Мой канал характеризуется как "семейные хроники". Считаю, что дочка и внуки должны знать историю своей семьи
В конце XIX века в рамках аграрной реформы происходило переселение донских казаков в Сибирь и на Дальний Восток. Одной из семей, которая польстилась на земельный надел, оказалась и семья моего дедушки. Так, из родной станицы Еланской они оказались в далеком холодном краю. Каменистая почва после благодатной плодородной земли плюс короткое северное лето, за которое ничего не успевало вырасти, - разочарование было страшным. Но ехать обратно не решились, так и остались на чужбине. Родители быстро умерли, оставив троих детей сиротами – моего будущего дедушку Александра, его старшего брата Михаила (моего любимого деду Мишу) и их сестренку Танюшу. Про дедушку и его брата я писала, сегодня хотела бы рассказать о трагической судьбе Тани.
Таня родилась в 1908 году. Когда умерли родители, Михаилу было 14 лет, Александру – 11. Они пошли работать, а маленькая 6-летняя сестренка была увезена в город, сиротский приют. Оттуда ее забрал начальник городской жандармерии как компаньонку своим маленьким дочерям. Уже будучи глубокой старушкой, Таня всегда с нежностью вспоминала тот период – ее никто не обижал, в обязанности входило развлечение хозяйских дочерей и только. Одевали ее хорошо, ела она за одним столом с «подопечными», а в возрасте 8 лет даже пошла в гимназию по квоте для сиротских детей. А еще через год началась революция, которая в корне изменила судьбу девочки. Хозяева решили уезжать, сначала говорили про Омск, но потом речь зашла уже о Харбине. Таню брали с собой. На одной из почтовых станций семья попала в перестрелку между белыми и красными, в которой погиб глава семейства, мать и одна из девочек были тяжело ранены и умерли через несколько дней. Таня и вторая девочка уцелели, спрятавшись в сарае. Их отправили обратно в город, там определили в интернат. Там они и выросли, называя друг друга сестрами.
В 20 лет Таня вышла замуж, через два года родилась ее первая дочка Аня, еще через год – вторая дочка Зоя. Аня была очень слабенькая, болезненная, поэтому, когда встал вопрос переезда в более теплые края, решено было оставить Аню у бездетной семьи. Танин муж Виктор сказал, что старшая дочка дорогу не перенесет, мол, оставим у Поповых – выживет хорошо, а нет, так значит судьба. Младшую Зою родители брали с собой. В 1935м семья оказалась в Саратове, где жили сестры Виктора. Там родились еще дети – третья дочка, названная в честь мамы Таней, и сын Алеша. Жили трудно, денег не хватало, и семья решила вернуться на Север. Шел 1941 год. Не знаю, по какой причине, но маленькую Таню оставили в семье тетки, сестры Виктора. В путь тронулись с Зоей и Алешей. Добрались до Свердловска, и там, на станции услышали: война! Виктор пошел в военкомат, откуда к семье уже не вернулся, отправился на фронт, где и погиб в 1943м. Татьяна же, оставшись с двумя детьми в незнакомом месте, растерялась. Зоя была уже большой, 10 лет, а вот маленькому Алеше было всего 2. И ко всем бедам она была опять беременна. Я не буду ее осуждать, но и понять мне трудно. Тем не менее, она сдала Алешу в детский дом, оставив сведения о себе и муже, чтобы «когда-нибудь я вернусь за тобой, сынок».
Не знаю, каким ветром ее занесло довольно далеко от родного города – в якутское село Чурапча. Здесь в конце 1941го Таня родила близнецов – Костю и Ваню. А в 1942 г. началось то, что потом назвали «Чурапчинской трагедией» - жителей села насильно переселили на самый север – поселок Тикси. По официальным данным, в результате погибло почти 2000 человек. Переселяли всех, включая малых детей. Таня умудрилась оставить Костю в абсолютно незнакомой семье, остававшейся на месте, а сама поехала с Зоей и маленьким Ванечкой. До места мальчик не доехал, пополнив скорбные списки погибших в дороге.
Из шести детей Татьяны и Виктора выжили и дожили до старости пятеро. Но мать признавали двое – Зоя, которая всегда была рядом, и Танюша, оставленная в Саратове. Аня категорически отказалась признавать свою семью, но общалась и поддерживала отношения со своими дядями – моим дедушкой и его братом. Алеша, так и проживший всю жизнь в Свердловске-Екатеринбурге, иногда писал сестрам, поздравлял с праздниками, но ни одного письма матери. Костик не общался ни с кем, вычеркнув из жизни не только мать, но и остальных.
Татьяна дожила до 88 лет. К концу жизни стала очень набожной, постоянно ходила в церковь и отмаливала свою вину перед оставленными детьми. Можно ли ее осуждать? Наверное, да. Но не мне.