Катя шла по коридору и вдруг налетела на Сергея Аполлоновича. То есть на самом деле это он налетел на нее — вышел из-за угла нахмуренный, прижимая айфон к уху.
— Совесть у тебя есть? — говорил он своему собеседнику. — Третий час тебе звоню, ты в недоступе, не знаю, что думать, нет, ты скажи, совесть у тебя есть, я тебя спрашиваю?.. Господи! Ну сколько можно! Купи себе второй аккумулятор, как его там, «пауэр бэнк», вот. Я уже сколько раз говорил… Ладно. Все. Пока.
Сергей Аполлонович был генеральный продюсер компании «Карамель», а Катя работала редактором. Точнее, помощником редактора.
***
— Аполлонович! — повторил он свое редкостное отчество в тот единственный раз, когда она предстала перед его светлыми очами, и они пожали друг другу руки. — Но не Аполлинарьевич! — и засмеялся.
Катя тоже засмеялась, хотя не поняла шутки. Потом ей объяснили — Сергей Аполлинарьевич — это знаменитый советский режиссер Герасимов, именем которого назвали ВГИК. Но Катя училась не во ВГИКе, а совсем в другом месте, а сюда пришла, потому что мечтала стать сценаристкой. Она уже раза три проходила курсы и онлайн-мастерские.
Она даже успела написать две сценарных заявки.
***
— Извините, — сказала Катя, влетев в плечо Сергея Аполлоновича.
— Да, да, — сказал он и сощурился, глядя на экран своего айфона.
Катя обогнула его и пошла дальше.
— Постойте, — вдруг сказал он. Она остановилась, обернулась. — Простите, я забыл…
— Сергей Аполлонович, я Воробьева Екатерина, первая редакция. У Валентины Сергеевны.
— Да, да. Екатерина… а по отчеству?
— Просто Катя.
Ну ведь и в самом деле. Ему полтинник с хвостиком — два года назад отмечали, — а ей двадцать семь.
— Катя! — сказал он. — Выручайте. Не в службу, а в дружбу. Вызовите мне такси, если нетрудно. Моя машина с обеда в ремонте. Говорят, есть такой, как это, сервис, да? «Яндекс-такси», кажется…
Он протянул ей свой айфон.
— Вот тут где-то, наверное, должно быть. У всех есть. Должно же быть и у меня?
Катя посмотрела все приложения.
— Нет, Сергей Аполлонович, у вас нет такого приложения. Но можно скачать. Это минут пять займет.
— Господи, — вздохнул тот. – А говорят «цифровая цивилизация», «цифровая цивилизация»! Тьфу! Чем больше удобства, тем всё наоборот.
***
Катя поняла, что судьба сама идет к ней в руки.
Да, она написала две заявки, но еще никому их не показывала. Ей было стыдно отдать их редакторам. Она представила себе, как ее коллеги будут разбирать и обсмеивать ее текст — точно так же, как она разбирала и обсмеивала тексты начинающих сценаристов. А тут — генеральный продюсер. Все в его руках. Он человек со вкусом и опытом. Ее заявки — хорошие, достойные, не хуже других. Лучше других! Кроме того, она сама — очень красивая. «Да, да, и не надо ханжества!» — сказала Катя сама себе.
Поэтому она просто, по-товарищески предложила, что довезет Сергея Аполлоновича до дому. На своей машине.
Зашла в свой отдел, накинула плащ и не забыла положить в сумочку обе заявки.
***
Ехали долго, стояли в пробках, очень интересно разговаривали. Про кино в том числе, и даже про сценарии. Сергей Аполлонович привычно говорил, что со сценариями беда, что хороших сценариев нет, и непонятно, откуда их брать. Катя соглашалась.
Приехали.
— Вот тут, — сказал он. – Всё. Большое спасибо. Увидимся.
Он стал шарить по дверце, искать ручку.
— Лучше бы вы спросили «сколько с меня»! — дерзко сказала Катя.
— А? — он резко повернулся к ней.
— Простите, Сергей Аполлонович, — вздохнула она, и голос ее дрогнул; казалось, она сейчас заплачет. — Вы как-то очень обидно сказали…
— Это вы меня простите, — сказал он и неожиданно нежно погладил ее по руке. — Совсем я уже перестал мышей ловить. Пойдемте ко мне, Катя. Если у вас есть время, конечно. Выпьем чаю, или кофе. Съедим по конфетке.
