Был у меня пост о копирайтерах, сделавших острые темы своим коньком. Онкология, болезни, происшествия, печальные события - все это очень читается, приносит популярность, лайковость и наращивает монетизацию. Я критиковала любителей поэксплуатировать тему онкологии ... а теперь мне вдруг самой захотелось поговорить о смерти.
Тема эта пришла мне в голову, когда я искала ответ на страшный вопрос - почему? Совсем недавно у моей очень близкой подруги погиб сын. Замечательный, светлый парень, входящий в редкий ныне человековид романтиков, добрый и к людям и к животным, чистый, как стекло. По всем правилам справедливости он должен был прожить долгую счастливую жизнь. Занимался спортом, не пил, здоровье не беспокоило, только болела спина. И так как он не умел все бросать на самотек - купил себе тренажер, решил немного повытягивать позвоночник. Смещенный позвонок, мгновенная смерть. Ему было тридцать три...
Немного отойдя от шока, я стала думать на эту тему. Ведь смерть в этом возрасте очень не редка. Даже в моей жизни, среди моих близких знакомых и друзей это случилось четырежды. Подумайте - какой это процент - знакомых у меня не так много. Первый случай - у хороших друзей моей мамы в этом возрасте погиб сын. Случай был очень похожим - пришел домой абсолютно здоровый, веселый парень, лег спать и не проснулся. Точно так же, практически до деталей, через десяток лет умер сын учительницы моей дочери. А в молодости - так же легла отдохнуть после работы и не встала моя подруга - давно, тогда, когда нам было по тридцать три. Осознав это страшное, я стала читать...
Прочла очень много статей на эту тему. Как оказалось, даже среди известных людей цифра 33 - часто являлась роковой. Позволю себе напомнить о самых нам известных людях, уход которых пришелся на этот возраст:
- Российский гимнаст, олимпийский чемпион Воропаев А.Н.
- Автор цикла "Профессия - репортер" Зимин И.А.
- Российский скульптор Аветисян А.А.
- Советский хоккеист Белошейкин Е.В.
- Российский актер Нефедов И.В.
- Советский хоккеист Харламов В.Б.
- Международный гроссмейстер Андрейко А.Г.
- Советский актер Урбанский Е.Я.
- Советский поэт Недогонов А.И.
Надо сказать, что, перелопатив миллион статей на эту тему, я не нашла ответа. Вернее, не нашла ответа , который бы меня удовлетворил. В принципе, практически вся информация сходится в одну точку - тридцать три года - время переосмысления и время начала познания истины. А вот смерть... Эта теория мне ее не объяснила.
Однако, одна статья меня потрясла. Авторами статьи позиционируются Андрей Гнездилов и Мария Строганова, я так понимаю, что Мария лишь интерпретировала мысли известного психиатра. "День смерти человека не случаен, как и день его рождения" - так называлась статья. То, что речь в ней идет о Андрее Гнездилове - питерском враче-психиатре, докторе медицинских наук, почетном докторе Эссекского университета в Англии , много лет проработавшем с самыми трудными больными и основавшем первый хоспис - вызвало у меня доверие. Тем более, что он рассказывал о Наталье Бехтеревой - истинном мозговеде нашего времени.
Немного цитат - фрагментов из семинара, который Андрей проводил в Москве.
Недавно умерла Наталья Петровна Бехтерева. В свое время мы часто спорили, я рассказывал случаи клинической смерти, которые были в моей практике, а она говорила, что это все ерунда, что просто в мозге происходят изменения и так далее. И однажды я привел ей пример, который она потом стала сама использовать и рассказывать.
Я работал 10 лет в Онкологическом институте в качестве психотерапевта, и как-то раз меня позвали к молодой женщине. Во время операции у нее остановилось сердце, его долго не могли завести, а когда она очнулась, меня попросили посмотреть, не изменилась ли ее психика из-за долгого кислородного голодания мозга.
Я пришел в реанимационную палату, она только-только приходила в себя. Я спросил: «Вы можете со мной поговорить?» – «Да, только я хотела бы извиниться перед вами, я причинила вам столько хлопот». – «Какие хлопоты?» – «Ну, как же. У меня же остановилось сердце, я пережила такой стресс, и я видела, что для врачей это было тоже большим стрессом».
Я удивился: «Как вы могли это видеть, если вы были в состоянии глубокого наркотического сна, а потом у вас остановилось сердце?» – «Доктор, я бы вам рассказала гораздо больше, если вы пообещаете не отправлять меня в психиатрическую больницу».
И она рассказала следующее: когда она погрузилась в наркотический сон, то вдруг почувствовала, что как будто мягкий удар в стопы заставил что-то внутри нее повернуться, как выворачивается винт. У нее было такое ощущение, что душа вывернулась наружу и вышла в какое-то туманное пространство.
