Мелкий, мерзкий дождь. Сырость, повисшая в воздухе, мешает дышать, заползает под наглухо застёгнутое пальто. Я без зонта, и укладка давно испорчена - идеально ровные, прямые пряди шевелятся на голове, точно живые. Вульгарно вьются от влажности и слипаются в пряди.
Я раздражена - она-то уж, наверно, убрала волосы, или прихватила с собой зонт, в отличие от меня, стоящей тут в таком виде. Но я подхожу к свету фонаря и мысленно ликую - та, с кем я должна встретиться, тоже без зонта. Её длинные тёмные волосы тоже намокли и слиплись от моросящего дождя. Она явилась вовремя, и она не выглядит красивее меня.
- А, ты всё-таки пришла, - пытаюсь выдавить из себя вздох облегчения, но голос звучит почти насмешливо. Она вздрагивает, но почти сразу успокаивается - ведь мы знакомы. Вижу в больших голубых глазах немой вопрос - почему здесь?
Я хочу сказать, что этот завод давно заброшен и распродан. Что в этой части вообще никто не бывает, только ржавеет металлолом. А в ближайшем цеху даже крышу разобрали, чтобы никому не пришло в голову здесь ночевать. Но я молчу. Свет фонаря лжёт нам обеим - желтоватый отсвет делает это место почти приятным для беседы.
- Что за цирк? - ты начинаешь выходить из себя. Хорошо. Мне тоже не за что тебя любить. И ничего от тебя не нужно. Кроме одного. Я иду к самой границе круга света, образованного фонарём. Стараюсь перемещаться прогулочным шагом, как будто не могу начать разговор, и мне нужно собраться с мыслями. У меня получается. На несколько секунд я оказываюсь у тебя за спиной.
Твоё чутьё тебя не подводит. Ты напрягаешься, я вижу это по твоей спине и рукам. Женщины всегда сначала поворачивают голову, а уже потом встают лицом к опасности. Я вижу твой профиль и быстро набрасываю на шею тройную петлю из колючей проволоки. Спасибо за кольчужные перчатки, проносится в моей голове. Часть шипов с проволоки, конечно, всё равно пришлось снять - иначе затянуть её на шее не выйдет. Удавка покалечит обоих.
Всё замедляется. Ты тянешь обе руки к горлу, я тяну в стороны оба конца неподатливого металла, из-за чего ты выгибаешься, и я вижу твою макушку. Ещё рывок - и я слышу одновременно хруст протыкаемой кожи, хрящей, связок, и булькающий звук. Наверно, ты пытаешься одновременно сделать вдох и крикнуть. Плохая идея. Конвульсий почти нет. Крови с затылка тоже не видно, но скоро натечёт целая лужа - шипы на удавке расположены так, чтобы повредить артерии и гортань.
Она ещё жива, и когда я делаю шаг назад, она странным образом шагает вслед за мной, я вижу, как её исколотые и залитые кровью пальцы пытаются достать шипы из горла. Мы делаем ещё шаг из круга света, теперь мы в темноте.
- Спасибо, что помогаешь мне, - я приятно удивлена её податливостью. - Я не ждала от тебя такого. Она уже не хрипит, но вяло дёргает руками и ногами. Впрочем, крюк строительного крана прямо за мной. Я тяну удавку вместе с жертвой к нему, вдеваю крюк в петлю, проверяю, держится ли. Держится. Отлично. Медленно трос с крюком ползёт наверх. Застывает примерно в метре над землёй. Больше никаких подёргиваний.
Интересно, найдут ли её до того, как тело начнёт разлагаться? - думаю я, выходя с территории промзоны через прореху в рабице. Нет, мне неинтересно. С его любовницей покончено. Осталось разобраться с ним...