Сегодня, мой читатель, речь пойдет о том, что бывает и так, что героев признают не всегда. Порой им приходится еще и добиваться своих заслуженных наград. Так случилось с одним из лучших советских летчиков-торпедоносцев Александром Разгониным.
Но прежде чем говорить о его подвиге, надо поговорить о нашей торпедоносной авиации на Балтфлоте и системе учета побед экипажей.
Для начала стоит отметить, что фактически торпедоносная авиация в СССР начала формироваться буквально перед началом Великой Отечественной войны. Соответственно, уровень подготовки был не очень высоким. Кроме того, специализированных самолетов-торпедоносцев в СССР не было. Для оснащения полков использовались модифицированные бомбардировщики.
Кроме того, в начале войны, если говорить о Балтфлоте, то в связи с огромными потерями, вся авиация была переориентирована на работу по сухопутным целям. Они были важнее. При этом налеты, особенно в начале войны нередко выполнялись в дневное время и без прикрытия истребителями. Это привело к большим потерям личного состава.
По сути, как торпедоносцы экипажи начали действовать только в 1942 году. И то не всегда. Морским летчикам также ставили задачи по минированию и бомбардировке портов. В итоге в 1942 году на Балтийском море советскими летчиками было проведено только 42 торпедные атаки. По докладам советских летчиков большинство из них закончилось попаданием и потоплением вражеских кораблей.
При этом, когда появилась возможность сопоставить данные о потерях, оказалось, что в реальности ни одна торпедная атака советских летчиков в 1942 году не привела к поражению цели. По факту подтверждение атак осуществлялось только со слов летчиков, которые часто не могли точно идентифицировать корабли и наблюдать результаты своих атак, так как фотографирование не проводилось, а кружиться после сброса торпеды над кораблем, ведущим огонь из зенитных средств, чересчур опасно. Тем не менее, атаки по докладам экипажа засчитывали, принимая их на веру.
Нельзя говорить, что летчики сознательно занимались приписками. У них в большинстве случаев не было возможности проверить результаты своей боевой работы. А начальство относилось к докладам не критично. Учет велся так, как будто у летчиков не бывало преждевременных срабатываний ударников и отказов двигателей торпед, как будто совсем не было неисправностей рулей, на которые, как ни странно, постоянно жаловались подводники.
В результате эффективность торпедной авиации «по докладам» достигала 70%. При том, что вылеты в 1942 году, как правило, проводились одиночными самолетами, а атаковались в основном подвижные и маневренные цели. Для примера, у японцев во время атаки на Перл-Харбор, где, по сути, атаку проводили по неподвижным целям, эффективность была значительно ниже.
Зачем я привел эти данные? Они важны для понимания того, насколько был на самом деле крут герой этой статьи.
Теперь перейдем к нашему герою Александру Ивановичу Разгонину.
Не буду подробно рассказывать о том, что было в его летной работе до лета 1943 года. Хотя там тоже было много всего интересного, в том числе участие в тех самых налетах на Берлин осенью 1941 года. Или о том, как он на Ил-4 с поврежденным зенитным огнем мотором (взрывом вырвало редуктор с винтом), сделал еще два захода на немцев во время вылета 14 января 1943 года.
Перейду сразу к лету 1943 года.
После того, как на Балтике весной 1943 года растаял лед, началась борьба на немецких коммуникациях. При этом Финский залив немцы перегородили противолодочными сетями и минными заграждениями, по сути, полностью устранившими угрозу от советских подводных лодок.
С конца мая 1943 года торпедоносцы начали вылетать на «крейсерство» или, если угодно «свободную охоту». Вылет начинался из района Ленинграда затемно, чтобы на рассвете торпедоносец оказался в районе Рижского залива для охоты на немецкие корабли. Разумеется, в полеты отправлялись только опытные экипажи, так как вылет продолжался несколько часов и почти все время проходил над территорией, занятой немцами.
Александр Разгонин как раз и был летчиком и командиром такого экипажа. Он воевал с самого начала войны. Причем 24 июня 1941 года он чуть было не погиб, когда пришлось идти на вынужденную посадку после налета на Мемель.
6 июня 1943 года на самолете Ил-4 он отправился в боевой вылет на охоту за немецкими кораблями. До него аналогичные вылеты совершали экипажи Шаманова и Балабина на Ил-4, доложившие о потоплении двух немецких транспортов. На самом деле оба торпедоносца промазали.
Разгонину же крупно повезло. В Ирбенском проливе он заметил немецкий «конвой». На самом деле никакого конвоя не было. Немцы, считая угрозу от советских подлодок устраненной, выходили в море одиночными кораблями. Но в проливе на самом деле оказалось несколько кораблей: пароход «Хайнрих фон Плауэн», более крупное госпитальное судно «Браке», шедшее с охранением – кораблем-ловушкой «Шифф 47» и сторожевиком V303, а также пароход «Сириус».
