранный набор клише, которые ассоциируются с эпохой пара. Паровозы/пароходы/авто на паровых двигателях, механизмы на поршнях и шестернях, много металла и заклепок, люди одетые по моде второй половины XIX века, промышленная революция и Хрустальный дворец с Лондонской Всемирной Выставки 1851 года.
Да, несомненно, это в какой-то мере отражает реальную эпоху, но далеко не в полной мере. Но, авторы, творящие в этом сете, не претендуют на соответствие реальности. Им важна картинка из их головы, набор клише и ассоциаций. По сути, любой из «панков» не так далеко ушел от фетиш-порно. Важны определенные возбуждающие воображение визуальные маркеры и их нещадная эксплуатация во имя эстетического оргазма. Одни авторы творят подобные миры талантливо, например, Миядзаки или Чайна Мьевиль, а кто-то снимает «Хроники хищных городов».
Примерно так же и со сталинпанком. Несмотря на то, что все фильмы и сериалы в этом жанре заявлены как исторические драмы/мелодрамы, по сути это чистой воды фэнтези с нещадной эксплуатацией клише, связанных со сталинской эпохой. Важным фантастическим элементом в сталинпанке выступает плохая игра актеров и всратый сценарий. И их сотни. Реально, однажды я сподобился посмотреть телевизор, включил один канал, там как раз типичный сталинпанковский сериал, переключаю на другой — там еще один, но ровно с теми же костюмами и актерами.
Да, я в курсе, что наши давно вывели поджанр «советпанк» или «соцпанк». Но советская эпоха неоднородна, мы прожили столько всего за 70 лет существования СССР. И если смешать в кучу авангардные 20-е, ампирно-тоталитарные 30-е, военные 40-е, космически-оттепельные 60-е, застойные 70-е получится тот ещё винегрет. Так что пока от этой эпохи нас отделяет не так много времени, имеет смысл выделять характерные черты той или иной стадии жизни Союза. Тем более, что сталинская эпоха, как бы мы к ней ни относились, имеет решающее значение для эпох последующих, и даже сейчас влияет на нас. И более того, она обладает уникальными эстетическими чертами. Эта уникальность играет с нами довольно злую шутку. Зачастую она мешает серьезному осмыслению эпохи. Сталинскую эпоху рассматривают как самодостаточное явление, не пытаясь увидеть ни её истоков, ни последствий. Вот тогда эксплуатация этой тематики и становится сталинпанком, он же stalinexploitation. Хотя, зачастую, в таких фильмах даже до Сталина толком дела не доходит.
Что представляет собой типичный сталинпанковский фильм/сериал? Это прежде всего мелодрама, даже если за основу взят к примеру военный боевик или детектив. Усвоив от Голливуда, что ни один сюжет не может быть без любви, наши стали везде пихать этот шаблон. Вот что пишет Елена Грачева в журнале «Сеанс»:
«Успех этих проектов и у зрителей, и у коллег свидетельствует: страшное прошлое перестало быть больным настоящим и готово опроститься — упроститься до клише, впустить на свое поле низкий жанр, подчиниться сериальной прагматике. Но стало ясно и другое: «сниженность», «уплощённость» сериального формата — его родовое свойство, которое не отменить ни высокой темой, ни высоким бюджетом. В «Красной Капелле», вариации на тему «Семнадцати мгновений весны» и «Варианта „Омега“», шпионскую историю постепенно вытесняет чистой воды мелодрама: с многократными встречами и расставаниями, рыданиями и бессонницами; а разгром разведгруппы и поединок между нашим и «ихним» разведчиками служат всего лишь фоном. В «Штрафбате» Николая Досталя есть и яркие мизансцены… Но сама реальность разрежена и, чтобы зритель ни секунды не напрягался, размечена знаками-маячками. Наш штаб — обязательно окоп в три наката, а немецкий штаб в нескольких десятках километров — дом с готическими окнами. У героев ни прозрений, ни откровений, ни становлений: с ними вообще ничего не происходит внутри — только снаружи. Да и характер все норовит обернуться репрезентацией «типичной» биографии или сюжетной функцией. Каждый эпизод — маленькая притча с моралью в конце… Ситуации нанизываются одна на другую (по ситуации на серию), а сюжетом исчерпывается декларацией: у нас были штрафники, и они все погибли. Романы «Московская сага» Василия Аксенова и «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова и вовсе превращены в пособие по курсу советской истории. Конечно, от книжек в фильмах остается психология — актерам явно есть что играть. Но герои не могут позволить себе ни полюбить, ни разлюбить, ни усыновить ребенка, ни умереть без того, чтобы не вмешался Берия или Сталин. Все сюжетные перипетии намертво связывают каждое событие внутри семьи с глобальным событием из истории Родины, и живые люди становятся просто иллюстрациями на страницах учебника. Только по учебнику этому с готовностью будут учиться не школьники, а миллионы граждан-телезрителей».
