Ядерная криминалистика — относительно молодая область научного исследования. Отвечаем на пять простых вопросов об этой науке.
Что это такое?
Если вкратце, ядерная криминалистика изучает ядерные и радиоактивные материалы с помощью аналитических методов. Цель – определить происхождение этих материалов. Это нужно, чтобы вести расследования или оценить слабые места в ядерной безопасности объекта. Обычно работа ядерных криминалистов состоит из трех основных этапов:
1. Характеризация. Специалисты определяют характеристики ядерного материала.
2. Интерпретация. Характеристики сопоставляют с информацией о способах и местах производства ядерных материалов.
3. Атрибуция. Устанавливают источник, способ производства, пункты отправления и назначения ядерного материала, а также участок, на котором был потерян контроль. Также эксперты выясняют, существуют ли другие ядерные материалы, украденные из того же источника.
Фактически специалисты по ядерной криминалистике могут не только идентифицировать радиоактивный материал, но и проследить всю цепочку связанных с ним событий — от источника происхождения до момента обнаружения.
Как она возникла?
На проблему незаконного оборота ядерных материалов и радиоактивных веществ всерьез обратили внимание в 1990-х годах, когда зародилась ядерная контрабанда. Так, в августе 1994 года в мюнхенском аэропорту были задержаны три контрабандиста. У двух испанцев и колумбийца, прибывших из Москвы, обнаружили 500 граммов изотопа плутония. Правоохранители установили, что как минимум часть обнаруженного радиоактивного материала произвели в России.
Вообще 1994 год был непростым для немецкой полиции: на территории Германии четыре раза задерживались контрабандисты, провозившие радиоактивные вещества – в том числе и те, которые можно использовать для производства ядерного оружия. В результате в 1996 году появилась Международная техническая рабочая группа по ядерной контрабанде. Специалисты этой группы рассматривают случаи незаконного оборота ядерных материалов, систематизируют накопленный опыт и составляют технические рекомендации и протоколы.
Чем сегодня занимается ядерная криминалистика?
Лихие 1990-е миновали, однако преступников, желающих заработать на продаже радиоактивных материалов, меньше не стало. The Guardian рассказывала, как в марте 2010 года два армянина — Грант Оганян и Сумбат Тоноян — попытались продать в Тбилиси высокообогащенный уран человеку, которого считали представителем радикальной исламистской организации. Тогда злоумышленники провезли 18 граммов урана на поезде из Армении в Грузию, поместив их в пачку из-под сигарет и обложив свинцом.
Однако незаконный оборот ядерных материалов — явление довольно редкое: с 1993 по 2018 год зафиксировано всего 18 случаев контрабанды высокообогащенного урана и плутония. А вот нелегальный провоз зараженных материалов и радиоактивных источников фиксируется значительно чаще — по оценкам МАГАТЭ, за тот же период более 3 тысяч случаев.
Специалисты МАГАТЭ рекомендуют правоохранительным и таможенным органам, обнаружившим предположительно радиоактивный материал, сразу обращаться к экспертам в области ядерной криминалистики. В свою очередь ядерные криминалисты тесно сотрудничают с полицией, ведь только они могут отследить материал, найти правонарушителей и помочь раскрыть преступление.
Все ли гладко в ядерной криминалистике?
В сфере ядерной криминалистики, как и в других, есть свои проблемы. Во-первых, в МАГАТЭ из года в год жалуются на дефицит кадров и советуют активнее готовить ядерных криминалистов. Во-вторых, эксперты считают, что необходимо создать единую терминологическую базу и глоссарий по ядерной криминалистике. В-третьих, есть проблема в координации специалистов из разных областей: радиохимиков, ядерных физиков и минералогов, которые не являются криминалистами, но при этом имеют официальный доступ к радиоактивным материалам.
Как все устроено в России?
Во нескольких городах России работают аварийно-технические центры (АТЦ): в Санкт-Петербурге (с филиалами в Нововоронеже, Северске и Москве), в Сарове (АТЦ РФЯЦ-ВНИИЭФ) и Снежинске (АТЦ РФЯЦ-ВНИИТФ). Есть профильный отдел в ФСБ, обладающий соответствующими компетенциями. Есть также Лаборатория анализа микрочастиц, занимающаяся, например, анализом микрочастиц урана в пробах окружающей среды. Но всё это не складывается в систему с налаженными каналами обмена информацией – и это, по словам экспертов, сегодня главная проблема отечественной ядерной криминалистики.
Начальник управления инновационного развития АО «Радиевый институт им. В. Г. Хлопина» Андрей Синюхин приводит такой пример: допустим, обнаружен брошенный сверток, есть основания подозревать, что внутри взрывное устройство с радиоактивным веществом — так называемая «грязная бомба». Кто должен начать ее обезвреживание? Взрывотехник или специалист АТЦ? Возникает вопрос о регламенте взаимодействия служб экстренного реагирования (МЧС, ФСБ, МВД, АТЦ).
На Северо-Западной таможне традиционно фиксируется много случаев несанкционированного ввоза радиоактивных материалов: только с января по ноябрь 2018 года выборгские таможенники выявили 1144 факта перемещения через границу товаров и транспортных средств с повышенным уровнем ионизирующего излучения. Однако в основном с подобными случаями работает таможня, не привлекая специалистов со стороны. Каждая служба трудится на своем поле, а наладить между ними координацию пока не получается.
