Интенсивное развитие изобразительного искусства, обилие выставок, появление новых художественных журналов, горячая, порой непримиримая борьба между сторонниками разных направлений способствовали усилению интереса к проблемам изобразительного искусства в обществе. Именно это время вызвало к жизни уникальное явление ― серию карикатур Павла Егоровича Щербова, посвященных художественной жизни России конца XIX- начала XX вв.
Знакомство публики с творчеством П. Е. Щербова началось в феврале 1896 года с карикатуры «Бал академистов в 1996 году (по Мартину Задек)», помещенной в шестом номере журнала «Шут» и изображающей ежегодный костюмированный бал академистов в зале Дворянского собрания (ныне большом зале Петербургской филармонии).
На балу веселились до утра: танцевали, общались, показывали живые картины, среди которых была пародия на творчество новомодных декадентов, о чем Щербов упомянул в подписи к рисунку: «В зале довольно свободно, танцующие свободные художники в восторге. Устаревшие «живые» картины заменены «туманными». Ждут обычного художественного шествия. Общее веселие достигает апогея при торжественном шествии публики к выходу».
Символисты или, как их тогда называли, «декаденты», стремились за внешней оболочкой видимого мира прозреть некую «другую» реальность, поэтому для содержания их работ характерны таинственность и загадочность, а форма отличалась, как правило, некоторой незавершённостью. Публика, привыкшая к реалистической живописи, крайне критически отнеслась к первым опытам символистской живописи, окрестив ее «декадентской» (упаднической).
На «декадентское» настроение бала 1896 года Щербов намекает упоминанием в названии имени составителя популярного в то время сонника ― Мартына Задека. О «туманности», излишней рафинированности нового направления в искусстве свидетельствует и «барная стойка», состоящая из трёх огромных фолиантов: «Зелёная неблагодарность. Том II 1/2», «Изумрудная лихорадка. Изд. 17-ое» и «Любовь цвета Indigo с крапинками. 1995 г.».
Благодаря удивительной способности Щербова «"уплотнять" реальный материал художественного быта», карикатура дает возможность проникнуться царящей на балу атмосферой так, словно побывав на нем в действительности. Среди изображенных на рисунке зрители без труда узнавали своих современников.
Вот художник-пейзажист С.И. Васильковский, самозабвенно отплясывающий с дамой, наступая на подолы и не замечая ничего вокруг.
Вдали на ступеньках у входа в зал изображены беседующими А.И. Куинджи и И.К. Айвазовский. Они представлены с замечательным юмором и легко узнаваемы. Куинджи одет в тулуп дворника с номерной бляхой на груди и метлой в руке, что, безусловно, намекало на приносящие ему хорошую прибыль занятия с покупкой и продажей домов.
На этом балу побывал и М.В. Нестеров и, хотя его не видно на карикатуре, сохранились его воспоминания об этом событии:
«Народу было очень много, были и в костюмах, но интересный был лишь один (японка), да и то потому, что барышня сама по себе была очень милая. Из кричащих, но банальных выделялся костюм Самокиш-Судковской. В киосках продавали всякую всячину актрисы и между ними Яворская (прескверный у неё наряд). На балу были Айвазовский с женой, Репин, Толстой (с ним здоровался и беседовал).»
Несмотря на некоторую вялость композиции, уступающей последующим работам художника в остроте и яркости, карикатура отражает основные черты его творческого почерка: отсутствие случайных деталей, насыщение рисунка многообразными смыслами и намеками, указывающими на те или иные события художественной жизни, удивительное портретное сходство шаржированно изображенных персонажей, ироничный взгляд на событие и колкий юмор.
Е.С. Кутлинская
Другие статьи по этой теме:
Карикатура П.Е. Щербова. Триумф панорамы на Передвижной выставке 1896 года
Интимная беседа об эстетике Вавилы Барабанова с Николой Критиченко. Карикатура П.Е. Щербова
