Для того чтобы оценить лингвистические особенности между корейским написанием слов «mother» и «murder», требуются недюжие познания в области полиглотства.
Южнокорейский триллер «Мать», не то, чтобы сбивающий с ног, но перехватывающий дыхание, можно оценить по одним лишь зрительным образам, без знания языка, по характерному почерку, присущему исключительно корейцам, за чтобы они не брались. Во избежание недоразумений, можно запретить весь остальной азиатский кинематограф – у прочих в любом случае так не выйдет.
Дурачок небольшого провинциального городка, обвиненный в убийстве местной школьницы, отправляется за решетку. Все уверены в его виновности, кроме матери, которая рыскает по округе, уверенная, что когда-нибудь разыщет настоящего убийцу.
Действительно, создается впечатление, что корейцы создают кинематограф заново, с чистого листа, не обращая внимания на то, что было до. Превращая, в общем-то, обычную вариацию детективного романа Агаты Кристи о мисс Марпл во что-то феерическое, неотслеживаемое и не поддающееся логике до самого финала, раскрывающего имя убийцы.
Мама занимается иглоукалыванием, заботливо обнимает в кровати своего далеко не юного сына и носится с ним, как с писаной торбой. При случае, готова заплатить громилам для того, чтобы они кулаками вышибли признательные показания у парочки лоботрясов, ходит следом за возможной свидетельницей убийства и заявляется на похороны жертвы своего сына, чтобы «объясниться».
Мягкий и безвольный человек со временем превращается в какой-то механизм без чувств и эмоций, только с надеждой спасти сына, готовый обернуться в любой момент чудовищем, вместо спасителя, идти до конца, но не сдаться и не сломаться, защитить и уберечь… Наказать и расплатиться?
Фильм, где-то на уровне «Олдбоя», цепляет и волочет, нарочито играет мускулами и удивляет – умное и нетривиальное кино.