И речь тут идет о далеко не худших образцах жанра. А её коллега Алена Солнцева в том же журнале пишет:
«Зачем кино нужна история? Конечно, для того, чтобы воздействовать на современную реальность. Если такой идеи нет, тогда это не историческое кино, а костюмное.
Настоящее «историческое» кино — эпика, поэтому оно по определению мейнстримное, жанровое, его задача — ответить обществу современников на вопросы «Кто мы? Откуда взялись? Чему наследуем? Куда идем и откуда?». То есть установить национальную идентичность».
А что мы видим в типичном сталинпанке:
«Историей для быдла является такая история, где путем предъявления джентльменского набора: немножко лагерного ужаса, немножко засилья преступного КГБ, немножко бериевского сластолюбия, немножко прелестей родовых поместий и их разорения, немножко предательства, мужской дружбы и войны плюс любовь-морковь — самая людоедская и ничем не искупаемая эпоха, на фоне которой жила и продолжает жить страна, показана как некое мифическое «сложное время». Время, в котором было много страшного, но много и хорошего, и все этак гармонично и затейливо переплеталось, что и виноватых не сыскать. В ритме «Марша авиаторов» с дивными словами: «вздымая ввысь свой аппарат послушный»».
Ещё типичный сталинпанк это костюмный фильм в духе «Анжелики», только с костюмами гораздо дешевле. Простое платьице, беретик, дореволюционная шаль (её обладательница должна туберкулезно кашлять), платок, военная форма (часто несоответствующая реальной), синие НКВД-шные фуражки, галифе, ватники. Джентельменский набор. По словам уже упомянутой Солнцевой:
«…не имея сильных и привлекательных исторических концепций, не испытывая потребности в новых сюжетных поворотах, публика все более нуждается исторических деталях. Внимание к точному воспроизведению оружия, одежды, особенностей быта отменяет знание собственно исторических событий. Именно отменяет, потому что изучение деталей почему-то не приводит к исследовательскому интересу, к историческому любопытству. Миф все равно превалирует, пока сознание и публики, и кинематографистов цепляется за его обветшавшие конструкции».
Но народу нравится. Вот отрывок из положительной рецензии на Кинопоиске на сериал «Дети Арбата»:
«Я поняла: атмосфера времени в сериале меня напугала. Именно напугала, окутала какой-то безнадежностью, серостью той эпохи. Я живу в 21 веке и никогда не узнаю, как жили мои не такие уж и далекие предки тогда. Атмосфера передана идеально, словно бы я прожила с героями эту историю от первой минуты до последнего кадра. Но я не хотела бы жить там по-настоящему».
