Мужчина в черном плаще вышел из такси под проливной дождь, помахав водителю, пошел к ближайшему подъезду. Левую руку оттягивает старомодный чемоданчик, покрытый черным лаком. При каждом шаге под одеждой глухо звякает связка амулетов, тусклый свет фонаря играет бликами на двух широких перстнях. На лице красуется татуировка — широкая линия черного цвета, тянущаяся от лба к подбородку через левый глаз.
Дверь подъезда открылась без проблем — железная полоса магнитного замка свесилась на единственном болте. В электрощитке звучно щелкнуло и гулко загудело, как в трансформаторной будке тихим вечером. Ботинки тяжело загремели по ступеням, мужчина провел ладонью по волосам, сбрасывая воду и задумчиво глядя на лестницу. Искомая квартира — на пятом этаже, дверь самая обычная: лист покрашенного в серый металла с пластиковым номерком. Через точку глазка на темную площадку пробивается свет.
Мужчина, не колеблясь, протянул руку и до хруста вдавил кнопку звонка. В квартире протяжно задребезжало и резко оборвалось. Пару секунд ничего не происходило, затем появилось осторожное шарканье тапочек по линолеуму. Свет в глазке померк, и мужчина сделал шаг назад, позволяя рассмотреть себя получше. Жилец, борясь с обычным страхом и недоверием, ведь нормальные люди перед тем, как прийти, пишут в соцсетях, спросил:
— Кто?
Голос женский, слегка испуганный и настороженный.
— Добрый вечер, меня зовут Меркурий Иванович, дипломированный экзорцист. Я по вызову.
— Я никого не вызывала! Что еще за бред про экзорциста?! Я вообще атеистка!
— Я тоже. — Успокоил Меркурий. — Но вызов был, это ведь Пушкина сорок, квартира сорок два?
— Да... но я точно никого не вызывала, тем более экзорциста, и ничего платить не собираюсь!
— Всё оплачено. Вот, смотрите. — Экзорцист достал из внутреннего кармана сложенный вдвое листок, бережно развернул перед глазком двумя пальцами. — Все заверено, оплачен один стандартный экзорцизм без доп услуг, и вот номер для обратной связи. Может, ваш сожитель или муж вызывали?
— Нету у меня никого!
Дверные петли скрипнули, подтверждая отсутствие мужской руки в доме, звенькнула толстая цепочка. Лестничную площадку разрезал луч света от расширяющейся щели. Экзорцист отступил и протянул квитанцию, женская рука ухватила змеёй и утащила в квартиру, будто боясь, что мужчина схватит и рывком вырвет наружу, как рачка-отшельника.
Пару минут за дверью шуршало, женщина с дотошностью карикатурного еврея проверяет каждую строчку и штамп. Дверь чуть прикрылась, лязгнула цепочкой и распахнулась во всю ширь. Хозяйка — молодая женщина едва перешагнувшая тридцать лет, стоит в проходе. Красивая, но с явственно наметившейся нездоровой полнотой, совершенно не подходящей к фигуре. Одной рукой держит квитанцию, а в другой бейсбольную биту.
— Хорошо, — напряженно выдавила она, — проходите, но если что, я в школе в лапту играла!
Меркурий пожал плечами и осторожно вошел следом за пятящейся хозяйкой, стараясь не глазеть на розовую кофту с принтом голубого пони. Одежда изначально явно была на девочку-подростка, но за годы растянулась до почти бесформенного мешка. На ногах любительницы цветных коней красуются меховые тапки с кроличьими ушами. Больше на ней ничего нет, благо, кофта опускается до середины бедра.
Бережно прикрыв дверь, экзорцист откашлялся в кулак и непринужденно спросил:
— Как я могу к вам обращаться? Просто в заказе не было указано имя...
— Селестия!
— Кхм... ладно, Селестия, я прекрасно понимаю, как это странно для вас... но я получил заказ и должен провести обряд, работа такая. Скажите, в последнее время ничего странного не происходило?
Девушка положила квитанцию на тумбочку и взяла биту в обе руки, взгляд затуманился, поднялся к потолку, кожа на лбу собралась волнистыми складками.
— На самом деле, да... то ночью крикнет кто, то мебель дверцами хлопает, а последний месяц среди ночи кто-то плачет... но я думала это соседи, стены тонкие, знаете ли...
— Хорошо... позволите пройти?
— Плачут у вас в спальне?
— Да, вот эта дверь... и без резких движений.
