Этим летом меня спасли друзья. Не мамины знакомства, не папины связи, а мои собственные друзья, которых я накопила за жизнь. И они же оказались основным моим богатством, наравне с годами, которых набежало.
Мы все пели «если с другом вышел в путь…» и знали, что «старый друг лучше новых двух» (тут, кстати, по-разному). И что «друг познается в беде» проверяли, чаще чем хотелось бы. Но всегда, еще класса с 7-го - искали любовь. А дружба была как бы сама собой.
Теперь же стало понятно, что без друзей вообще невозможно жить. Что дружба – тоже чувство. Оно может быть глубоким и сильным, может начаться или нет, может нахлынуть или разбиться, быть короткой или пожизненной. В дружбе тоже сильно везет или нет. Банально может не повезти встретить друга! Или наоборот встретить сразу нескольких.
Если у тебя есть настоящие друзья, то все уже хорошо. А что не хорошо, то как-нибудь можно исправить.
Что-то главное о дружбе удалось уловить из Ремарка и «Трех товарищей». Когда главный герой вдали от города, в санатории в горах понимает, что с его девушкой все кончено, она умирает. Его выгоняют из комнаты, и он звонит друзьям. И они говорят: мы сейчас выезжаем. Он выходит на улицу, смотрит в ночное небо, думает о Пат, ему страшно больно, но он знает, что где-то к нему выехали друзья. Что они едут в ночи на маленьком автомобильчике жук, что упорно взбираются в гору, светят фарами во тьме этой ночи.
Что они были, врачи? Они могли спасти Пат? Нет! Они выехали к другу. Чтоб он мог справиться.
Дружба – великое дело. И у меня накипела большая благодарственная речь моим друзьям. Спасибо, что вы есть. Спасибо, что вы все ко мне выехали. Я бы сдохла.
***
Другу прощаешь все, потому что есть вещи, о которых ты можешь поговорить только с ним. С ним одним во всем белом свете. И еще попрешься к нему в будний день, да ещё на ночь глядя - обсуждать премьеру любимого режиссера.
Это ж надо посидеть, посмаковать, «покрутить детальки», от оформления титров до последнего кадра, от музыки до эпизодов, от диалогов до общего замысла, примочек и находок. Как он придумал! Ну как он все четко подогнал, вывернулся! А это видела? Гениальный, даааа. А помнишь, когда в том моменте, когда они заходят, а он под кислотой? Да, офигенно.
А мелодия! Тебе понравилась? Корочееее…
И вот все косточки – у острых крылышек и ваших общих друзей – обглоданы. Пару вежливых вопросов про как дома? Как дети? Как на личном?
Нет, ты собираешься что-то от меня скрывать?
Этот вечер прекрасен, терапевтичен, как сто тысяч терапий, это настоящий выдох и отдых.
Ты говоришь, и тебя понимают. Вашим общим культурным кодам тыщу лет, вы разговариваете одними и теми же цитатами из фильмов и книг, из песен и анекдотов. И еще из общих случаев из жизни. И чем старше эти случаи – тем ценней, тем приятней в них погружаться. Как в круглую теплую ванну.
Да что там! – о многом вообще не надо говорить. Можно со значением посмотреть и помолчать. И точки на i будут расставлены, и все будет здорово. Вкусно, в тему, в кайф.
И это вот дружба.
Вечером в середине недели осталось выдать друг другу пару жестких подколок.
Напиться. Немного, не по злому, с высоты прожитого - припомнить старое. Намекнуть на пару обещаний измениться. Чуть не поссориться. Наорать друг на друга. Успокоиться, нервно походить по диагонали в кухне. Признаться друг другу в любви. Поцеловаться в губы и уехать в ночь на такси.
Для меня дружба – это вот это.
***
А с другим, совсем другим человеком можно вдвоем разглядывать желтый кленовый листик в фиолетовой (отражается вывеска) луже. Прямо склониться над ней вдвоем, пытаться сфоткать, давать друг другу советы. По композиции. Потом сидеть рядышком на автобусной остановке и обсуждать, как этот листик лучше обработать в снепсите. Можно пожёстче, можно вообще кислотно. И даже в чб неплохо. Смотри сама! А вон какой туман над куполом, а трещина в стволе, как морщина… Ух, ничего себе.
Никто бы больше не понял.
- Нет, ты видишь? Ты видишь, какие они разные по тону? Как на очень длинной палитре!
- А не выпить ли нам чаю? Черный? Зеленый? Ах, с имбирееем!
И все нормально. Жизнь клубится, жизнь снова стучится молоточками хронометров и вдруг идет вперед. Как мощный паровоз. И прям чувствуешь – о! Запустилась, набрала воздух, выдохнула, продолжила жить. И чаю мне! Кофе мне!
Вот что дружба может.
А сходить на футбол, поорать там! Купить дуделки, шарфы, пиво, чипсы. Тот, с кем можно про снепсит, на стадион не ходит. Но тут есть совсем другие родные люди, с которыми футбол - убедительный повод обняться. И животворно провести время, и вспомнить о какой-то другой, позитивной, пивной своей стороне.
- Ты что не знаешь игроков по номерам? А как ты футбол смотреть собираешься? А с кем играем, знаешь? Нет! Так, рассказываю. Наши – в желтой форме…
И начинаешь же волноваться. Когда ты в теме, все видится по-другому, а от опасных моментов в нашей штрафной замирает сердце.
- Если сейчас будет ничья… Тогдаааа, если они выиграют следующую игру, есть еще шансы…
- Какая ничья? Какие шансы? 27 секунд осталось играть.
- Неспортивно мыслишь, братан. Шанс есть ВСЕГДА!
***
И о Боже, как круто, как дико важно, как держит на плаву, когда сидишь в ночи, играешь в гляделки с настольной лампой, впадаешь в ступор и после недолгих колебаний можешь кому-то написать:
- Слушай, почитаешь мой текст?
Или:
- Можно с тобой посоветоваться?
И три эмодзи, где ручки умолятельно сложены.
Мы ж все устали от информации, тем более от текстов, тем более, мы все их сами пишем. Все меньше редакторов, все больше авторов. Сама такая. И знаю, что значит согласиться подробно прочесть чей-то текст и честно о нем высказаться. В час ночи.
И вот, задаешь такой вопрос в личке и посылаешь текст человеку, который вообще в Америке и думаешь, сколько у них там времени, пересеклись ли мы во времени суток? Тебе срочно нужно его мнение, чтобы понять, «читается ли мысль»? И вообще, по структуре сомнения.
И когда тебе отвечают:
– Давай!
это счастье.
Это как заблудиться в темном лесу, а потом встретить в нем человека. И пробираться сквозь лес уже вместе. Я не знаю, как люди романы пишут, от кого получают фитбек?
В процессе даже короткого обсуждения с Америкой, Ригой, Махачкалой становится четко ясно, что с текстом не так, в чем подправить, где урезать, где развить. Или что наоборот «все ровно». Просто надо было обсудить с кем-то умным, желательно именно с ним.
Вот это дружба. Хотя людей из Риги и Америки я вижу не чаще раза в году, или вообще не вижу. Махачкалинских не чаще. Но жду, что они скажут, прочтут ли в строках и между строк.
Чтобы я делала без их откликов, без диалогов через океан и разницу во времени?
Встряла бы, бросила бы эти тексты все на фиг. Ушла бы посудомойкой в Макдональдс. Впрочем, еще не поздно.
«Дружба тоже любовь». Продолжение.
