Автор: irina.yahina
Пять крышек от бутылок (три красные, синяя и белая); микросхема со сгоревшим краем; бутылка от шампуня; телефон с треснувшим экраном; голая кукла без головы; половинка системного блока с надписями Power, Turbo и Harddisk на панели; короб с надписью ST-251; баночка от клубничного йогурта с зелёной надписью Organic; круглый валик принтера (испачкал руки чёрной пылью); пачка от кофе (ещё пахнет); почти целый пакет с порванной ручкой и красной надписью; абажур с цветочным узором; мыльница; упаковка от стирального порошка; оторванный корешок книги с потёртой золотой надписью на иностранном языке: Илоты — Котангенс; инструкция на пятнадцати языках к надувному бассейну; дохлая птица; живая крыса.
Себастьян не был уверен, считать ли крысу находкой, она сразу убежала, однако, про крысу можно рассказать Кауди. Возможно, они даже устроят охоту. Будет славная охота, как в книге.
Рыболовный крючок и силиконовая рыба с цветным хвостом; игрушечный красный телефон с бумажным экраном; колесо от тележки; колонка в форме собаки; оплавленная зарядка смартфона; проржавевшее колечко, украшенное серебристой совой с одним синим стеклянным глазом; корпус часов без стрелок; бутылка-утёнок от средства для унитаза; видеокассета с наклейкой: ‘95 Henry and Maria 23/05 sea; трубка телефона со спиральным проводом; облезлые наушники.
— Эй, фмотви, — закричал с другой мусорной кучи Фред. Он порезал палец и сунул его в рот. Другой рукой Фред поднял и помахал планшетом. — Цевёфонький!
— Всё равно не работает, — проворчал Себастьян.
Здесь никогда ничего не работало. Мистер Рорк показывал Себастьяну настоящий телефон. Там была и музыка, и мультики.
Вещи, которые привозил грузовик с символом зелёного листа на боку, всегда были мёртвыми. Зелёный мир не терпел ничего, что могло напоминать о смерти. Всё, что приходило в негодность, проявляло признаки обветшания, гнило и попросту надоедало — исторгалось вовне.
Себастьян не винил тех людей. Колдун аноки говорил матери Себастьяна, когда та носила его в своём теле, что полезно созерцать красоту, и избегать всякого уродства. Разве удивительно, что жители Зелёного Мира предпочитали красоту и порядок.
Мать не могла созерцать ничего, кроме стен своего дома, собранного из листов жести, оргалита и автомобильной двери, гамака и кресла без двух задних ножек. Наверное, потому все её дети родились сломанными. Себастьян был одним из трёх выживших, и единственным, кто смог научиться говорить и даже сносно читать. Не по-английски, конечно, это умел только отец.
Чтобы не созерцать мусор, нужно выйти далеко в Океан. Мать не разрешала Себастьяну, он ослушивался её и правил свою лодку, самое большое сокровище, к открытой синей глади. Когда-то лодку использовали рыбаки. Себастьян не знал, сколько лет Океан пустовал, перемешивая в волнах пакеты, бутылочные крышки и обрывки иного мира. Отец тоже не знал. А мудрого старика как в комиксах про смелого Ашура, в посёлке не было. Здесь вообще не было стариков.
Себастьян забрасывал самодельные сети и вылавливал: бутылки; искусственные цветы; крышки; выцветшие этикетки, где уже нельзя разобрать названий; покрышки; ботинки; один кинескоп; шлёпки; заколки; детали конструктора; разбитые светильники; вновь крышки. Крышек всегда было больше. Себастьян коллекционировал самые красивые. И не одного, самого завалящего осьминога, ската или рыбы-жабы, исполняющей желания.
Иногда рано утром, когда солёный ветер разрывал вонючую хмарь от костров на берегу, Себастьян сидел в лодке, смотрел в небо и ждал. А вдруг какой-нибудь любопытный мореплаватель зазевается, доплывёт до самого края своего Зелёного мира, да и свалится прямо вниз из небесной Великой Реки.
Как в сказке, что читал отец. По правде, отец знал не все английские слова, а только те, что были в книге Spoken English & Grammar, и порой привирал. Себастьян делал вид, что не замечает.
