Некогда знаменитый монастырём, прославившимся стигматиком в прошлом веке, городишко хирел, тишал, становился совсем уже пыльным; туристический бизнес загибался: кроме гнутых проулков и рыжеющей черепицы нечего было предложить приезжающим, и когда муниципальный советник Луи Пардье на заседание совета предложил объявить источник, давным-давно существовавший в городке целебным, другие схватились за головы.
-Как так?
-Ведь он заурядный…
-Обвинят в шарлатанстве…
Советник прищурился хитро.
-Мой старинный приятель с химического факультета одного весьма известного университета вышел на пенсию, и крайне недоволен тем, как с ним обошлись. Он готов сделать головоломный анализ и опубликовать соответствующую статью – мол, источник целебен, и всё – дело в шляпе.
Стали судить да рядить.
Тренор Капский заявил, что лучше было бы сделать рекламу монастырю: чудеса всегда в цене.
Но советник, гладко лоснясь лицом, заявил, что с монастырём уже было, и надо искать новое.
Нашли.
Газеты зашуршали, прошла реклама по тв.
Стали печатать многочисленные, яркие, рекламные буклеты, распространять их по налаженной методе, и…
Вдруг закружилось, завертелось, понеслось.
Сначала вскинулись горожане: мол, что же мы, братцы – слыхом не слыхивали, такое чудо у нас…
Гостиницы обновлялись, больше того, когда первая партия жаждущих исцеления прошло соответствующие курсы: медики всегда готовы заработать – пришлось срочно организовывать стройки, возводить новые отели…
Город оказался оживлён и деятелен: разбивались сады, обновлялись парки; даже музей города, где посетителей не бывало вовсе, преобразился: заработал печатный цех, стали сниматься рекламные ролики…
Гостиницы росли, как на дрожжах, и, соответственно, росло и число приезжающих…
-Знаете, милочка, где я только не была, что только не пробовала, и вот…
-А чем вы маетесь, дорогая?
-Желудок плох. Но этот курорт – просто диво. Не вода – а чудо…
Две пожилые соседки по гостиничным номерам прогуливаются в парке, столетние платаны которого можно вполне приравнять к счастью.
В парке тихо.
На площадях, в офисах оживлённо.
Заседания муниципалитета точно осияны неким лукавством, хотя серьёзны – сверх меры…
Тренор Капский признал правоту Луи Пардье.
Финансовые отчёты не могут не радовать, и местный банк точно увеличился в размерах, и стал светиться странным, жёлтым, матовым сиянием…
Особнячок Луи Пардье скромный, изящный, с богатым садом, с великолепными акациями…
Кабинет обставлен безукоризненно, и обложки книг девятнадцатого века отливают благородно.
Тень, появляющаяся в соседнем кресле, не пугает сидящего за массивным столом советника.
Тень издаёт нечто вроде смешка.
Потом говорит:
-Видишь, всё строится на лжи. Иллюзию легко превратить в реальность.
Взор подняв от бумаг, Луи не знает – требуется ли ответ.
Тень явно не ждёт его, но перед тем, как исчезнуть, шелестит тихо:
-Всегда ставь на ложь. На ложь, иллюзии, миражи.
Усмехнувшись, советник возвращается к бумагам.
Город живёт пышно, и позабытый монастырь можно уже не брать в расчёт.