Российское нападение, началось в ошеломляющем беспорядке, но после все становилось более организованным и жестоким, это ознаменовало не только начало Первой чеченской войны-беспощадного конфликта, в результате которого погибли десятки тысяч людей, в основном мирных жителей, - но и конец либеральной мечты России.
Это был поворотный момент, который склонил Россию к правлению президента Владимира Путина, находящегося у власти уже два десятилетия. В то время господин Путин был неизвестным муниципальным чиновником в Санкт-Петербурге, но через пять лет он стал хозяином русской власти, подталкиваемый туда очередной Чеченской войной.
Анатолий Шабад, бывший физик и видный демократический политик начала 1990-х годов, неоднократно посещал Чечню в 1994 году, сначала пытаясь предотвратить войну, а затем остановить убийства, как только она началась.
Спрятавшись в подвале президентского дворца в Грозном, столице Чечни, когда российские войска начали катастрофическую, тотальную атаку на город в канун Нового 1994 года, г-н Шабад вышел утром, чтобы найти улицы, усеянные трупами российских солдат и их сгоревшими танками.
Несмотря на тотальный разгром и многое другое, сказал г — н Шабад, силовики и военные чиновники, которые настаивали на войне — известные как “силовики”, вышли на первое место, восстановив большую часть влияния, которое они потеряли в ходе распада Советского Союза в 1991 году.
"Силовики были проигравшими тогда, но они получили власть. Время демократических преобразований прошло, и общество вернулось к своему прежнему состоянию духа”, - вспоминал г-н Шабад, ныне отошедший от политики.
Когда президент Борис Николаевич Ельцин, первый избранный лидер России, объявил 25 лет назад, что он” использует все средства, имеющиеся в распоряжении государства", чтобы подавить требования чеченцев о независимости, он рассчитывал подчинить чеченцев быстрой демонстрацией подавляющей силы.
Надежда и ожидание состояли в том, что Россия повторит успех, который военные США имели на Гаити, куда они вторглись в сентябре 1994 года, чтобы быстро устранить военную диктатуру.
Вместо этого Чеченская война затянулась почти на два года и не достигла ни одной из главных поставленных целей России, кроме смерти деспотического лидера региона Дзохара Дудаева, который был убит в апреле 1996 года российской ракетой с лазерным наведением.
Война превратила Грозный, современный многонациональный город, в усыпанную щебнем пустошь, напоминающую о Сталинграде времен Второй Мировой Войны, и разрушила постсоветский образ России как мирной демократии. Она также развязала Вторую войну в 1999 году, что помогло убедить г-на Ельцина — больного, часто пьяного и не оправившегося полностью от травмы первой чеченской войны- нужно передать власть г-ну Путину накануне нового тысячелетия.
Ужасающая жестокость конфликта превратила то, что начиналось как светское националистическое движение в Чечне, в дело, все более окрашенное воинствующим Исламом, причем многие рассматривали борьбу своих бойцов против России как часть глобального джихада.
Деньги и боевики хлынули с Ближнего Востока на более поздних этапах войны, превратив Чечню в питательную среду для насильственной идеологии Аль-Каиды.
Война 1994-96 годов велась с предчувствием беды с самого начала, и многие из самых стойких сторонников Ельцина и высокопоставленных военных деятелей предупреждали о катастрофе.
“Это будет кровавая баня, еще один Афганистан", - предсказал генерал Борис Громов, заместитель министра обороны, который вывел последние советские войска из этой страны в феврале 1989 года. Заместитель командующего сухопутными войсками России подал в отставку в знак протеста.
Как и советская война в Афганистане, Первая чеченская война закончилась тупиком. Россия вышла после подписания мирного соглашения, которое оставило окончательный статус Чечни неопределенным, но по существу дало региону самоуправление, на которое Москва и пошла войной, чтобы предотвратить это.
И как советский уход из Афганистана, уход русских из Чечни оставил после себя опустошенную землю, которая быстро погрузилась в беззаконную борьбу между соперничающими группировками.
