Я думаю, все вы понимаете, что создание отдельной и самостоятельной Украинской православной церкви - вопрос политический. Только политический и исключительно политический.
Ну не могут власти суверенного государства примириться с тем, что они владеет лишь телами своих подданных, а душами распоряжаются из-за границы, особенно если это государство не дружественное, а, напротив, в их представлении — территория «наиболее вероятного противника». Пусть даже народ думает иначе — власти никак с этим согласиться не могут.
Максимум власти для политика – это как солнце для подсолнуха. Ориентир и направление движения.
То, что вопрос чисто политический, и с религией связан слабо, подтверждает и история русской православной церкви. К примеру, как только русские православные земли оказались в составе Великого княжества Литовского - сразу же началась многолетняя борьба под девизом «Дайте нам своего, отдельного митрополита». Особенно упорствовал в этом один из главных "собирателей земель русских", князь Ольгерд.
И, справедливости ради надо сказать, причиной этому было не только то, что глава русской церкви, хоть и звался "митрополитом Киевским и Всея Руси", уже много десятилетий жил не в Киеве, а в Москве.
Были и другие причины искать церковную самостоятельность. Главной из них была та, что митрополитом на Руси тогда был Алексий.
Да, тот самый великий русский святой, как многие узнали после фильма "Орда" - вылечивший ханшу Тайдулу.
Алексий, до монашества звавшийся Елевферий Федорович Бяконт, был весьма примечательной фигурой.
Он был, во-первых, русским, что само по себе уникально – митрополитов на Русь обычно присылали из Константинополя, и посчитать случаи, когда во главе русской церкви оказывался представитель титульной национальности, смог бы и однорукий.
Во-вторых, ему в Москву даже переезжать не пришлось – сын боярина Фёдора Бяконта был москвичом по рождению. И надо же такому случиться, что архипастырь этот оказался к тому же еще и прирожденным политиком, испытывающим к политической деятельности непреодолимую тягу. Прибавьте к вышесказанному то, что годы его жизни историки сегодня называют «возвышением Москвы», временем ее активного утверждения в качестве центра русских земель. Думаю, вы уже догадываетесь о причинах литовского недовольства.
Да, неистовый московский патриот Алексий активно способствовал усилению родного княжества. В политику лез нещадно, и многие даже называют его «фактическим правителем Московского княжества при трех московских князьях». Пик его политической деятельности пришелся на годы малолетства Дмитрия Донского.
Сей славный князь, как известно, сел на престол в десять лет, и митрополит Алексий был тогда назначен регентом до княжьего совершеннолетия. По сути, именно митрополит правил Москвой полтора десятка лет, правил умело – осмотрительно, но при этом агрессивно и цепко, и княжество в эти годы немало приросло.
Естественно, при этом он не мог не сцепиться с соперниками Москвы – Литвой, Тверью, Новгородом etc. Он и цапался, причем не шутейно, а всерьез. Нервы тамошним правителям измотал в лохмотья, кровь пил ведрами.
Я почти не утрирую – чтобы понять степень «курощения и низведения» достаточно привести письмо, писанное Ольгердом к константинопольскому патриарху Филофею. Честно скажу – подобный тон в дипломатической переписке встречается не часто, ибо грамота сия написана в жанре «письмо в домком от доведенного до икоты гражданина».
Приведу ее полностью, без купюр:
«От царя литовского Ольгерда к патриарху поклон. Прислал ты ко мне грамоту с [человеком] моим Феодором, что митрополит [Алексий] жалуется тебе на меня, говорит так: «царь Ольгерд напал на нас». Не я начал нападать, они сперва начали нападать, и крестного целования, что имели ко мне, не сложили и клятвенных грамот ко мне не отослали. Нападали на меня девять раз, и шурина моего князя Михаил [тверского] клятвенно зазвали к себе, и митрополит снял с него страх, чтобы ему прийти и уйти по своей воле, но его схватили. И зятя моего нижегородского князя Бориса схватили и княжество у него отняли; напали на зятя моего, новосильского князя Ивана и на его княжество, схватили его мать и отняли мою дочь, не сложив клятвы, которую имели к ним. Против своего крестного целования, взяли у меня города: Ржеву, Сишку, Гудин, Осечен, Горышено, Рясну, Луки, Кличень, Вселук, Волго, Козлово, Липицу, Тесов, Хлепен, Фомин городок, Березуеск, Калугу, Мценеск. А то все города, и все их взяли, и крестного целования не сложили, ни клятвенных грамот не отослали. И мы, не стерпя всего того, напали на них самих, а если не исправятся ко мне, то и теперь не буду терпеть их.
