Идейные источники
Настало время рассмотреть источники идей и мировоззрения Лавкрафта. Если в литературном плане это были Эдгар По, Амброз Бирс и Роберт Чамберс, то в философском плане он увлекался идеями Артура Шопенгауэра и Фридриха Ницше, теориями Чарльза Дарвина, Герберта Спенсера.
Ну, что же, Шопенгауэр с его идеей покорности трагической судьбе весьма востребован среди отчуждённых индивидов. Причём при жизни Шопенгауэр был не слишком популярен и пребывал в тени подлинного гения — Гегеля. Популярность Шопенгауэра в Германии и в мире росла по мере роста реакционных, правых настроений. Шопенгауэр воспринимался как противоядие от гегелевской диалектики. Пик популярности этого философа совпал с подъёмом фашизма в Европе и США.
Ницше с его идеей «сверхчеловека», элитаризмом и обращённым к буржуа требованием более жёстко и бодро охранять свой буржуазный порядок также оказался весьма востребован у идеологов фашизма. Ницше был певцом гордых одиночек, возвышающихся над «серой массой». (Подробно философские предпосылки наступления фашизма и распространение правой идеологии в начале ХХ века я рассматриваю в статье «Русская религиозная философия слева направо».)
Что касается трудов Дарвина, то совершенно очевидно, что Лавкрафт, будучи расистом, рассматривал их под углом зрения т. н. социал-дарвинизма, ведь более всего он опасался «скверны» и «вырождения», был убеждённым элитаристом, верил в превосходство наследственных свойств над приобретёнными, что вполне соответствует постулатам евгеники. Тем более, что именно расистские выводы делал из теории Дарвина вышеупомянутый Герберт Спенсер. Этот философ провозглашал естественное превосходство белой расы, выступал за стерилизацию преступников и «слабоумных».
Период откровенного упадка
Но, пожалуй, наибольшее идейное влияние на Лавкрафта оказал такой влиятельный предтеча фашизма как Освальд Шпенглер. Шпенглеровская идея «Заката Европы» в значительной мере предопределила философские и политические взгляды Лавкрафта, его неприятие современности. Особенно заметно воздействие Шпенглера в рассказе «На хребтах безумия».
В письме Кларку Эштону Смиту в 1927 году Лавкрафт писал: «Я верю, и верил задолго до того, как Шпенглер скрепил это печатью научных доказательств, что наш механический и индустриальный век — это период откровенного упадка». Поэтому во многих своих творениях Лавкрафт описывает борьбу высокой цивилизации против угрожающего ей варварства.
Часто нашествие варварства следует за разрушительной войной (см. «Полярис»), иногда человечество деградирует само по себе, но чаще всего источником угрозы для «высокой, элитарной культуры» является нечто нечеловеческое, а проводником этой грозы выступают «низшие классы».
Нередко эта борьба символически изображается в образе высококультурного, европейски образованного человека, который постепенно деградирует под действием некой внешней таинственной злой силы: унаследованного проклятия, колдовства (см. «Случай Чарльза Декстера Варда»), кровосмешения с неполноценными или даже нечеловеческими расами. Причём психическому упадку непременно сопутствует физическая деградация.
Никакого прогресса
Творчество Лавкрафта, выраженная в нём идеология носят сугубо реакционный характер. Борьба со злом в рассказах Лавкрафта — это восстановление статус-кво или даже откат к более чистым старым порядкам. Современность для Лавкрафта является результатом деградации, упадка, человека и общества. Любой шаг вперёд для Лавкрафта и его героев — это шаг вниз, к пропасти. Поэтому все, кто призывает к прогрессу, к развитию — это, в лучшем случае, опасные глупцы.
Однако конец мира, в чём бы он ни воплотился — в мировой войне, мировой революции или пробуждении древних чудовищ — одновременно и притягателен для отчуждённой личности, для не видящего просвета мелкого буржуа. «Я мечтаю о том времени, когда они поднимутся над морскими волнами, чтобы схватить своими зловонными когтями и увлечь на дно остатки хилого, истощенного войной человечества», - пишет Лавкрафт в одном из первых своих рассказов.
Об этих настроениях как раз в эти годы писал Ленин, проводя границу между революционером пролетарским и мелкобуржуазным, он указывал, что «этот последний колеблется и шатается при каждом повороте событий», шатается «от ярой революционности» к ненависти против революционеров «или к оплакиванию их “авантюризма”». «Социальный источник таких типов, это — мелкий хозяйчик, который взбесился от ужасов войны, от внезапного разорения, от неслыханных мучений голода и разрухи, который истерически мечется, ища выхода и спасенья, колеблясь между доверием к пролетариату и поддержкой его, с одной стороны, приступами отчаяния — с другой».
Чем это не портрет самого Лавкрафта? К пролетариату он доверия не испытывал, но от ужасов войны и экономической разрухи действительно взбесился. И выразил свои переживания в столь оригинальной форме. Не даром в его произведениях именно художники, люди с тонкой психической организацией оказываются восприимчивы к «зову Ктулху», то есть к тем таинственным толчкам, расшатывающим привычное общество.
По происхождению, по убеждениям Лавкрафт — типичный консерватор-элитарист, белый расист, но по своему нищенскому положению он — мелкий буржуа, не получающий никаких выгод от системы и не заинтересованный в её сохранении. Такой тип «консервативной революционности» был использован в своих целях фашизмом.
Полный текст читайте здесь.