В то время как афганская война подтолкнула Советский Союз к краху, Российская Федерация пережила чеченский разгром. Но она была совершенно унижена и коренным образом изменена.
Это сделало восхождение такого сильного человека, как г-н Путин, бывшего агента КГБ, который поклялся восстановить порядок и отомстить за поражение России в Чечне, не только возможным, но, возможно, и неизбежным.
Вторжение 1994 года "было настоящим переходом Рубикона для России”,-сказал Томас де Ваал, британский эксперт по Кавказу, который написал в соавторстве с Карлоттой Галл, ныне репортером газеты "Нью-Йорк Таймс", классическую книгу о конфликте "Чечня: бедствие на Кавказе".
Война, по его словам, “засосала всю страну в жестокий кошмар”, когда солдаты, в основном плохо обученные призывники, были брошены в котел.
- Ястребы проиграли войну, но завоевали власть, - сказал мистер де Ваал.
Официальное число погибших российских военных составило почти 6000 человек, но большинство независимых оценок показывают, что реальная цифра, возможно, в два раза больше намного больше. По оценкам, число жертв среди гражданского населения составляет от 30 000 до 100 000 человек.
Решение Ельцина о вводе войск в Чечню изначально было заявлено как прямое упражнение по "восстановлению конституционного порядка" и отмене провозглашения независимого государства.
Но, как и в случае последующих российских военных интервенций, особенно в Грузии в 2008 году и на Украине в 2014 году, война началась с тщательно продуманной уловки, организованной российской разведкой.
За пятнадцать дней до главного вторжения в Чечню хлынули десятки танков и бронетранспортеров, что было представлено как толчок чеченских оппозиционных группировок к свержению господина Дудаева. Нападение вписывалось в российское повествование-повторенное сегодня на востоке Украины-о том, что Москва была просто сторонним наблюдателем в локальном конфликте.
Но эта история быстро распуталась, когда чеченские боевики остановили наступление, захватили в плен танкистов, объявили их русскими и выставили напоказ перед российскими и иностранными журналистами.
Г-н Шабад, посетивший Грозный в конце ноября 1994 года вместе с другими российскими законодателями, заявил, что сразу же стало очевидно, что официальные опровержения российского участия являются ложью.
“Они делали вид, что чеченцы просто воюют между собой, - сказал он, - но все это было организовано Россией, главным образом ФСБ”, внутренней разведкой, которая сменила КГБ, при попустительстве военных.
Андрей Русаков, армейский капитан из числа 20 или около того захваченных русских, рассказал, как он подписал секретный контракт, в котором ФСБ — теперь называемое ФСБ-предлагало ему несколько тысяч долларов за участие в фальшивом нападении чеченской оппозиции.
Разоблачение провала службы безопасности вызвало публичное злорадство российских военных. Министр обороны Павел Сергеевич Грачев заявил по телевидению, что Вооруженные силы могли бы взять Чечню под контроль “одним десантным полком за пару часов".”
Его хвастовство быстро вернулось, чтобы преследовать его после, когда г-н Ельцин приказал военным вторгнуться. Катастрофическая работа вооруженных сил сделала г-на Грачева, возможно, самым оскорбленным человеком в России, на фоне обвинений в том, что он настаивал на военном решении просто для того, чтобы рассеять запах коррупции вокруг него и его министерства.
После неудавшейся новогодней атаки на Грозный российские войска безжалостно атаковали его с воздуха-оргия разрушения, которую канцлер Германии Гельмут Коль назвал "чистым безумием"."Русские, наконец, захватили город, но поскольку война продолжалась на фоне ужасающей жестокости с обеих сторон, чеченцы отбили его в следующем году и осадили русские войска в других крупных городах.
В августе 1996 года генерал Александр Лебедь, советник Ельцина по национальной безопасности, достиг соглашения с чеченцами о прекращении боевых действий. Г-н Ельцин, все более слабый, неустойчивый и находящийся в политической осаде, сначала отказался от сделки, которая фактически признала поражение России, но в конечном итоге одобрил его.
- Главное, - сказал он, - что кровопролитие остановлено.”