По твоему благословению, митрополит и доныне благословляет их на пролитие крови. И при отцах наших не бывало таких митрополитов, каков сей митрополит! Благословляет московитян на пролитие крови, и ни к нам не приходит, ни в Киев не наезжает. И кто поцелует крест ко мне и убежит к ним, митрополит снимает с него крестное целование. Бывает ли такое дело на свете, чтобы снимать крестное целование? Иван Козельский, слуга мой, целовал крест ко мне с своею матерью, братьями, женою и детьми, что он будет у меня, и он, покинув мать, братьев, жену и детей, бежал, и митрополит Алексей снял с него крестное целование. Иван Вяземский целовал крест, и бежал и порук выдал, и митрополит Алексей снял с него крестное целование. Нагубник Василий целовал крест при епископе, и епископ был за него поручителем, и он выдал епископа в поруке и бежал, и митрополит снял с него крестное целование. И многие другие бежали, и он всех их разрешает от клятвы, то есть от крестного целования.
Митрополиту следовало благословлять московитян, чтобы помогали нам, потому что мы за них воюем с немцами.
Мы зовем митрополита к себе, но он не идет к нам: дай нам другого митрополита на Киев, Смоленск, Тверь, Малую Русь, Новосиль и Нижний Новгород![1]».
Действительно, митрополит Алексий изрядно увлекся политической деятельностью, более того – он активно пользовался своим, как бы сейчас сказали, служебным положением в политических целях. В частности, не раздумывая, отлучал от церкви тех, кто примкнул к его политическим противникам.
При этом, естественно, политическая деятельность Алексия изрядно препятствовала исполнению пастырских обязанностей. За те несколько десятилетий, что он находился во главе русской церкви, он практически не посещал западнорусские земли, и церковная жизнь там пришла в крайнее запустение.
Для примера – именно в те годы отдельной митрополией стали русские земли, входящие в состав Польши – Галиция и часть Волыни. Потому как польский король Казимир однажды отправил в Константинополь некоего Антония с просьбой поставления его в митрополиты.
Просьба эта подкреплялась петицией, составленной от имени короля и «всех князей и бояр русских, верующих в христианскую веру». Они утверждали что эта «земля гибнет без закона» то есть митрополичьего надзора и просили «ради Бога, ради нас и святых церквей… рукоположите Антония в митрополита, дабы не исчез, не разорился закон русский». Просьба подкреплялась вполне серьезной угрозой Казимира: «А не будет милости Божией и вашего благословения на сем человеке (Антонии), то после не жалуйтесь на нас; нам нужно будет крестить русских в латинскую веру, если у них не будет митрополита, так как земля не может быть без закона[2]».
Судя по дальнейшим действиям рукоположенного патриархом в митрополиты Антония, ситуация на тех землях и впрямь была критической – оказалось, например, что во владениях Казимира не было ни одного православного епископа – старые умерли, а новых взять было неоткуда — Алексий никого не рукопологал. Чтобы хоть как-то закрыть вакансии на пустовавших кафедрах, Антонию пришлось обращаться за содействием к соседнему угpо-влахийскому митрополиту, ставить на кафедры молдаван и румын.
Это, похоже, проняло даже неизменно лояльного к Алексию патриарха Филофея, и в очередном письме он устроил тому небольшую выволочку:
«Слышу от приходящих оттуда о твоем святительстве нечто такое, что меня огорчает. Именно я услышал, что ты заботишься не о всех христианах, обитающих в разных частях Руси, но утвердился на одном месте (т.е. в Москве), все же прочие (места) оставил без пастырского руководства, без учения и духовного надзора…».
