Баба-яга ассоциируется у нас как отрицательный персонаж. Некая злая ведьма, живущая в чаще леса, в крайне жуткой избе. Она ворует детей, а после запекает их в печи для своей трапезы. Но, как и любой мифический персонаж, Баба-Яга имеет свою мораль и поучительность. В фольклоре не может быть персонажа, который просто олицетворяет зло, в нем должен быть смысл, должна быть другая сторона медали, должна быть поучительность.
Баба-яга в этом смысле не исключение. У ее сказочного страшного и злого образа есть куда более глубокий и сакральный смысл. Баба-яга это проводник из мира живых, в загробный мир. Она противоречива по своей природе и может либо навсегда забрать человека в мир умерших, либо вернуть его оттуда, дав ему второе рождение, наделив его новыми качествами, дав ему второй шанс.
Откуда же взялся этот символизм? В жизни наших предков, Бабой-ягой были реально существующие женщины, знахарки, целительницы. Никаким поеданием детей они не занимались естественно, но ведь данный сказ не мог появиться из ниоткуда.
Дело в том, что на Руси был достаточно, со стороны, страшный обряд «запекания». Если в семье рождался недоношенный или больной ребенок, считалось, что он не успел дозреть в утробе матери и таких детей как раз таки и несли знахарке (Бабе-Еге) для «запекания». Баба-яга, живущая, как правило, отдельно от основного поселения, принимала ночью подавленных горем матерей и забирала их детей. Недоношенного ребенка обмазывали ржаным тестом и привязывали к лопате, после чего помещали в остывающую печь без огня, переменно вытаскивая и засовывая его обратно, все это сопровождалось ритуальным речами, которые были направлены на искоренение болезней младенца.
На первый взгляд звучит крайне жутко, но на самом деле, в данном обряде был действительно действенный смысл. Таким образом, «запекая» ребенка ему позволяли «дозреть». Печь как бы имитировала утроб матери, в котором ребенок не пробыл достаточно времени (некий прототип современных инкубаторов). Недоношенный младенец рождался со слабым иммунитетом и сразу с букетом больней. Обряд с печью позволял закалить ребенка в прямом смысле этого слова, по средствам процесса «горячо-холодно», организм начинал мобилизироваться на борьбу с болезнью, что давало ребенку больше шансов на выживание, стимулируя его иммунитет на борьбу с хворью. К данному обряду прибегали только в крайне редких случаях, когда ребенок должен был либо выжить после него, либо умереть. Естественно из печи очень часто вытаскивали труп.
А теперь только представьте, как это было: Ночью, на окраине поселения, окруженного черным лесом, в темной избе, старая бабка под ритуальные речи и песнопения, достает на лопате из теплой, потухшей печи труп младенца, обмазанного в ржаное тесто. Все это сопровождается дикими воплями матери, которая только что потеряла свое дитя и свою последнюю надежду.
Но как бы это не выглядело, здесь стоит смотреть в суть обряда, а не на его жуткую атмосферу. Достаточно сложный и тонкий процесс «запекания» детей, являлся древнерусским инкубатором, позволяющим сохранить жизнь, по факту обреченным детям. А сама Баба-яга, являясь проводником, либо навсегда забирала новорожденного человека, либо давала ему второй шанс.
