Филипп возвращается в Пеллу, обнаруживает отвратительное зрелище в виде валяющегося посреди площади скелета фракийца, и выслушивает рассказ советников о случившемся. Вопреки ожиданиям Александра, царь отнюдь не в восторге.
Александр упражняется на копьях с Гефестионом. Видимо, авторы придерживаются версии об их любовной связи -- Гефестион похож на девицу. Приходит Филипп, выставляет всех (Гефестион не ушел). Он говорит сыну, что присоединил еще одну землю, но обошелся милостиво с ее царем, дабы он стал символом его, Филиппа, победы, и Александру тоже не следовало совершать такую жестокость. Александр спорит, обижается и уходит со словами: "Не учите меня, царь, если даже похвалить не можете".
Пуру и Лачи идут по улице столицы. Лачи вновь докапывается, что произошло вчера. Пуру не хочет отвечать, но Лачи настаивает. Пуру отделывается обещанием рассказать "обязательно, когда настанет время", и отвлекает девушку шутками, указывая на осла: мол, вылитый царевич Канишка. В это время на причале находят узел с какими-то тряпками дасью. Канишка по своему обыкновению ругается и рукоприкладствует, вопрошая, куда смотрел таможенный контроль, и где это нашли. Ему отвечают, что в лодке артистов. Канишка вспоминает Пуру и исходит досадой. Приказывает перекрыть все выходы из города. Входит махарадж Бамни и советует не поднимать шум, чтобы не спугнуть преступников. Он настроен решительно и хочет выяснить, кто этот дасью, бросающий вызов властям.
Лачи пристала к Пуру как банный лист, желая знать, что все-таки стряслось, но Пуру молчит как партизан. Мнимые артисты останавливаются то ли в странноприимном доме, то ли каком-то спецом отведенном для понаехавших жилище. Сумер решил развести спасенных рабов по домам когда стемнеет. Похоже, план -- слава Сарасвати, богине мудрости! -- состоит в том, чтобы забрать семьи и покинуть Поурав. Здравый смысл восторжествовал. Впрочем, возможно, я тороплюсь радоваться, поскольку та же мысль пришла и страже.
У дома первого ремесленника Лачи идет предупредить его жену, Пуру наблюдает за обстановкой, очень ловко "срисовывая" переодетых стражников, и наконец замечает Фаруза. Лачи нужно спешно вытаскивать, и... вот можно было не нестись открыто через всю площадь, привлекая всеобщее внимание? Или в том и план: вызываю огонь на себя? Нет, опрокинул телегу с краской.
Пока народ на площади чихает и протирает глаза, Пуру утаскивает Лачи. Сидят в укрытии. Лачи опять домогается, что вчера случилось. Она богиня упрямства. Про такт я и вовсе не говорю, откуда он у пиратки? Пуру не выдерживает и раскалывается, что он не сын генерала и Притхи. Лачи плачет от сострадания.
Снаружи слышатся голоса. Выглянув из укрытия, Пуру и Лачи видят растрепанную женщину, умоляющую накормить ее и ее ребенка. При этом -- ребенка при ней нет. Безумица мечется между прохожими, держа на руках воображаемое дитя. Лачи зовет Пуру уйти, пока все смотрят на сумасшедшую, но он не может отвести от нее глаз.
Во дворце Пеллы Александр читает "Илиаду" и обсуждает с Гефестионом хитрость греков, придумавших Троянского Коня.
Александр считает, что это не греки были умны, а троянцы глупы -- не надо верить врагам. Приходит Филипп, настроенный на мирный разговор, говорит, что несмотря на сделанный выговор, ценит победу Александра, а страх, нагнанный им на фракийцев, может пригодиться. Отец и сын пьют вместе вино, Олимпиада, смотрящая на них из-за занавеса, кажется, ревнует...
Царица бродит по дворцу с чем-то вроде дымящей кадильницы. Явившийся Александр вновь получает выговор: за то, что взял вино из рук "врага" и согласился стать военачальником македонского царя.
Сын искренне не понимает, что тут такого. Олимпиада злится: "Ты должен завоевать доверие Филиппа, а не сам верить ему!". Александр отвечает, что верить надо в богов или в себя. Хорошо сказано... О! Дарит матери странное ожерелье их костей царя Тисия (того самого фракийца), оправленных в темный металл. Олимпиаде нравится! А с другой стороны -- по тем временам кто-то и чаши из черепов делал.
Лачи и Пуру дошли-таки до жены ремесленника. Лачи объясняет женщине, что придется покинуть Поурав. Снаружи опять слышны крики сумасшедшей, и Пуру это не дает покоя. Он выходит к сидящей на земле женщине (ее ударил перс, которому она пригрозила, что ее сын, когда вырастет, изгонит их из Поурава), к которой прохожие уже потеряли интерес, утешает ее и стирает слезы с ее лица: -- "Идемте, МАМА. Мы накормим вашего сына"... Невероятно трогательная сцена.
Пуру ведет свою подопечную в таверну, где сидят персы. Тот, что ударил женщину, как раз затевает скандал, найдя волос в вине. Дверь распахивается. Посетители видят на пороге мрачного парня, обнимающего безумицу.
Продолжение следует...