Приглядевшись, она увидела группу врачей, склонившихся над телом. Она подумала: какое знакомое лицо у этой женщины! И потом вдруг вспомнила, что это она сама. Вдруг раздался голос: «Немедленно прекращайте операцию, сердце остановилось, нужно заводить его».
Она подумала, что умерла, и с ужасом вспомнила, что не попрощалась ни с матерью, ни с пятилетней дочерью. Тревога за них буквально толкнула ее в спину, она вылетела из операционной и в одно мгновение очутилась у себя в квартире.
Она увидела довольно мирную сцену – девочка играла в куклы, бабушка, ее мать, что-то шила. Раздался стук в дверь, и вошла соседка, Лидия Степановна. В руках у нее было маленькое платье в горошек. «Машенька, – сказала соседка, – ты все время пыталась быть похожей на маму, вот я сшила для тебя такое же платье, как у мамы».
Девочка с радостью бросилась к соседке, по дороге задела скатерть, упала старинная чашка, а чайная ложка попала под ковер. Шум, девочка плачет, бабушка восклицает: «Маша, как ты неловка», Лидия Степановна говорит, что посуда бьется к счастью – обычная ситуация.
И мама девочки, забыв о себе, подошла к дочке, погладила ее по головке и сказала: «Машенька, это не самое страшное горе в жизни». Машенька посмотрела на маму, но, не увидев ее, отвернулась. И вдруг эта женщина поняла, что, когда она прикасалась к головке девочки, она не почувствовала этого прикосновения. Тогда она бросилась к зеркалу и в зеркале не увидела себя.
В ужасе она вспомнила, что должна быть в больнице, что у нее остановилось сердце. Она бросилась прочь из дома и очутилась в операционной. И тут же услышала голос: «Сердце завелось, делаем операцию, но скорее, потому что может быть повторная остановка сердца».
Выслушав эту женщину, я сказал: «А вы не хотите, чтобы я приехал к вам домой и сказал родным, что все в порядке, они могут повидаться с вами?» Она с радостью согласилась.
Я поехал по данному мне адресу, дверь открыла бабушка, я передал, как прошла операция, а затем спросил: «Скажите, а в пол-одиннадцатого не приходила ли к вам соседка Лидия Степановна?» – «Приходила, а вы что, с ней знакомы?» – «А не приносила ли она платье в горошек?» – «Вы что, волшебник, доктор?»
Я продолжаю расспрашивать, и все до деталей сошлось, кроме одного – ложку не нашли. Тогда я говорю: «А вы смотрели под ковром?» Они поднимают ковер, и там лежит ложка.
Мы не верим в рассказы о жизни за гранью. Вернее, многие из нас - не верят. Этому противоречит и христианская вера, хотя один из самых умнейших из встреченных мной священников сказал замечательную фразу - "Бог сказал вам самое главное - смерти нет!". А тут - ученый, посвятивший жизнь работе с уходящими ТУДА. И вдруг - такое. Вы скажете - а МОУДИ? Как же он, его исследования? Не знаю, почему то книгу Моуди "Жизнь после смерти" я не восприняла. А сейчас - поверила...
Она (Бехтерева) говорила мне: «Никто лучше меня не знает мозга (Бехтерева была директором Института мозга человека в Петербурге). И у меня ощущение, что я стою перед какой-то громадной стеной, за которой слышу голоса, и знаю, что там чудесный и огромный мир, но я не могу передать окружающим то, что я вижу и слышу. Потому что для того, чтобы это было научно обоснованно, каждый должен повторить мой опыт».
Там, за этой стеной сейчас мои близкие. Мама, бабушка, подруга и еще многие-многие, стоит дотронуться до этой стены - и я почувствую дрожь их рук? Это так?.
Как-то я сидел около умирающей больной. Я поставил музыкальную шкатулку, которая играла трогательную мелодию, затем спросил: «Выключить, вам мешает?» – «Нет, пусть играет». Вдруг у нее остановилось дыхание, родственники бросились: «Сделайте что-нибудь, она не дышит».
Я сгоряча сделал ей укол адреналина, и она снова пришла в себя, обернулась ко мне: «Андрей Владимирович, что это было?» – «Вы знаете, это была клиническая смерть». Она улыбнулась и говорит: «Нет, жизнь!»
В статье много сказано о "Разрешении на смерть". То есть, человек может умереть только тогда, когда разрешит себе это. Так можетздесь надо было мне искать связь между возрастом, временем истин и смертью? Не знаю.
Я уверена, кто-то из моих читателей подскажет мне это...
Материалы исходной статьи здесь