Как предсказывал Губерман, современные люди уже давно путают Вторую Мировую с Троянской. Кстати, о ВОВ. Долго думал перед написанием этого текста, включать в сталинпанк эстетику Второй Мировой и все, что с ней связано, или ограничиться исключительно мирным временем? И понял, что да, нужно включать. Поскольку, все фильмы/сериалы, связанные с той войной, так или иначе эксплуатируют сталинпанковские клише. Может, даже и в большей степени, чем мирные сюжеты. В «Сталинграде» два с половиной солдата сражаются с таким же небольшим отрядом немцев за Катю, «Утомленные солнцем 2» несмотря на обилие персонажей, по сути примитивный набор досужих баек. Важной отличительной чертой сталинпанка является его дешевизна и мелочность, даже если на экране всё взрывается и пестрит графоном. И в основе всегда лежит безыскусный мелодраматический сюжет. И ещё актеры, с холеными современными рожами, изредка перемазанные для вида черным. Короче, сталинпанк это очень неумелое и неумное подражание, как советским военным фильмам, так и голливудским. Причем одновременно. Это напоминает клип на попсовую песню, с вылизанной картинкой, но совершенно пустой. Что неудивительно. В клипах с 90-х мы преуспели лучше всего. Вот как пишет об это явлении ресурс posmotre.li:
«Большинство героев — красавцы и красавицы в гимнастёрках «от кутюр», с густыми и блестящими от дорогого шампуня волосами (часто явно крашеными). Грязью и сырой землицей мажутся дозированно, так, чтобы только оттенить свою суровую красоту. Лица божественно-одухотворённые, что является заслугой не актёров, а гримёров. Даже в массовке редко можно встретить усталых запылённых мужичков с самокруткой в огрубелых пальцах, «обычных, в сущности, людей», как характеризовал их Михаил Ромм в фильме «Обыкновенный фашизм», а уж среди главных героев это вообще дефицит.
Разговаривают эти небожители эдакой скороговоркой, иногда бормоча себе под нос, на современный манер.
Любоффь!!! У современных кинематографистов вообще какой-то пунктик на любви — практически в каждой аннотации, будь она к драме или комедии, герою «предстоит обрести свою любовь». Так что и советские бойцы, в полном соответствии с заветами не появившегося ещё тогда поколения хиппи, предпочитают заниматься любовью, а не войной.
Первый и третий признаки пришли в российское кино прямиком из Голливуда, о чём писали ещё Ильф и Петров. После падения «железного занавеса» отечественные режиссёры начали активно заимствовать киноприёмы западных коллег — и понеслась!
Сталин! НКВД!! ГУЛАГ!!!
Войну выигрывают штрафники, уголовники и репрессированные. А если не они, то разведотряды (порой хотя бы частично состоящие из этих же категорий)…
«На войне атеистов нет». В принципе, на войне есть всякое, а интересную тему религии/веры/духовности на Великой Отечественной войне в СССР что придворные летописцы, что кинематографисты вообще не изучали/не поднимали, известно почему. Хотя есть и исключения. Понятно, что такую тему сейчас поднимать можно и нужно, однако нередко это становится академической иллюстрацией к пословице: «Заставь дурака Богу молиться, он весь лоб расшибёт». А точнее, всё вокруг себя. В результате вера превращается в какую-то магию, а неверующими остаются только чекисты, отличающиеся по сюжету отчаянной трусостью.
Синдром добрых немцев. Глядя на этих милых, благородных людей, непонятно, как они могли с улыбками фотографироваться на фоне повешенных людей и жечь деревни вместе с жителями…
Либо же наоборот: изображение немцев тупыми нацистами, голливудскими злодеями или безликими головорезами. Признак хорошего военного фильма — это то, что зверства в нём творят в принципе обычные люди, не так уж далёкие от нас с вами. Скажем, в «17 мгновениях весны» немцы показаны вполне себе «с человеческим лицом», что никак не противоречит идее «Нацизм — это зло».
Заградотряды неизменно сидят за спинами наступающих частей и стреляют прямо в своих атакующих (!) солдат».
Кстати, месяц назад я был в местном театре на пьесе «Сталин-часовщик». И тут тоже все, как положено: сериальные истерики, костюмчики и джентельменский набор клише. К ним тут ещё добавились распространенные мифы о Революции, и, конечно, примирение Сталина с богом, как же без этого. Короче, все важные составляющие сталинпанка тут имеют быть: дешевая истеричная мелодрама, раздутая роль верующих в тогдашнем СССР, оммаж западным сериалам. Последнее в спектакле особенно забавно: там Сталина играет молодой человек. И в самом деле задумка хорошая, но в реализации это выглядит так, будто бы Камбербэтч вместо Холмса решил изобразить Кобу. Такой типичный профи-социопат с кучей модных психотравм. Но все актеры играют достойно, в отличие от большинства фильмов и сериалов.