Первое, что встретило экзорциста в спальне — огромный плакат с кучей крылатых и цветных коней, явно персонажами мультфильма. Вдоль стен стоят шкафы с выставленными фигурками пони. Еще видны плакаты с толстым пареньком, из пупка которого торчит драгоценный камень с чайное блюдце. От обилия ярких цветов зарябило в глазах, а желудок, чуя неладное начал пробиваться к горлу. На кровати гордо лежит вытянутая подушка в рост человека, с рисунком розововолосой девочки-пони. Волосы у персонажа явно человеческие...
— Да, мне нравятся мультики! — Громко заявила Селестия, сверля взглядом затылок экзорциста. — В этом нет ничего такого!
— Да я что... я ничего... — Пробормотал Меркурий, боясь увидеть среди игрушек кое-что для взрослых тоже в форме пони. — Сам люблю посмотреть мультики на выходных...
— Это какие же?
Голос женщины чуть смягчился, но ладони на бите нервно сжимаются, дожидаясь, пока мужчина начнется смеяться. Тогда и можно с чистой совестью шарахнуть по темечку...
— Ну, Коргота, Примал Татарковски и так, всякое по-мелочи, от Металлопокалипсиса до Берсерка.
Селестия опустила биту, в ладони появился смартфон, спустя пару тапов по экрану лицо скривилось в ужасе, а бита вернулась на боевую позицию. Экзорцист, не обращая внимания на хозяйку, пошел по комнате, внимательно глядя под ноги, положил чемоданчик на кровать. Щелкнул замок, крышка с готовностью подскочила демонстрируя содержимое: связка свечей, флаконы цветных жидкостей, пухлую книжку и набор мелков.
— Ну, тут определенно что-то есть... — пробормотал Меркурий, шумно потянул носом раздувая ноздри. — Вы же чуете запах?
— Ничего я не чую! У меня хороший яблочный запах дома! И мне до сих пор не понятно, кто вызвал вас?!
— Мне тоже...
Дрожащий голосок прервал экзорциста:
— Это я... Я вызвал!
Из-под кровати высунулась увенчанная рожками голова молодого парня с мягкими каштановыми волосами. Селестия взвизгнула и отшатнулась в коридоре, запнулась о порог и швахнулась спиной о стену. Бита выскользнула из рук и загремела по полу, застыла у тумбочки.
— Ты кто? — Захлебываясь от ужаса выпалила женщина, медленно сползая по стене на пол.
Меркурий сел рядом с рогатым на корточки, внимательно оглядел и устало констатировал:
— Инкуб.
— Что это вообще такое?!
— Не «что», а «кто». — Обиженно поправил демон, продолжая пыхтеть, выбираясь наружу.
— Обычная такая нечисть, — пояснил Меркурий, наблюдая за попытками инкуба, — приходят к женщинам во снах, и... кхм... исполняют заветные фантазии... вот. В обмен на толику жизненной силы. В целом, безобидны.
— Прямо все?
Лицо Селестии накрыло лихорадочным румянцем, а глаза заблестели живым любопытством. Демон, как ошпаренный, выскочил из-под кровати, замахал руками, пытаясь прикрыться от жадного женского взгляда, завопил:
— Ну нет! Ни за что! Вы бы видели, ЧТО творится у неё в голове! Я в этом не участвую! Нет!
Несчастный бросился в ноги Меркурия, ухватил за штанину и, захлёбываясь слезами, взмолился:
— Пожалуйста! Освободите меня! Я три месяца не питался! Смотрите, как отощал!
Селестия поднялась, приблизилась к ним, жадно облизывая губы и не спуская с инкуба взгляда.
— А мне нравится... знаете, Меркурий, вы уходите, уходите... мы с ним полюбовно договоримся. Да, полюбовненько!
Демон мелко затрясся, прижался к ноге экзорциста, как перепуганный щенок. Меркурий вздохнул, воздел очи-горе и плавным движением извлек из внутреннего кармана пузырек. Сбив крышечку большим пальцем, сунул под нос женщине. Глаза Селестии закатились, она разом обмякла и опустилась на пол.
— Значит так, демонюга. — Начал Меркурий, глядя в щенячьи глазки инкуба. — Сейчас я проведу малый обряд, а ты беги отсюда, как можно дальше и впредь смотри, к кому клинья подбиваешь.
Инкуб с готовностью закивал, по щекам побежали слезы облегчения.