Интервью известного израильского онколога Виктории Нейман генеральному директору Sapir medical clinic Марку Каценельсону.
Марк Каценельсон: Здравствуйте, Виктория. Сегодня я хотел бы поговорить с вами на тему иммунотерапии. Мы все чаще и чаще слышим от врачей-онкологов, что это лучший из современных методов. А многие пациенты не знают об этом. И мы слышим от них вопросы: что это за метод? Почему онкологи его предпочитают? Расскажите, пожалуйста.
Виктория Нейман: Это не просто метод, это совершенно новый подход. На самом деле, иммунотерапия в онкологии – это не новое. Еще в начале 90 годов на карциному, на рак почки давали иммунотерапию, интерферон, интерлейкин, ничего особо хорошего они не сделали и как-то это забылось. Сегодня в иммунотерапии новые лекарства, и работает она по-другому. Что она призвана сделать? Она призвана поднять силы организма и направить их на подавление рака. Это работает не при всех онкологических заболеваниях. Первым заболеванием, пионером в этом лечении, был рак кожи, меланома. Несколько лет назад были потрясающие результаты, после этого иммунотерапию стали использовать все больше и больше. Иммунотерапия зашла и в рак легких, и в рак мочевого пузыря, рак почки и, самое интересное, что сегодня иммунотерапию комбинируют с химиотерапией, с анти PD1, анти програмдес и анти CT4. При раке легких это дает потрясающие результаты. Если раньше такие пациенты не проживали и года, то сегодня, есть такие результаты, выживаемость до 5 лет составляет около 16%. 5 лет с раком легкого в 4 стадии живут 16% больных. Около половины пациентов с меланомой – 5 лет. Где-то 28% с раком почки – 5 лет. Мы еще недавно просто не знали, что такое может быть. Мы очень осторожно пока говорим об этом, но по-хорошему, это функциональное излечение от рака. Безусловно, это не 100%, и мы ищем еще какие-то методы, чтобы еще что-то с чем-то скомбинировать, мы хотим, чтобы это было 100%. Но большинство пациентов, которые стабилизируются на этом лечении, продолжают жить с хорошим качеством жизни. Нет слов.
Сейчас есть две группы лекарств для иммунотерапии. Одни связываются с белком PD-1, другие с белком PD-L1. У разных производителей эти препараты называются по-разному. Сейчас разрабатываются новые группы препаратов, другие методики применения. Эти исследования находятся пока на ранних стадиях, но цель их в том же – активизировать внутренние силы организма, заложить в память иммунной системы. Вплоть до того, что мы даем 2 года иммунотерапию и прекращаем, а она продолжает работать. У этих пациентов «твердый диск» уже загружен, иммунная система сама знает: если придет плохая клетка, она выстрелит.
Иммунотерапия – это революция, одним словом, просто революция.
М.К.: А можно понимать, куда в будущем может развиться иммунотерапия?
Виктория Нейман: Я думаю, что изюминка тут в комбинации препаратов и в биомаркерах. Кто отреагирует на иммунотерапию, кто нет. Кому давать ее, кому не давать, у кого будет от нее польза, у кого не будет. Готовых рецептов тут нет. Наши исследования сегодня в большей степени направлены на то, чтобы найти такие биомаркеры.
И комбинации: иммуно-иммунотерапия, иммунное − химия, иммунное − биологические препараты. Какие комбинации лучше, с какими больше эффекта и меньше побочных действий, все это сейчас еще исследуется. Но свое слово иммунотерапия, безусловно, уже сказала. И мы ей уже широко пользуемся. В онкологическом центре, где я давно уже работаю, мы всегда смеялись над доктором, который лечил рак легких. «У тебя, - говорили мы,- больные обновляются каждые 3 месяца. А мы своих ведем и ведем годами». И вдруг очереди у его кабинета в поликлинике стали увеличиваться. Откуда эти больные появились? Они просто стали жить, перестали умирать!
М.К.: А побочные эффекты при иммунотерапии меньше, чем при химиотерапии?
Виктория Нейман.: Безусловно. Они есть, но другие. Возникают они не сразу, а со временем, и надо уметь их вовремя определить и начать лечение. Это намного легче, чем химиотерапия, и что еще для обычного пациента очень важно – внешний эффект. По пациенту не видно, что он получает какое-то лечение. Химиотерапия – это печать. Где глаза, где брови, где волосы, где человек? Ходячая мумия. Здесь нет, совершенно никаких таких изменений. Волосы на месте, цвет лица на месте, все хорошо. Внешне – никаких отличий.
М.К.: Потрясающее открытие. Большое спасибо за это интересное интервью.
Более подробную информацию о Виктории Нейман можно узнать на сайте по этой ссылке
Если у вас возникли вопросы пишите по e-mail: info@sapirmedical.ru
По вопросам консультации и ледени в России пишите по e-mail: prichojayaolga@gmail.com