Но в какой момент появилось это явление? Если брать советские фильмы, то большая часть пыталась так или иначе осмыслить эпоху, дать ответ на вопрос, что это было. Естественно, с учетом цензуры. Потому, в большей степени осмыслялась тема ВОВ. Но бывало всякое. Когда цензуру отменили, грянула Перестройка, хлынул поток фильмов о темной стороне сталинской эпохи. И среди них немало хороших вещей, те же «Холодное лето пятьдесят третьего», «Зеркало для героя». Но были и первые поделки в духе stalinexploitation. Особенно снятые совместно с западными студиями.
И, как я полагаю, первый шаг к сталинпанку сделали два брата-режиссера. Ну вы все их знаете. Андрон Кончаловский и Никита Михалков. Первым отметился старший брат, выпустив в 1991 году фильм «Ближний круг». Фильм рассказывает о судьбе киномеханика Сталина Ивана Саньшина. История в самом деле сама по себе неплоха: мы видим наивного маленького человека, который из идеалиста становится конформистом. Мы видим, как машина государства, даже будучи благосклонна к этому отдельно взятому винтику непоправимо деформирует и ломает его. На его глазах репрессируют соседей, а он жрет черную икру и ещё радуется, что пойманы опасные шпионы. Но потом его жена приглянулась Берии, исчезает, возвращается беременная и кончает собой. Но даже это не заставляет героя пересмотреть свои взгляды.
Набор актеров очень хорош, тут и довольно неплохие западные актеры, и наши советские. Но у фильма есть одна проблема. И я тут говорю не о разного рода ошибках (вроде существования кей-джи-би в 30-е или обвинения красного командира в контактах с немцами в том же 39-м, когда мы ещё вполне себе дружили). Это все можно списать на гротеск, фильм буквально им наполнен. Чего стоит, например, наш актер Филиппенко, играющий марионеточного злодея. Или главный герой, подчеркнуто наивный, словно кукла Петрушка. Или один из второстепенных персонажей, который в буквальном смысле убился о стену, чтобы не попасть в лагеря. Или сам дух искреннего рвения, жажды служить. Такого оптимистичного жизнерадостного идиотизма не увидишь даже в «Швейке». Короче, фильм, по сравнению с современными нашими поделками смотрится на несколько голов выше. Но есть кое-что, что заставляет думать о нём, как о предтече современного сталинпанка. Это то, что в советские времена называли формализмом. Форма, антураж явно в этом фильме доминируют над сюжетом, который если отстраненно посмотреть, представляет собой набор страшилок о той эпохе. По сути, фильм при всей трагичности сложно воспринимать всерьез, он насквозь клиширован. Плюс главное высказывание фильма отдает примитивом: типа вот на таких наивных дурачках и держалась власть Сталина. Я не вижу попытки как-то докопаться до глубин зла, как например у Германа в «Хрусталеве» или посмотреть на ситуацию отстраненно. Короче, задача фильма не понять, а развлечь публику экзотичным балаганом. Если рассматривать фильм как карикатуру, он очень хорош. Но если всерьез, как пытаются многие, он явно не тянет.
Второй фильм, который, по-моему, и открыл портал в ад, стал фильм младшенького брата «Утомленные солнцем». Ну тот, ещё первый, который получил Оскара. И фильм тоже реально очень хорош. Не шедевр, достойный Оскара, но когда Оскар давали действительно шедеврам, а не конъюнктурщикам? Однако как хорошая ремесленная вещь — вполне. Вот что пишут на этот счет на Кинопоиске:
«Главным достоинством картины остается ее атмосфера: ностальгическая, тревожная, летняя и какая-то гнетущая одновременно. Все это ощущаешь до кульминации и сюжетной развязки, жестокая трагедия предугадывается в слишком идеальных очертаниях летнего дня, который, казалось, будет бесконечным и изнеженным.
