Статья 4. Тяжелое впечатление от первой встречи, которое сменилось на сочувствие.
При первом общении с Достоевским Анна Григорьевна выбрала (правильно рассчитанную) стратегию сдержанного и делового поведения: она не обращала внимания на его суетливость и отрывочность в разговоре; на его сомнения в возможности их совместной работы и даже на резкие замечания по поводу ее способности в стенографии; никак не отреагировала на его беспричинную раздражительность. Напротив, она постоянно смягчала общение с Достоевским, успокаивая его. А в заключение сказала, что не будет в претензии, если работа не состоится. Такое поведение Анны Григорьевны и она сама (опрятная, стройная телом, с правильным чертами лица) не могло не понравиться Достоевскому (все в ней, по первым ощущениям, показалось ему много лучше, чем он ожидал). Но он ей этого не сказал – боялся ошибиться…
У Анны Григорьевны от первого посещения Достоевского, напротив, осталось тяжелое впечатление (он показался ей нервным, не собранным, болезненным, ума большого не продемонстрировал, а главное, не проявил к ней должного интереса и принизил ее способности).
Ко второй встрече (вечером того же дня) и Анна Григорьевна, и Достоевский подошли более прагматично. Анна Григорьевна, потушила в себе отрицательные эмоции, переоценила случившееся (признак ее доброго ума), решив, что надо дорожить общением с талантливым писателем… В свою очередь Достоевский, оценив по достоинству Анну Григорьевну и как возможную сотрудницу, и как исключительную женщину, был настроен очень благожелательно. Поэтому их вечерняя встреча прошла уже на доверительной основе и оставила в памяти обоих неизгладимый след.
Новая встреча началась с того, что Достоевский посадил Анну Григорьевну «за свой стол», что очень ее взволновало, и стал расспрашивать… На все вопросы Анна Григорьевна отвечала просто, серьезно, почти сурово. За чаем, который приготовила прислуга, их беседа приняла более искренний и добродушным тон. И Анне Григорьевне даже показалось, что она уже давно знает Достоевского, и на душе стало легко и приятно. Восприятие Достоевского, как давно знакомого человека усилилось, когда тот стал рассказывать о петрашевцах, о себе… Достоевский рассказал, что пережил, когда на него надели смертную рубашку… Как ему захотелось жить… Как потом казнь отменили и как он громко пел от радости, что даровали жизнь… Анну Григорьевну поразило, что Достоевский был с ней откровенен, как с очень близким человеком. Так первоначальное неприятие Достоевского стало в ней сменяться состраданием (жалостью) к этому талантливому человеку. А жалость к другому человеку, как известно, – верный признак развитой (доброй) души, на ней строиться нравственная жизнь, рассудочная любовь (что и ожидало ее в будущем).
Все последующие, практически ежедневные встречи Анны Григорьевны с Достоевским на его квартире (с 4 и по 29 октября 1866 года) проходили в разговорах, чаепитии и диктовке романа «Игрок» (переписанный текст Анна Григорьевна на следующий день приносила Достоевскому). В диктовке не все сразу получалось, Достоевский не имел опыта такой работы, нередко нервничал, но Анна Григорьевна вела себя уверенно и корректно.
Диктовать Достоевский начал уже вечером первого дня, то есть 4-го октября. Диктуя, он сильно нервничал, ходил по комнате быстрыми шагами, много курил. Когда сверили текст, произошло недоразумение… Достоевский назвал не тот город, в котором разворачивались события в романе … Стал возмущаться, но Анна Григорьевна спокойно доказала, что он сам ошибся, в чем ему пришлось сознаться… Воспитанная в честности, Анна Григорьевна не привыкла признавать себя без вины виноватой. Эту черту ее характера Достоевский будет ценить в течение всей их совместной жизни.
Утром следующего дня Анна Григорьевна старалась продиктованное переписать красивее и отчетливее (ведь для нее это был первый опыт). Это заняло много времени, и она опоздала на целый час к Достоевскому. Привыкший к пунктуальности, Достоевский встретил ее в большом волнении. Он решил, что для Анны Григорьевны работа тяжела, и она больше не придет, а он даже адреса не знает… Он боялся потерять ранее продиктованное.
Анна Григорьевна успокоила Достоевского, сказав, что несмотря ни на что доставила бы продиктованное. И здесь он ей признался, что должен по договору с издателем Стелловским закончить роман к первому ноября. Она стала расспрашивать подробности, и он рассказал, в какую «возмутительную ловушку» его поймал издатель… И теперь, не закончив один роман (он имел ввиду «Преступление и наказание»), он был вынужден писать новый. А чтобы ускорить писание, он решил, по совету друзей Майкова, Милюкова и Долгомостьева, обратиться к помощи стенографа. Так уже на второй день знакомства с Достоевским Анна Григорьевна поняла главную причину его хронической тревожности – Достоевский всегда спешил написать свои романы, чтобы вовремя исполнить контракт, получить деньги и рассчитаться с долгами… Ни один русский писатель (ни Тургенев, ни Гончаров, ни любой другой такого масштаба) не работал и не жил в таком жестком режиме, как Достоевский (а ведь он, к тому же был человеком нездоровым).
Понятно что, узнав о кабальном договоре с издателем, сочувствие к Достоевскому со стороны Анны Григорьевны только усилилось. Она старалась работать спокойно и все более уверенно, что успокаивало Достоевского и вселяло в него надежду, что они справятся к сроку.
Кроме диктовки, Достоевский много разговаривал с Анной Григорьевной. Женщина нуждается в разговорах с мужчиной (тем более умным, талантливым). Достоевский это почувствовал и вел с Анной Григорьевной беседы о жизни, в том числе, собственной, что особенно ее интересовало. Осмелев, она стала расспрашивать Достоевского о разных событиях его жизни. Постепенно он раскрывал перед ней «печальную картину своей жизни». Анна Григорьевна подробнее узнала о заключении его в Петропавловскую крепость, каторге, московских родственниках, которых любил, о жене, которая умерла от болезни, о долгах. Все это вызывало в ней «глубокую жалость».
Достоевский относился к Анне Григорьевне все сердечнее и добрее. Часто называл ее «голубчиком», «доброй Анной Григорьевной», «милочкой». Как-то она не выдержала и спросила: «Зачем, Федор Михайлович, вы вспоминаете только об одних несчастиях? Расскажите лучше, как вы были счастливы». Предложение совершенно не случайное. Разговоры о счастье благоприятствуют образованию у женщины половых чувств. В дневнике Анна Григорьевна приводит ответ Достоевского: «Счастлив? Да счастья у меня еще не было, по крайней мере, такого счастья, о котором я постоянно мечтал. Я его жду»... Далее она пишет: «Тяжело мне было это услышать… Странно казалось, что в его уже почти старые годы этот талантливый и добрый человек не нашел еще желаемого им счастья, а лишь мечтал о нем».
P.S.
Талантливый и добрый, стареющий человек, мечтающий о счастье – в этих мыслях Анны Григорьевны, не только сожаление, но и сочувствие, а значит, и желание содействовать осуществлению мечты.
Предыдущие статьи:
«Ангел» и «папочка». Чтение дневника Анны Достоевской. Статья 1. Мать – лютеранка, отец – православный (публ. 18.11.2019).
Чтение дневника Анны Достоевской. Статья 2. Воспитание как предвестие судьбы (публ. 23.11.2019).
Чтение дневника Анны Достоевской. Статья 3. Предчувствия перед встречей (публ. 02.12.2019).