Между гоп-стопом и наездом, чтобы по-молодецки отпиннать кого-то – большая разница во всем. Кроме свежих и горячих звездюлей, составляющих 95% обоих мероприятий. Ни то, ни другое ни шиша не эксклюзив лихих девяностых, просто тогда их все же было чуточку больше. Так, самый децл, на пол-шишечки больше.
- Слышь, сюда иди…
Непередаваемая магия этих слов всегда действует одинаково и, наверное, все равно какое время на дворе: девяностые, нулевые или заканчивающиеся десятые. Пусть вместо четких пацанчиков в спортивках и коротких кожанках с кепочками по улицам порой бродят форменные гопогеи с драных подвернутых джинсах с, мать моя женщина, вышитыми цветами на задних карманах. Магия этих слов, даже если звучат они иначе, всегда одна и та же.
Адреналин, начинающий закипать сильнее. Чуть поднявшиеся волосы на затылке. Секунды на решение.
Гоп-стопом в 90 промышляли, в основном, залетные упыри, но чаще все же местные нарки. Этим было море по колено, бабла на порцию ханки просто так никто не давал. Где взять? На улице, ясен пень.
Наездами и художественной раздачей свеже-горячих и акробатических номеров с прыжками по едва дышащему телу занимались обычные юные организмы. Желавшие выпустить пар, дурь и собственную крутость единственным доступным способом: найти кого-то, наехать, докопаться и дальше по известномк сценарию.
Гоп-стопщики, матерея, не пытались завязать непонятный разговор типа «есть сиги, дай прикурить, ты че такой дерзский?», с ходу накидываясь кодлой и старательно желая уронить на землю клиента. Дальше перспектива, в лучшем случае, касалась отсуствующего повода похода в травму и несколько дней дома, пока спадут синяки. Худший вариант случался намного чаще. В моей палате травмы, на восемь мест в девяносто шестом, койки были заняты полностью. Половина, включая меня, оказалась на койке именно из-за второго варианта. Хотя, нет, в моем случае как раз имело место «наехать и вломить».
- Ну, ты ему ништяк напаснул.
Водила с умирающего 20 автохозяйства, где когда-то работал мой отец, эту хрень запомнил надолго. Лежа в лопухах за гаражами, куда зашел отлить в день граненого стакана. Ему никто не катался по ушам со всякой ерундой, его просто приняли, жестко, вчетвером, ногами, снова ногами и еще раз ногами. Он смог добраться до угла дома, где наткнулся на знакомых собачников. Перелом челюсти, ребер и еще чего-то до кучи.
- Еб@ть, меня в армии так не били… - он курил и смотрел в окно, дивясь творящемуся на улицах города в год тысяча девятьсот девяносто шестой от Рождества Христова.
Гоп-стоп и просто наезд всегда отличаются главным – статьями УК и УПК. Хулиганку второго никак не спутать с грабежом группой лиц по предварительному сговору, но на качестве опизд@ливания это никак не сказывалось, нигде и никогда.
Вариантов, когда оказываешься перед выбором – что делать, немного. Всего три.
Ноги в руки и валить к чертовой бабушки. Если привык бегать и нормальная дыхалка, то можешь удрать и хрен на все остальное. Зато цел, оставив поле боя.
Можно, стивнув зубы, принять бой, как Маугли против рыжих псов Дананга. Чаще всего после такого тебя искали и, в лучшем случае, находили в травме.
Ну или, если хотелось адреналина русской рулетки, не имеющей за собой серьезной поддержки, можно опустить забрало и включить бычку. Начать трепать языком, выискивая знакомых, типа крышу и все остальное и, если повезет, забить стрелу на завтра. А уж там – как пойдет. Но, чаще всего, ни фига не прокатывало и оставалось выбрать из двух первых вариантов.
Попадали ли под пресс на самом деле серьезные мужчины или женщины? Несомненно. Как случалось дальше? У кого как.
Девяностые, воняющие кислым и еще настоящим табаком в сигаретах, звучали отбиваемым мясом гоп-стопа или простых отпинываний постоянно. Опиумная или обычная дурь в чем-то схожи, когда дело касалось чужой безопасности.
Июнь нулевого встретил меня дембелем, домом и всякими новостями. Вся компания брата, кроме него и Борика, находилась кто где. Ляляй уже сидел, пойманный за вскрытые машины ради магнитол, толкаемых барыгам за ханку. Васе назначили суд за грабеж, да еще вооруженный, а уж где они надыбали газовый ствол – Бог весть. Юрик, брат-двойняшка Борика помер, получив кроме пиздюлей ногами еще и перо в печень, а кто сделал – не нашли. Яф куда-то свинтил, отсиживаясь после наезда не на того человека. Рузан получил условку и тут же, спустя пару месяцев, схлопотал настоящий срок, отъехав на зону.
- Займешь? – поинтересовался брат.
Я занял, куда было деваться? И, в две-три недели, уехал к чертовой бабушке.
Больше про 90-ые или войну читать по ссылкам, тут и здесь