Ещё в этом фильме Михалкову удалось невероятно точно передать негу необременительной дачной жизни. Смотря на то, как беззаботно герои проводят выходной день в загородном имении, все эти бесконечные посиделки на веранде, разговоры не о чём, чаепития, поход в баню, игра в футбол с соседями, ленивый отдых на пляже, катание на лодке, купанье в речке и пр. Вот честно, так и хочется собрать вещички, да и махнуть куда не будь на природу, за город! А ещё фильм просто таки пропитан какой то светлой ностальгией по относительно недавнему прошлому. Вероятно, так Михалков выразил свою тоску по советскому детству все эти красные «коммунистические» транспаранты, речёвки ( «Я на вишенки сижу –не могу накушаться, дядя Сталин говорит –надо маму слушаться!») и обаятельные, туда-сюда марширующие пионеры. Всё это, в купе с восхитительной операторской работой Вилена Калюты создаёт непередаваемую атмосферу, того самого «длинного, счастливого, солнечного дня маленькой девочки, в конце которого друзья дяди Митяя увозят её отца»…
Набившая оскомину, совершенно не интересная мне, и отчего-то безмерно любая российским кинематографистам тема сталинизма здесь — не более, чем ландшафт. Согласитесь, что сюжет ‘Гамлета’ не слишком привязан именно к Дании — вот так и здесь. Фильм не о 30-х годах в Советской России, а об ужасах любви и о столкновении всей мощи ярости, опьянения внезапной властью и уверенности в своей правоте с горечью и азартным желанием разрушить до конца не только свою жизнь, но и жизни тех, кто поспособствовал такому её завершению».
Заметьте, многих зрителей в этом фильме привлекла необычная подача. То, чего ни они, ни их отцы и деды точно не видели: солнечное радостное детство в эти времена. Об этом мог рассказать только представитель обеспеченной элиты того времени. А наш усатый барин как раз родился в 45-м году в семье поэта, который ни много, ни мало сочинил слова к гимну СССР, был всячески обласкан властью и лично товарищем Сталиным. И он не просто передал дух эпохи глазами тогдашней элиты, он как бы показал нам кусочек своего детства. Что касается тёмной стороны, она представлена аркой Мити, который приехал арестовать главного героя, комдива Котова. При Сталине (как и при любом правителе-тиране) над каждым возвысившимся всегда висел дамоклов меч. И чем выше ты поднялся, тем больше был шанс упасть. Это нервозное состояние, постоянный страх быть уличенным в нелояльности или предательстве пунктирной линией проходит через настроения всей тогдашней элиты. И она очень точно и тонко раскрыта в фильме. Немудрено, что после всего пережитого, Михалков-младший ратует за возвращение крепостного права. Феодализм все же подразумевает определенные гарантии феодалу.
Фильм силен именно внешней атмосферой, как отмечали все приведенные мной рецензенты. Тогда, в 94-м году зритель неожиданно увидел ту эпоху с неожиданной, солнечной стороны. Что тогда не только стучали и расстреливали, воевали и сидели в лагерях, но ещё и любили, радовались, попивали чай на даче, почти как у Чехова. Пионеры, дирижабли, что-то такое гайдаровское во всем происходящем. То есть, это фильм, который вернул нам, после стольких лет визуальный стиль, ощущение того времени. И если «Ближний круг» очень сочно показывает нам монструозные здания, ликующие толпы, гигантские портреты, то в «Утомленных солнцем» мы видим то, что в сталинскую эпоху было скрыто от лишних глаз.