***
Квартира у Сергея Аполлоновича была ой-ой-ой. Хотя дом снаружи вроде ничего особенного. А там одна гостиная метров сорок. Отделка стен — дворцовый класс. Катя училась сначала на инженера-строителя, потом на дизайнера, так что сразу видела, что почем. Мебель явно штучная, под заказ. Диваны — настоящая кожа. Картины современных художников. Катя не знала, каких, но ясно было, что дорогие. И еще две старинные картинки в лепных рамках, со специальными лампочками-подсветками сверху.
Катя сидела в кресле, а Сергей Аполлонович возился в смежной комнате — наверное, там была кухня-столовая. Зажужжала кофе-машинка. Через три минуты он принес кофе. Поставил на низкий стол конфеты. Разлил коньяк в красивые бокалы, и вдруг сказал:
— Ох, я и забыл! Вы же за рулем!
— Ничего, — сказала Катя и отхлебнула коньяк.
— Вы уже большая, решайте сами, — улыбнулся он. — На ваш страх и риск!
— На мой собственный! — ответно улыбнулась она и выпила еще. Для храбрости.
Закусила какой-то дорогущей иностранной конфетой. Принялась за кофе.
Сергей Аполлонович не очень настойчиво, скорее просто светски, но все же расспрашивал ее о работе, что ей нравится, что не очень. Она потихоньку стала выруливать к главной теме разговора — к ее собственным сценариям. Вернее, к заявкам. Но для начала попросила разрешения пересесть на диван.
Сергей Аполлонович сказал что-то вроде «будьте как дома» и посмотрел на нее пристально и ласково, оглядел всю, просто с головы до ног. Она скинула туфли и забралась на диван с ногами. Заметила, что он всё смотрит на ее ноги, а они у нее были очень красивые — и голени, и лодыжки, и стопы, и пальцы.
Придвинула к себе сумочку, достала оттуда прозрачный файл с заявками и сказала:
— Вы говорили, что у вас нет хороших сценариев…
— Какая вы милая! — сказал он. — Нет, честное слово!
Не вставая со своего кресла, он каким-то очень добрым, домашним жестом протянул к ней обе руки, словно бы желая ее обнять. Она чуть-чуть потянулась к нему
Но тут вдали щелкнул замок и хлопнула входная дверь.
***
Катя быстро спустила ноги на пол, нашарила туфельки.
— Ничего страшного, — сказал Сергей Аполлонович. – Это мой водитель.
Приоткрылась матовая стеклянная дверь, и водитель — это был парень лет тридцати — всунул голову в комнату.
— Здрасьте! — сказал он Кате и обратился к Сергею Аполлоновичу. — Машина будет завтра к двенадцати, не раньше. Хотя обещали сегодня к ночи сделать. А что я могу?
— Чепуха, — махнул рукой Сергей Аполлонович.
Водитель прикрыл дверь и исчез.
Катя хотела было сказать: «Я вас завтра отвезу на работу», но решила, что это будет чересчур. Буря и натиск. Можно напугать человека. Поэтому она снова забралась на диван с ногами и стала этак кругами подбираться к сюжету своего будущего сценария.
Сергей Аполлонович слушал внимательно, кивал.
А Катя краем уха слышала, как водитель вошел в столовую, смежную с гостиной. Дверь была закрыта, но все равно было слышно было, как он наливает в чайник воду, включает его. Гремит тарелками. Что-то ищет в шкафах. Как чайник начинает зудеть и булькать. Щелкнул, выключился.
Струя кипятка полилась в чашку.
Катя излагала сюжет, но эта возня на кухне ее просто бесила. Не в силах больше терпеть, она спросила:
— Что он там делает?
— Наверное, чай пьет, — сказал Сергей Аполлонович.
— Он еще долго будет пить чай? — спросила Катя.
— А что такое?
— Он нам не помешает? — это было уже признание полной готовности, это было приглашение.
— Мне — ни капельки, — сказал Сергей Аполлонович. — А вот вы, простите меня…
— Что?
— А вот вы можете помешать… — она вздрогнула, а он продолжал: — Нашему с ним тихому домашнему ужину. А вашу дружескую помощь я очень ценю, и надеюсь, и верю, что мы с вами и впредь…
На слове «впредь» он поднялся с кресла.
Поднялась и она с дивана, надела туфли, сунула файл с заявками обратно в сумочку и засмеялась своим фантазиям получасовой давности.
***
В прихожей он подал ей плащ и проводил до лифта. Слегка обнял за плечи, поцеловал в щеку и сказал:
— И на прощанье: в сценаристы вам пока еще рано. В сценаристы серьезного кино, я имею в виду, вы же об этом мечтаете, так? Рано, рано! — засмеялся он. — Потому что вы пока еще просто потрясающе, просто изумительно ненаблюдательны.