Разгонин быстро сориентировался в происходящем, выбрал цель. Ею оказался «Хайнрих фон Плауэн». Потом летчик увел самолет на темную сторону горизонта и провел атаку. Торпеда угодила в «Хайнрих фон Плауэн», который в итоге затонул.
И вот эта атака – на самом деле является ПЕРВОЙ достоверной, подтвержденной всеми сторонами победой советских торпедоносцев на Балтике.
Кстати, история с этой атакой получается в некотором роде комичной.
Потому что немцы заметили самолет, опознав его как бомбардировщик типа «Веллингтон». Но они не связали взрыв с попаданием торпеды, так как не заметили каких-либо враждебных действий от бомбардировщика. Покрутился, улетел. А через 10 минут прогремел взрыв. Только через пару дней пришли к выводу, что «Хайнрих фон Плауэн» был потоплен в результате атаки торпедоносца. А так торпеды никто не заметил. Более того, сначала немцы принялись ударно тралить место взрыва, посчитав, что там произведена минная постановка или сквозь заграждение в Финском заливе все-таки прорвалась советская подлодка.
Кстати, вообще говоря «Хайнрих фон Плауэн» до начала войны назывался «Аарне» и был сначала пароходом свободной Латвии, потом Латвийской ССР, пока на пятые сутки Великой Отечественной войны не был захвачен немцами.
Вот такой круговорот кораблей в природе.
В дальнейшем Разгонин заявил о еще одной победе 22 июля 1943 года. Но на самом деле промазал. А вот 2 сентября он опять добился успеха, всадив торпеду в корму шведскому танкеру «Свеа Рюйтер», шедшего из Риги в Данциг. Правда, корабль в итоге не затонул, немцы смогли его все-таки спасти.
5 и 14 сентября он четко доложил о промахах в ходе проведенных атак. А вот 16 сентября он опять успешно атаковал вражеский корабль. Разгонин идентифицировал его как "транспорт в 2500-3000 тонн". На самом деле это был финский сторожевой корабль «Уиско», прошляпивший идущий на небольшой высоте советский торпедоносец, за что и получил торпеду в борт.
Далее Разгонину торпедных атак провести не довелось, а 16 ноября 1943 года в драматических обстоятельствах боевые действия для него закончились. Несмотря на плохой прогноз погоды, на охоту за немецкими кораблями было направлено 5 самолетов. Разгонин стартовал первым. 4 самолета вскоре вернулись, а экипаж Разгонина прорвался сквозь непогоду и ушел в поиск, в свой 89-й и последний боевой вылет.
Поиск оказался безуспешным, а на обратном курсе, на изношенном Ил-4 встали оба мотора. Пришлось идти на вынужденную посадку в районе Пярну. Дальше экипаж решил пробираться к своим. На третий день натолкнулись на лесорубов. Те пообещали спрятать летчиков на хуторе и отвести к партизанам. Вместо этого привели к немцам, лесорубы оказались полицаями. Так начался плен.
Тем временем в полку экипаж посчитали погибшим и Разгонину 22-го января 1944-го года присвоили звание Героя Советского Союза посмертно. Об этом стало известно в лагере военнопленных, где находился Разгонин и где его пытались уговорить перейти на сторону РОА. В марте 1945 года летчику удалось бежать и добраться до американцев, так как в тот момент его содержали в лагере в западной части Германии. В мае его передали советской стороне.
Он успешно прошел проверку, ту, после которой, по мнению отдельных современных господ, он должен был навсегда загреметь в сталинские застенки. Нет, прошел фильтрацию без проблем и вернулся в свой полк. Вот только звезду Героя ему не вручили и вообще стали относиться холодно. В 1948 году был уволен из рядов вооруженных сил.
Пришлось все начинать сначала. Он устроился работать в ленинградский ЦНИИ Лесосплава начальником гаража, потом стал начальником такелажного цеха.
А в 1962 году начальником всей морской авиации СССР стал бывший комполка Разгонина Иван Иванович Борзов. И надо отдать ему должное, он не забыл про своего сослуживца и добился, чтобы заслуженная награда была вручена летчику, а он сам был восстановлен в морской авиации. К сожалению летать он уже не смог, все-таки за 15 лет, которые он провел «на гражданке», многое изменилось. Поэтому в дальнейшем он работал военпредом на авиаремонтном заводе.
И тут надо понимать, что фактически Разгонин – один из немногих летчиков КБФ, которые смогли добиться трех подтвержденных попаданий торпедами по немецким кораблям. И если вспомнить, что всего за годы войны подтверждено, что советские торпедоносцы и топмачтовики потопили 33 корабля и еще 10 повредили, то получается, что Разгонин внес очень существенный вклад. Особенно, если вспомнить, что, по сути, он воевал как торпедоносец только в навигацию 1943 года.
Вот такие дела получаются.
-------
Если вам интересна тема, то у меня можно прочитать статью про сослуживца Александра Разгонина - Михаила Шишкова.
---------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.
Кроме того, можно подписаться на мой канал в Telegram, группу в ВК, Instagram и Facebook. Там есть дополнительные материалы. Заходите!