И ещё «Утомленные солнцем» породили то самое продолжение, которое и стало сферическим образцом сталинпанка. Комиксное, клюквенное, масштабное в своей глупости. Кстати, провал второго фильма, обусловлен ровно тем же, чем и успех первого. В первом Михалков рассказывал историю понятную и близкую самому себе, можно сказать, рассказал что-то, из глубин своей души. Во втором он стал рассказывать о том, о чем не имел ни малейшего представления. Потому это и вышло комиксом, самопародией и набором каких-то диких баек и слухов. Даже визуально барин стал использовать набор готовых клише, хоть и не без творческой жилки: танки с флагами-парусами сделают честь любому комиксу. А сцена макания Сталина в торт, я считаю, одна из лучших рефлексий советской интеллигентской элиты, что мне доводилось видеть. По сути, это не просто сон Котова, это заветнейшая мечта каждого, кто близок к тирану и вынужден всю жизнь бояться и истово показывать свою лояльность. То есть, несмотря на все огрехи второй части, он ясно показывает страхи тогдашней интеллигенции, её комплексы. Убогость же этого фильма во многом обусловлена убогостью их мышления.
Расцвет сталинпанка пришелся на середину нулевых, когда все готовились к 50-летию Победы. В 10-е эти сюжеты стали разбавляться Оттепелью, Застоем, Перестройкой, 90-ми. Но, если вы заметили, я употребляю этот термин в тексте, в ироничном ключе. Но если так подумать, то у нормального сталинпанка, очищенного от всей этой глупости есть шансы застолбить свое место в линейке «панков». Тут у нас и Большая Мечта, и богатый визуал, и ощущение беспредельности человеческих возможностей, и имперски-авангардная архитектура. Если брать чисто эстетическую составляющую, очень перспективно. Вот что пишет по этому поводу Галина Иванкина:
«Сталинская эпоха на редкость эстетически привлекательна. В ней можно отыскать всё — и античность, и Ренессанс, и екатерининский Золотой Век. Поэтому фраза из старого журнала «Советская архитектура» о том, что советские зодчие берут всё лучшее у старых мастеров, ничуть не является преувеличением. Дворцы с колоннами на ВДНХ, устремлённые вверх высотки, фонтаны, подземные «святилища», по какой-то случайности обслуживающие линии Метрополитена — всё это сталинская эстетика. Соцреализмовские яркие краски и утончённо-манерная «Золушка» — балет, поставленный в конце 1940-х по всем правилам галантных празднеств. Проспекты с магистральными домами, избыточная роскошь александровской «Весны», скульптуры колхозниц — ни дать ни взять Церера, Флора и Помона, а среди них Вертумн — на тракторе. Сталинская эстетика — это некая квинтэссенция всего самого яркого, что можно было взять из старины и современности. Это — некий сплав дня вчерашнего с днём сегодняшним (то есть, конечно же, с тогдашним). Эта красота анти-футуристична, хотя все плакаты кричали о Светлом Будущем. Это — красота здорового консерватизма.
Более того — эта красота понятна всем, и детям, и взрослым, и академикам, и сталеварам. Она может не восхищать в силу определённых, сугубо личных вкусов, но от нее не хочется сбежать, спрятаться и потом ещё долго восстанавливаться психологически. (Для сравнения: футуристичный хай-тек — прекрасен, однако, он холоден, неуютен и лишён энергии). Сталинская эстетика — прекрасный фон для жизни. Люстра сталинской эпохи прекрасно впишется в любой интерьер «под старину» — будь то псевдобароко или какая-нибудь неовикторианская мебелюшка. Красота по-сталински (она же — красота по-королевски) понятна и теперь. Скажу даже так — на неё смотрят, не думая об эпохе. Просто красиво, роскошно, барочно. Многие люди даже путают архитектуру сталинской и, скажем, николаевской, эпох. В доме культуры, выстроенном после войны, можно устраивать реконструкторские балы «по Пушкину». Что это значит? А то, что эта эстетика по сути отделена от своей непростой (и даже — кровавой) эпохи. Она понятна, приятна и мила сама по себе. Вот с той же эстетикой Третьего Рейха всё иначе. Она интересна только потому, что она…эстетика Третьего Рейха. Убери эту тёмную завлекалочку и люди (даже истеричные фанаты арийской красивости) недоуменно пожмут плечами».
