Хорст Липпок, чье имя я всегда, с момента, когда узнал, кто такой, и выяснил - убедился, что это он, произношу "липкофф", жив.
Жив и я, "п-дец тебе п-дец", как добавил бы Шура Азизян-220, которого уже нет.
Записи Rainbows я тщетно шукал с четвертого класса, когда мне стало ясно, что от более сложной музыки хиппи меня стабильно тошнит.
В 77-м, когда Виталик Женатый с поселка им. Леваневского позвонил мне с проходной Моторостроительного, сообщив, что "у мужика сохранилось" и "мужик тебя ждет", уже не тошнило, но я понесся к мужику, как молодой.
Другие версии "Балла-балла", включая, естественно, Димитрова, у меня уже были, но оригинала, под который летом шестьдесят шестого меня настигли в Севастополе древнейшие, не хватало как воздуха.
Были винтажные шмотки, фото старых групп, восторженные чувихи, умевшие правильно танцевать мэдисон и халли-галли, был сингл Фараонов, но этого не было, и я чувствовал себя ампутантом на премьере фильма про Мересьева.
Мужик открыл дверь, изумился моей "сопливости", но выдал катушку без коробки жестом героев фильмов с Майклом Кейном.
На другой стороне ломкого типа-6 оказалась "Осень '66" группы Спенсера Дэвиса, та самая где Don't Want You No More, хорошо мне знакомая в исполнении братьев Оллмен. К тому времени я стал спокойнее реагировать на эксперименты патлатых хиппи, успевшие примкнуть к корпусу музыки устаревшей, которая, как мне казалось, намного лучше современной.
От избытка чувств я купил у "мужика" двух Дассенов, которых затем, с албанской жестокостью, перезасадил двум другим, ныне покойным, но в ту пору башлевитым, мужикам.
Судя по тому, что один Дассен был с "Люксембургским садом", дело было все-таки в семьдесят восьмом, а не седьмом.
И сегодня ему столько же.
ДАЛЕЕ:
* Проникнуть снова внутрь
*Реквием для ровесника
*Этюд о скальпах
* Песни неведения