Впрочем, в письме этом патриарх не столько ругается, сколько оправдывается: «Знай же, что так как ты в продолжение стольких лет не посещал и не обозревал Малой Руси, то король ляшский Казимир… и другие князья послали сюда епископа Антония. Призываем тебя самого в судьи, что ты скажешь? Должны ли мы были отослать его? Иное 6ы дело, если бы местный государь был православный. Но так как он не наш, а латинянин, то можно ли было отослать этого епископа ни с чем? Тогда король тотчас бы поставил в митрополиты латинянина, как он и писал и крестил бы русских в латинскую веру… Поэтому мы вынуждены были рукоположить, кого он послал, да иначе и не могли поступить. Мы отдали ему Галич, где бы он имел митрополию, а из епископий — владимирскую, перемышльскую и холмскую, которые находятся под властью ляшского короля: больше этого мы ничего ему не дали, ни Луцка, ни другой какой епархии[3]».
Справедливости ради и в оправдание Алексия должен заметить, что бойкотировал западные земли он, естественно, вовсе не из лени – в силу того, что Алексий был не только пастырем, но и политиком, в тогдашней ситуации это было просто небезопасно.
Единственная подобная попытка закончилась весьма показательно – когда еще в самом начале своей деятельности, через три года после поставления в митрополиты, Алексий поехал в Киев, то был немедленно схвачен: «Ольгерд изымал его обманом, заключил его под стражу, отнял у него многоценную утварь и может быть убил бы, если бы при содействии некоторых он не убежал тайно и таким образом не избавился от опасности[4]». Больше он уже так не рисковал.
Но если рассмотреть картину в целом, придется честно признать – при митрополите Алексии православные литовских и польских земель имели все поводы для недовольства пребыванием митрополита в Москве. Эта неоднозначность деятельности святого Алексия (канонизирован еще в XV веке) издавна смущала историков церкви, но они, как правило, или замалчивали ее, или упоминали вскользь. Едва ли не единственным, кто назвал вещи своими именами, при этом полностью оправдав своего героя, был замечательный историк церкви Евгений Голубинский.
Свою главу о митрополите Алексии он завершил следующим словами:
«Обстоятельства времени поставили св. Алексия в исключительное положение — он был митрополитом и вместе с тем в большую половину своего правления регентом государства. … Но, по самому существу дела, а во всяком случае – при данных обстоятельствах, невозможно было совмещение двух званий, чтобы осталось совсем безразличным для одного или для другого из них. Если же это было невозможно … то, примиряясь с составлявшим неизбежное, мы можем только и еще сказать, что, призванный стать государственным человеком, св. Алексий занимает, как таковой, одно из наиболее высоких мест в ряду созидателей русского государства. И что он приобрел величайшее право на благодарность тех, для кого государство это было создано[5]».
У Евгения Евсигнеевича, жившего на стыке XIX и XX веков, как и у подавляющего числа русских людей того времени, никаких сомнений не возникало – сделанное для блага государства в оправданиях не нуждается.
Для нас, сегодняшних, конечно же, все не так однозначно. Мы, имея общую историю, живем в разных государствах; вечная моральная дилемма «интересы государства – интересы личности» давно уже не имеет в обществе однозначного решения — поэтому оценку жизни и деятельности небесного покровителя Патриархов Московских Алексия I и Алексия II пусть каждый дает сам. Я свое мнение навязывать не буду.
Но история под девизом "дайте нам нашего отдельного митрополита" на этом вовсе не закончилась. И вскоре мы ее продолжим.
[1] Документ цитируется по электронной публикации — http://www.vizantia.info/docs/142.htm
[2] Там же.
[3] Цит. по А.В. Карташев. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. М., 1997 г. С.204.
[4] Цит. по А.В. Карташев. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. М., 1997 г. С.203.
[5] Е.Голубинский. История русской церкви. Т. 2. М., 1900 г. С. 222 – 224.
__________________________________________
Если вам понравились мои тексты об истории, и о людях, живших когда-то в этом мире, вы можете материально поддержать автора, подписавшись на мою книгу "Жизнь примечательных людей". Ну даже если вы меня просто лайкаете, подписываетесь на мой канал и рекомендуете меня своим друзьям - меня это тоже очень радует.