Что немудрено, для всякой эпохи, которая пытается сгладить противоречия, соединить прошлое с настоящим. Для эпохи Термидора и бонапартизма. Есть же у нас наполеоновский ампир, чем сталинский хуже. Подвиг челюскинцев, полеты Чкалова, и почти детское восхищение модерном. Не зря так хорошо лег в нашу тогдашнюю экранизацию роман Жюля Верна «Дети капитана Гранта». А песня оттуда, по-моему, самый настоящий гимн модерна и вообще выражение духа нашей Революции.
«Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
Кто весел — тот смеется,
Кто хочет — тот добьется,
Кто ищет — тот всегда найдет!»
Исполняемая звонким детским голосом, она содержит в себе всю надежду на будущее, весь мощнейший оптимистичный заряд той эпохи. Добавим к этому яркий визуал, ощущение открытых пространств и вечности. Но, как видите, творящие в жанре сталинпанк ничего этого в свои произведения не берут. Там все камерно, дешево. Иногда даже используют эффект сепии. С другой стороны, понятно, реальная сталинская эпоха была гораздо более серой и бесприютной. Вся эта красота доставалась городам союзного значения, прежде всего Москве и Ленинграду. А яркость и оптимизм по большей части были на плакатах, чем в реальной жизни. Но авторы сталинпанка не пытаются воссоздать реальность, зачем тогда эта серость? А секрет прост. Обращение к той эпохе нужно не только патриотизма ради. Я полагаю, авторы сознательно или нет, пытаются показать на контрасте, что мы никогда не жили лучше, чем сейчас, при Путине. И отчасти они правы, уровень жизни в начале XXI века гораздо выше, чем 100 лет назад. Но заслуги тут нашего вождя нет. Даже наоборот: как он со своими друзьями ни обрушивает этот уровень пенсионной, медицинской и прочими реформами, он все равно остается выше, чем тогда. А если показывать сталинскую эпоху с её оптимизмом, надеждой на будущее, ярким визуалом, особым стилем, то сравнение явно не пойдёт на пользу нынешней эпохе, может быть более сытой и безопасной, но лишенной будущего. И, кстати, если те первые фильмы, о которых я рассказывал выше, ещё хоть как-то передавали ту атмосферу, то сейчас это просто чисто мещанский вариант попаданства. Возьмем универсальные шаблонные типажи и бросим их в сталинские времена. Причем, не реальные времена, а те, какими их рисует убогое воображеньице современного мещанина. А у него в голове смешались обрывки из Архипелага ГУЛАГ и отрывки старых советских фильмов. На выходе и получился специфичный жанр, который я определил, как сталинпанк.
Подходят ли под этот жанр книги о попаданцах? Не вполне. Я уже подчеркивал, что в любом «панке» важна эстетика, визуальная сторона. Но там просто унылые описания и диалоги без какой-то изюминки. Как мужское порно, где важен сам процесс, а не какие-то мелкие детали вокруг. С другой стороны, книги про попаданцев, особенно во времена Сталина это такой бесконечный диалог поколения неустроенных, невписавшихся в новую реальность мужчин с нашим прошлым. Вернее, трагический монолог, поскольку настоящая история глуха, а Сталин как бы то ни было, мертв. Это даже не разговор, а липкий противный сон во время болезни, когда человек находится на грани сна и яви, и пытается взять под контроль свои грезы, как-то обратить сюжет в свою пользу, навязать его. Иногда это получается, но наутро мы получаем лишь усталость и разбитость. И ещё долго в голове наше собственное монотонное бормотание, а мозг остается горячим и воспаленным. Но нельзя полностью списывать книги о попаданцах со счетов сталинпанка. Обложки к этим книгам, вот где есть разгуляться этой безумной эстетике! Здесь эклетика стилей, смыслов, образов доходит до такой степени безвкусия, что переходит из состояния «плохо» в «так плохо, что даже хорошо». Но о феномене попаданства и этих всратых обложек уже много кто писал, так что мы просто отметим их и пойдём дальше.
Что касается мультфильмов, то сталинпанк представлен в «Необыкновенном путешествии Серафимы». В играх в «Метро-2», «Сталин против марсиан» и ещё парочке совсем уж трешовых проектов.