Где-то там, в Зелёном мире, пели птицы, в домах жили звери, вокруг домов цвели сады, в садах поспевали фрукты, а планшеты показывали мультики круглый день. Там вздымались огромные горы в сахарных шапках, и бил неиссякаемый источник, наполняя Великую Реку. Воды омывали Зелёный мир и низвергались за край в бездну мира Себастьяна. Вместе с крышками.
Сгоревшие материнские платы; пустые бутылки; упаковки; изжившие гетеродины; тетроды; фары; осколки; помятые центрифуги стиральных машин; порванные мягкие игрушки; старые журналы; кособокие офисные кресла; клокастые губки для мытья; сумки со сломанными молниями; пластиковые яйца; резиновые сапоги без пары; расчёски без зубов; рамы без картин.
И ни одного неосторожного кита, хотя бы самого маленького.
Прилетали когда-то самолёты, привозили людей, которые гуляли по жарким улицам города, словно и здесь пребывая в отдельном, собственном мире — туристы. Разве у них не было своего Океана?
Крышки; пакеты; детские коляски; солнечные очки; бутылки; телефоны; смартфоны; провода; сети. Волны подхватывали, подлизывали серые горы спрессованных кубов, трепали и разносили по берегу. Прибой запестрел клоками мусорных мешков, крышками, пластиковыми стаканчиками. Себастьян знал Океан именно таким, но тётушка, которая раньше работала в гостинице, рассказывала про времена, когда прилетали самолёты.
Мусорка некрозом расползалась, заражая, захватывая, заглатывая Океан.
Себастьян притащил домой свои находки и разложил на полках. Они тоже пришли со свалки: белая с розовой каймой, где хранились детали от кукол, машинок и того, что Себастьян определял как части «игрушек»; другая — висела на уголках, и служила коллекции крышек; третья — подставка для инструментов, и там стоял пластиковый стакан, где жил таракан. Таракан шуршал по ночам.
Себастьян собирал фигурку из бутылок от бытовой химии, сломанных кукол и крышек, проводов и пружин, и сгоревших диодов, когда зашёл мистер Рорк. От него пахло чем-то терпким. Мистер Рорк приходил в ореоле, словно присыпанный пылью феи из Зелёного мира, и уходил, оставляя шлейф волшебства. Быть может, люди теперь летают за край мира без самолётов.
— Что ты делаешь, малыш? — спросил Рорк и взял в руки игрушку. Не дожидаясь ответа, он крутил её в задумчивости. — Ты делаешь это сам? (Себастьян кивнул, но мистер Рорк не смотрел вниз) Занятно. Я бы сказал — концептуально. Подаришь?
— Нет, — выпалил Себастьян и уткнулся взглядом в пол. Боялся, что Рорк рассердится, а мама рассердиться, что рассердился мистер Рорк. — Это моё.
— Хм. — Рорк покопался в кармане. — Вот тебе пятьдесят центов. И дам посмотреть мультики на телефоне. Идёт? Ты очень талантлив. Погоди подержи. Я сфотографирую тебя. Сделай ещё, и получишь целый доллар.
— Зачем вам?
— Хочу… м-м, показать людям.
— Над краем?
— Что, малыш?
— Вы заберёте моего Кауди в над край?! И он увидит Зелёный мир?
Мистер Рорк нахмурился, потом усмехнулся и, надув щёки, важно кивнул.
— Тогда, тогда... — Себастьян набрал воздуха и выпалил: — Забирайте. И пятьдесят центов. И мультиков не надо. Привезите мне, пожалуйста... Я, конечно, не хочу тигра. Или дикобраза. Но, может, собаку?
— Собаку.
— Живую собаку. Кошку! Или ежа. Нет, ёж съест таракана. Или... — он стих, — рыбу... Я сделаю кукол! Сколько хотите!
Мистер Рорк потёр подбородок.
— А по рукам, мистер талантливый незнайка. Что-нибудь придумаю. Привезу. Ха. И глобус. Ха-ха.
— Глобус?
— Да, он такой маленький и круглый. Как наша Земля. Только маленький. Круглый.
Когда мистер Рорк ушёл, Себастьян убежал на берег, втолкал лодку и лёг на дно. Небе тускнело, звёзды качались над головой. А земля сворачивалась в уютный клубок как кошка, и Великая река Океана замыкала круг.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/4354-mir-sebastjana.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
