Летели утки, убоявшись скорой стужи,
Летели молча, обречённо и согласно.
Любимый пруд казался сверху просто лужей,
А мир под крыльями - огромным и прекрасным.
Летели утки, в возвращение не веря,
Рыдало небо по унылому кортежу,
Они на память с высоты бросали перья,
А может, сбрасывали лишние одежды.
Мои надежды улетали вместе с ними,
Вцепившись в длинные, как косы, птичьи шеи.
Не знает стая ни печаль мою, ни имя,
Что человеческая жизнь… своя важнее.
Им со своей бы разобраться там, далёко,
Да уловить крылом струю чужого ветра,
В чужой туман уйти, чужой услышать клёкот.
До моего ли им печального партера…
Но с высоты полёта вдруг утиный кормчий
С укором крикнул мне, - оставь свои терзания,
Тепло и хлеб в твоём дому, и берег отчий.
Стыдись, мой друг. Ты очень счастлив.
До свидания!