Кстати, уже упомянутая выше Галина Иванкина любит при упоминании сталинской эстетики упоминать писателя-диссидента Владимира Паперного и ссылаться на его книгу «Культура Два». Я решил с ней ознакомиться, раз уж взялся за эту тему. И вот к чему пришел. Паперный вывел закономерность сменяемости двух культур в нашей стране. Первую он назвал культура-1. Он её характеризует, как максимальную анархию, растекание, уничтожение сословности и границ. Вторая, культура-2 всегда приходит на смену культуре-1, замораживает её, структурирует, устанавливает иерархию, обездвиживает. Это выражается и в архитектуре. Паперный вообще интересен тем, что рассматривает это явление через призму архитектуры, литературы, лозунгов. То есть косвенных признаков, которые вместе отражают единую культурную парадигму. Что важно, Паперный полагает, что культура-2 всегда стремится к вечности, к остановке времени. И кстати, если так подумать, это довольно универсальная тенденция. Не только товарищ Сталин строил Вечное Светлое Будущее. Тот же Тысячелетний Рейх или концепт «Конца Истории», который был популярен после победы Запада над СССР. Ну так вот, сейчас согласно логике Паперного у нас вновь доминирует культура-2. Все эти запреты, санкции, возврат риторики Холодной Войны — это явственные симптомы её проявления. После недолгой веселухи 90-х у нас снова вечность, что пахнет нефтью. Ну так вот, мне кажется неудивительно, что нынешняя культура-2 так жадно тянется к предшественнице, сталинской культуре-2. Но в силу своей местечковости, ущербности, она не в состоянии вывести полноценную преемственность. Потому тянет кусочками, да ещё и самое худшее. Потому как лучшее из прошлого просто поставит под сомнение правомерность существования нынешней. Помню, в книжке одного итальянца-коммуниста о СССР был такой пассаж, что сталинская власть с удовольствием бы избавилась от коммунизма. Ну типа, как Бонапарт в свое время отринул якобинство и прочие революционные брожения. Но только звание преемников Ленина давало Сталину и все прочим вождям после него легитимитизацию в глазах народа. В случае с Путиным мы видим то же самое. Они с удовольствием бы выбросили все, что связано со Сталиным и Лениным, но тогда останется вопрос, кто они такие, зачем вообще нужны. Потому День Победы превратился в истеричный официоз, но Мавзолей при этом они каждый раз стыдливо драпируют.
Культура-2 это ещё всегда эклектика, попытка соединить в себе все лучшее что накопила человеческая культура к этому времени. Потому в сталинской культуре-2 есть элементы не только классицизма, но даже готики с барокко. Нынешние фильмы жанра сталинпанк по этой же причине пытаются совместить советское кино с голливудским. Только вот выходит так себе. И честно говоря, в первом случае тоже. Многие вещи из сталинской эпохи выглядят помпезно, претенциозно и глупо. Это такой очередной парадный фасад империи, но не более того. Но тогда парадным фасадом были хотя бы монументальные дворцы культуры, то в нулевые мы уже пытались догнать и перегнать проклятый Запад исключительно в сфере кино. Почему всегда так? А все дело в том, что культура-2 всегда неоригинальна. Она лишь замораживает неспокойную культуру-1 и черпает из неё, плюс из старой культуры, которую пыталась размыть, уничтожить, сжечь культура-1. В сталинской культуре-2 застыла, словно памятник сама себе, наша Революция, наши авангардные 20-е, наш футуризм, наши лучшие устремления в небо. В путинской культуре-2 застыли наши бандитские и нищие 90-е, когда мы постепенно теряли все, что успели накопить до того.
И это ещё ничего. Я уверен, следующая наша культура-2, которая вернется примерно в 30-40-е годы этого столетия будет ещё более жалкой и варварской. Ведь предшествующая ей культура-1 будет культурой жалких аборигенов. Такой никчемной, что даже фильмы в жанре сталинпанк будут казаться нам тогда шедеврами. Мы будем жить в ещё большей безысходности, и лишь попаданцы, хаотично выстреливаемые в прошлое, словно из пушки, будут по-прежнему щекотать нашу национальную гордость.