***
Наконец стволы расступились.
Посреди каменистой площадки, образованной гранитными валунами, подняв переднюю лапу, стояла волчица — тёмная, поджарая, окружённая серебристым сиянием, за которое в лунном свете мог сойти её пышный воротник. Уже не щенок, но ещё далеко не зрелая самка.
Молодой волк приблизился к ней и стал обнюхивать. Вот что манило его на протяжении всей ночной пробежки! Захотелось лизнуть её холодный, влажный, подрагивающий нос, потереться грудью о грудь. Но больше всего — уткнуться в нежный пах и нюхать, нюхать, зарываясь всё глубже, впитывать этот дивный, ни с чем не сравнимый запах женской сути...
Волчица скалила белые, точно осколки луны, клыки. Подпустив его почти вплотную, она отскочила, припала на передние лапы. Догони! — внятно сказало её тело. Он снова шагнул...
Она прыгнула вперёд, слегка цапнула его за плечо, отскочила. Не обращая внимания на укус, волк приближался.
Волчица, дразня, подступила слишком близко, и он смог обхватить её правой лапой за шею. Она ловко вывернулась. Он набрасывался на неё снова и снова, а она всё ускользала.
Наконец обоим надоела игра, волчица повернулась к нему спиной, и он врос всем своим жадным и жаждущим естеством в её влажное мягкое лоно...
Когда семя жизни излилось, сил оставалось только на то, чтобы обернуться, заслышав позади рычание.
Матёрый, на полголовы выше и в полтора раза шире переярка, самец стоял и ждал. Он не прижимал уши и не задирал верхнюю губу, но под взглядом его молодой волк опустил голову и хвост: провинился, не суди строго, вождь!
Глаза Большого Самца вспыхнули. Переярок не успел понять, как это случилось, что он лежит, оглушённый ударом о ствол. Снег, сбитый с еловых лап, заволок мир белым искрящимся туманом.
Он попытался подняться, но не смог. Что-то стиснуло его загривок, отчего кожа на шее натянулась, и в горле запершило. Он попытался стряхнуть с себя это, но его повело в сторону... От недостатка воздуха лапы ослабли, ёлки закружились, и волк завалился на бок.
Железные челюсти матёрого перехватили кожу поближе к горлу.
Молодой волк ещё оказывал сопротивление, но выражалось это лишь в слабом подёргивании лап. Хрипя, он попытался последним усилием стряхнуть с себя тяжесть, не дававшую дышать, но уже перед глазами плясали белые блики и чёрные тени...
А потом хватка ослабла.
И сквозь гул надвигающейся пустоты он услышал человеческий голос:
— Отпусти его, Гери!
_________________________________
Продолжение романа "Волчий фьорд" следует.
Предыдущий отрывок из романа "Волчий фьорд" здесь:
Если роман "Волчий фьорд" Вас заинтересовал, навигация по нему здесь: